Политика голосования строилась таким образом, что в Совете фактически всё решали магикорцы. Именно от них зависело то или иное решение. Магистры могли поддержать какой-либо из Домов, отдав им свои четыре голоса. Таким образом, в сумме получалось девять голосов, чего обычно хватало для претворения указа в жизнь. Правда, если два оставшихся Дома объединяли свои голоса, то они могли успешно конкурировать с группой власти. Впрочем, такое событие случалось крайне редко, ибо даже мастера одного Дома в своих внутренних делах редко приходили к обоюдному согласию. Именно поэтому лорд Сальвос позволил себе улыбнуться. Последние несколько лет Магикор постоянно поддерживал Мазадорг, обеспечивая тому большинство голосов в Совете. Осирис уголком глаза увидел усмешку Сальвоса и улыбнулся ему в ответ. Тот, наверное, ещё и не догадывается о временном союзе Шандикора и Вентар. Тот факт, что Сальвос склонил Сахиба к предательству, — всего лишь перестраховка. Или попытка ударить по самолюбию Зерата.

— Голосует Шандикор, — объявил магистр Кицум.

Безликий кивнул и озвучил решение с легкой скукой в голосе:

— Шандикор.

Вслед за ним высказал своё решение Осирис:

— Шандикор.

Мнения Агно, Коринфия и Торуса не отличались от уже высказанных. Говоря единственное слово «Шандикор», Агно не мог избавиться от ощущения, что присутствует на каком-то дурацком спектакле. Как же определится победитель, если все проголосуют за себя? Новоявленный мастер ещё не сильно разбирался в закулисной игре Домов.

Когда очередь дошла до Вентар, лорд Сальвос почувствовал лёгкое смятение. Диртанис, глядя на Зерата, также поддержал Дом Шандикор. Затем мастера Вентар дружно присоединились к решению своего главы. Только теперь Сальвос понял, что его провели как ребёнка. И весьма обидным образом. Голоса Магикора уже ничего не значили. Девять к десяти — победа Шандикора стала очевидной.

— Когда это вы успели сговориться? — угрюмо пробурчал он.

Глава Мазадорга был так растерян, что не смог скрыть досаду в голосе. Осирис почувствовал себя на вершине блаженства. Для мастера было величайшей радостью прищемить надменному Сальвосу его крысиный хвост.

— Интересно, Диртанис, что пообещал тебе Зерат за ваши голоса?

Глава Вентар пожал плечами, посчитав бессмысленным отвечать на этот вопрос.

Магистру Кицуму ничего не оставалось кроме, как утвердить решение, принятое голосованием:

— Завтра на церемонии Распределения право Второй Руки будет принадлежать Дому Шандикор. Надеюсь, Зерат, ты оставишь и другим Домам парочку достойных учеников.

— Кицум! Ты же знаешь, у воинов не всё так просто, как у вас, чародеев. Мы не улавливаем эманации тау, которая исходит от ребёнка. А то, насколько сильным он окажется воином, зависит лишь от его учителей.

— Ну-ну, — скривился Сальвос. — Не завирайся, Зерат. Всем очевидно, что ты хочешь набрать лучших из выводка этого года. В противном случае, зачем ты затеял всю эту мышиную возню с проведением Агно в Совет? И зачем тебе понадобились голоса Вентар?

Зерат не ответил, и Сальвос продолжил:

— Кроме того, разве ты не считаешь, что некоторые с самого рождения могут быть наделены талантом, или способностями, отличающими их от прочих людей? А как же Губитель?

Осирис вздрогнул, словно от удара хлыста. В какой-то момент он подумал, что их заговор раскрыт. Если это действительно так, то от них отвернутся даже собственные домочадцы. Но Зерат отреагировал на заявление Сальвоса на удивление спокойно.

— Не говори глупостей, Ураниус, — мягко, словно успокаивая расшалившегося ученика, сказал он. — Так можно договориться до чего угодно. О чём потом будешь сожалеть.

— А что? — взвился глава Мазадорга. — Попробую развить эту тему. Допустим, что Губитель однажды всё-таки попадёт в наш Орден, как предсказывали великие Оракулы — безумная Ханга и Тёмный Менестрель. Я представляю себе, что это будет за ребёнок: сильный, смелый, наделённый высшей силой. Неужели ты отказался бы от возможности принять такого в свой Дом? Неужели ты позволил бы убить его вместо того, чтобы дать новое имя и постараться скрыть от всех истинную природу мальчика?

