Нигде столь не очевидна и явственна контекстуальная природа символов сновидения, как во всех этих изменениях и вариациях темы перевозки и перемещения. Автомобиль может даже обозначать самооценку (момент, который не упустят из виду рекламные агенты).

Например, молодой женщине приснилось:

Проезжая по подземной гаражной стоянке, я раскритиковала попавшийся мне на глаза автомобиль больший по ширине. После чего я выехала и купила действительно маленький автомобиль. Тут-то я и поняла, что не хотела расстаться со своим старым автомобилем.

При обсуждении сна, она связала образные представления с привычным способом неэффективно управляться со стрессом. Когда она чувствовала, что сделала ошибку, то ей хотелось «убежать или покончить с прошлым». «Я не очень-то приемлю себя», — призналась она. Казалось, сон предоставил возможность осознать, что неприятие себя за ошибки и несчастные случаи вовсе необязательно.

Главное символическое значение автомобиля в сновидении зависит от того, принадлежит ли он (или принадлежал в прошлом) сновидцу или кому-то еще. Сходное значение приписывается и положению эго сновидения внутри автомобиля. Наиболее соответствующим положением обычно является место водителя, с которого человек способен определять направление движения, скорость и общий маршрут. Если эго сновидения располагается в другом месте, то важно отметить, кто управляет автомобилем (иногда этого не делает никто). Где сидит эго сновидения? Сзади от водителя? На переднем пассажирском сидении? Г де-то еще? Между кем-то еще? Находится снаружи рядом? Помня, что Самость в производстве сна помещает эго сновидения в индивидуальное положение при открытии сцены, можно получить, достаточно много сведений из такой простой вещи, как первоначальное расположение сиденья в автомобиле.

Трудно придавать чрезмерное значение символической важности тем деталям в сновидении, которые выглядят явно незначительными. Пациенты часто спонтанно не сообщают о таких деталях, приспосабливая свою память о сновидении к тому, как это «должно» выглядеть, нежели описывая способ, с помощью которого тот или иной образ предстал перед эго сновидения. Всегда важно внимательное расспрашивание, но дать пациенту наполнить сновидение деталями, как тому, что «возможно» было, значит то же, что снабдить медицинскую лабораторию отчетом о том, что «возможно должно» появиться, когда какие-либо данные отсутствуют. Сновидения настолько уникальны и индивидуальны в своем отношении к бодрствующему эго, что лучше определенно знать, что у сновидца нет данных по поводу какого-то определенного мотива, чем думать, что у него есть истинный образ из сновидения, когда в действительности это интерполяция из бодрствующего эго сновидца. Пациенты, которые привносят, при расспрашивании, такие «возможные» детали, пытаются помогать, но они не оценивают по достоинству тонкую специфику самого сновидения.

Образы алкоголя и наркотиков появляются, как правило, тогда, когда у сновидца есть какая-то проблема с ними в бодрствующем состоянии. Общеизвестно, что химические пагубные пристрастия очень трудно лечить психологическими методами, — здесь обычно требуются методы группового давления и поддержки. (К несчастью, такие подходы зачастую оказываются успешными в терминах пагубного пристрастия (addiction), но мешают более тонкому пониманию психологических процессов, — возникает иллюзия, что все проблемы человека в таком случае решаются воздержанием от алкоголя или наркотиков). Но когда сны следуют тесной чередой, то порой возможно увидеть бессознательную готовность к изменению в паттерне пагубного пристрастия — совет, поддержка или даже подталкивание — еще до того, как какие-либо шаги были предприняты бодрствующим эго.

