Мы взбираемся по склону и выходим во двор Южных Ворот, грязные и запыхавшиеся.

Вот где реальная опасность. Снаружи на улицах Болота никто никогда не узнает нас, кроме наших ближайших родственников. Никто не видел нас с двенадцати лет. Семья Рейвен далеко на востоке, моя на Западе, но узнать меня может только моя мать. Мой брат, Охра, теперь часть общества, работает на Ферме. И моя сестра, Хэзел, была похищена Герцогиней Озера, чтобы служить моей заменой.

Стоп. Я не могу позволить себе думать о Хэзел прямо сейчас. Я не могу позволить себе отвлекаться. Я делаю это ради нее. Ее спасения. Спасения всех суррогатов.

Но все же невозможно не волноваться. Люсьен сказал, что герцогиня договорилась с Курфюрстом. Помолвка. Между сыном Курфюрста и будущей дочерью герцогини. Он сказал, что ее суррогат — моя Хэзел — беременна.

И если это правда, то Хэзел умрет. Роды убивают суррогатов.

Нет. Я качаю головой и смотрю на Рейвен. Она была беременна, когда я вызволила ее из Жемчужины в декабре. Она выжила. И Хэзел тоже выживет. Я позабочусь об этом.

Но теперь я должна сосредоточиться на поставленной задаче.

Здание, вырисовывается перед нами, резко очерчено дождем. Оно выглядит меньше, чем я чувствовала, когда жила здесь, хотя, вероятно, это происходит от того, что я провела так много времени среди огромных дворцов Жемчужины. Кроме того, Южные Ворота являются самым маленьким из инкубаторов. Инкубатор Северных Ворот огромен. Даже в Западных и Восточных воротах больше, чем этот. В Западных Воротах есть огромный сад вокруг инкубатора и солярий в центре. Что на самом деле довольно красиво.

— Давай же, — шепчет Рейвен. Мы обходим насыпь земли, которую я вытолкнула, чтобы сделать туннель — я уберу это после того, как мы уйдем, чтобы спрятать наши следы — и пробираемся к теплице.

Стеклянная строение блестит под дождем, и мы проскальзываем внутрь и снимаем наши капюшоны. Рейвен встряхивает волосами и оглядывается.

— Мы рано?

Я достаю карманные часы Эша. Тридцать секунд до полуночи. — Они будут здесь, — говорю я. Внутри теплицы тепло, воздух наполнен и запахом растений, земли, корней и цветов. Мягко барабанит дождь, пока мы с Рейвен ждем.

Ровно через пять секунд после полуночи я могу разглядеть фигуры в капюшонах, спешащие через двор. Затем открывается дверь в оранжерею, и заваливается группа девушек, которых мы ждали.

— Вайолет! — шепчут некоторые из них, спеша поприветствовать меня и Рейвен.

ЭмберЛокринг шагает вперед, отбрасывая капюшон своего плаща, ее глаза блестят. — Как раз вовремя, — говорит она с усмешкой.

— На самом деле, на пять секунд позже, — указывает Рейвен.

Эмбер не была нашей подругой, хотя жила на нашем этаже. Рейвен призналась, что в мой первый день в Южных Воротах Эмбер назвала меня уродкой, и Рейвен загнула руку ей за спину, пока Эмбер не сказала, что извиняется. После этого они никогда не любили друг друга. Когда мы получили список девушек, идущих на аукцион, Рейвен сразу же выбрала Эмбер в качестве первой, кому раскрыть этот секрет. Когда я спросила, почему, она сузила глаза и сказала: — Она ненавидит королевскую семью так же, как я. И она была единственной девушкой в нашем общежитии, которая носила штаны.

Мне пришлось улыбнуться. Если бы они не ненавидели друг друга так сильно, они могли бы стать друзьями.

— Ты привела их? — говорю я.

Эмбер гордым жестом указывает на фигуры, все еще толпящиеся у двери — три девушки с разными выражениями страха и подозрительности на лицах. — Тони, Джинджер и Хна. Они последние. Это все, кто едут на Аукцион.

Я делаю быстрый подсчет. Только девять из семидесяти семи девушек на аукционе этого года — из Южных Ворот. И теперь они стоят передо мной.

— Вас кто-нибудь видел? — спрашивает Рейвен.

Эмбер фыркает. — Нет. Очевидно же. Знаешь, я уже проделывала это раньше.

— Отличная работа, — говорю я.

— Готова? — бормочет Рейвен.

Я шагаю вперед.

Пришло время показать этим девушкам, кто они на самом деле.