Голос Сальвоса набрал полную силу, он буквально затопил Комнату Смеха, отражаясь от золотых масок, подобно эху. Ледяное бесстрастие Безликого необычайно диссонировало с кипучим возбуждением Сальвоса, предвещая грозу. Магистры тревожно заёрзали на своих местах.

— Конечно, отказался бы. Тринадцатая поправка, если ты не забыл, всё ещё в силе, и никто её не отменял.

— Не смеши меня, Зерат. Я никогда не поверю, что тебя остановит какой-то там Устав. Ведь ты готов на всё, чтобы потешить свои самолюбие и тщеславие.

— Ты так думаешь? — явно издеваясь, спросил глава Шандикора. — Тогда отринь свои сомнения, брат мой. Есть две причины, которые не позволят мне пойти против Устава. Во-первых, никто из нас не знает, когда и где суждено родиться Губителю. Так называемое «логово Тьмы» не обязательно наш Орден. Во-вторых, Дом Шандикор всегда был сильнее Мазадорга. Мне не нужен Губитель, чтобы возвышаться над тобой. И вообще, я не понимаю, в чём конкретно ты меня подозреваешь. В том, что я решил с помощью мифического Губителя, которого придумала некая безумная старуха, произвести в Ордене переворот? Поставить Шандикор над остальными Домами? Но это же глупо. Система, закреплённая Уставом, наиболее устойчива. Именно она позволяет нам выжить в этом мире людей, эльфов, дварфов и прочей живности. Я не настолько тщеславен, чтобы погубить наш Орден.

— Ты меня не убедил, Зерат, — жёстко рявкнул Сальвос.

— Ну что же, это твои проблемы. Если у тебя паранойя, то прими мои глубочайшие соболезнования. Могу посоветовать одного лекаря, который специализируется на подобных психических расстройствах.

— Заткнись, Безликий. Я чувствую, ты задумал нечто опасное. Берегись, с этого момента я буду присматривать за тобой и твоими пешками, — последовал кивок в сторону Агно и Осириса.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул глава Шандикора.

— Хватит вам, — вмешался Кицум. — Сальвос, в следующий раз хорошенько думай над тем, что говоришь. За такое оскорбление Зерат вправе потребовать Возмещение Крови, и в такой ситуации даже Устав не позволит мне отказать ему. Но что будет, если кто-то из вас погибнет? Вы оба ещё не подготовили своих преемников, так что избегайте впредь грубостей. Это мой приказ и моя просьба.

Отмахнувшись от возможных возражений, Кицум перешёл к следующей теме:

— Теперь несколько вопросов административного характера. Через неделю в ущелье Быка должен подойти караван Крила Фаргота. Он обещал доставить сто телег продовольствия. За каждую Крил потребовал тридцать дублонов. Диртанис, возьмёшь на себя обязанности по переправке продуктов в долину?

— Угу, — вяло кивнул глава Вентар.

— Хорошо, — обрадовался магистр. — А ты, Зерат, займись рабами. Тот же скупердяй Фаргот обязался привести в ущелье Быка шестьсот человек. Большинство из них — аборигены, захваченных в джунглях Тарака. Выбери самых молодых в куклы. Остальным прикажи выдать ошейники фераши.

— Сколько кукол нам необходимо?

— Не нужно много. Отбери триста.

— Так мало? — удивился Осирис. — Разве их хватит на весь Орден?

— Ещё через три месяца нам доставят партию повстанцев из Корбиса. Местный калиф продал всех их в рабство, а я воспользовался своими туранскими связями и скупил рабов по дешёвке. Не беспокойся, Осирис, этих кукол нам хватит на два года. Испытывать Жажду тебе не придётся.

При этих словах Агно поморщился, словно от зубной боли. Он ненавидел подобные разговоры, точно так же, как и само перевоплощение в Охотника. Однако избежать этой участи не в силах был ни один Покинутый. Жажда приходила раз в несколько месяцев, а когда её удовлетворяли, в душе оставались только опустошение и горечь.

— Одна просьба, магистр Кицум, — воскликнул Сальвос.

— Что? — чародей недоумённо изогнул бровь.

— В Доме Мазадорг заканчивается запас мутагенов, а они нам просто необходимы, если учесть, что после церемонии Распределения у нас будет пополнение.

— Так прикажи своим специалистам приготовить новую партию. Я не понимаю, в чём проблема.