Мужчина, бывший алкоголик, не пивший уже несколько лет, решил позволить себе по случаю «безвредный» бокал вина со своими друзьями. Его сны явно осудили этот — и еще один такой же — поступок, как осудили ранее его решение принимать болезненное лекарство, которое ему вовсе не было прописано. Другой мужчина, чье потребление алкоголя медленно и незаметно возрастало, еще за год до того, как он столкнулся с проблемой алкоголизма, видел во сне возможность такой стычки — мотивом была потеря автомобиля в результате употребления алкоголя. Позже, с еще не решенной проблемой алкоголизма, он увидел во сне, что его обручальное кольцо и вензель на нем уменьшились в два раза, что он истолковал как свидетельство того, что «он не тот человек, которым должен быть». В той же самой серии снов чернокожая женщина заигрывала с ним сексуально с тем, чтобы продать ему пинту молока, которое не требовало хранения в холодильнике и которое, как он чувствовал, имело отношение к пинтам бурбона (кукурузное или пшеничное виски). Женщина во сне не вызывала у него какого-либо интереса, кроме как в отношении продажи очень дорогого молока.

Одна женщина, делавшая героическую попытку избавиться от алкоголя, сообщила о двух снах, приснившихся ей в одну и ту же ночь, оба из которых она увязала со своей борьбой против пьянства. В первом сне она потеряла кошелек (женская идентичность), который утонул в воде (бессознательное), но она его нашла, и все было целым, хотя и мокрым. Понятие «мокрый» она связала с «сухим законом», отказом от алкоголя. Во втором сне она потеряла дорогу в пригороде, но знала, что сможет ее найти, — другой хороший прогностический знак окончательного успешного следствия ее решения бросить пить.

Впечатляющим примером является случай мужчины в возрасте между тридцатью и сорока годами, имевшего очень стойкую привычку к употреблению марихуаны, которая сделала его суждения подавленными и угрожала супружеской жизни. Вскоре после начала анализа он увидел серию снов, в которых толпы людей держали огромные плакаты и доски для афиш, на которых было написано: не курите наркотики.

Смерть в сновидениях — включая убийство и потерю родственных отношений — должна быть внимательно изучена в самом контексте, поскольку смерть персонажей сновидения редко имеет отношение к реальной смерти; скорее она указывает на глубокий архетипический процесс преобразования.

Один мужчина, боровшийся с видимыми эдиповыми проблемами, не мог удобно (с тем, чтобы не опоздать или не перепутать место встречи и время) назначать встречи и свидания, хотя у него не было с этим проблем в деловых отношениях. По мере того, как он чувствовал улучшение, он особенно возгордился одной ситуацией, в которой со своим братом оказался в компании с двумя женщинами. Брат со своей подругой отправились в спальню, но анализанд, хотя и чувствовал необходимость поступить точно также, не испытывал желания переспать со своей женщиной. Он смог честно рассказать ей о своих чувствах — несомненная победа для него в смысле утверждения своей независимости от коллективного мнения, что «мужик» всегда должен быть сексуально агрессивным, — так называемая норма, которую он, в любом случае, больше почитал в фантазии, нежели в действительности.

Поскольку он переживал ощущение свободы от навязчивой эдиповой роли, то у него было два отдельных сна, в которых он убил своих родителей. Отце- и матереубийство — очень тяжелые и отвратительные преступления, но в контексте снов, происшедших в середине динамического процесса, они могли символизировать изменение во внутренних родительских имаго (parental imagos), что, по-видимому, и произошло в данном случае. Первый сон весьма драматически показывает, как образ «убил» во сне, может появиться вновь в трансформированном состоянии:

Я убил своего отца, угрожавшего мне. Я держал его под водой, пока он не задохнулся окончательно. Позже во сне он все еще присутствовал, но больше уже мне не угрожал. Затем он шел вместе со мной, и я чувствовал, что он во всем готов мне содействовать.

Фигура во сне была не похожа на его собственного отца, — некий намек на идентификацию как персонификацию личностного комплекса. Ассоциативно он описал своего отца как человека, который был «бесчувственным, упрямым в своем узкомыслии, но стабильным и целенаправленным». Во втором сне он убил свою мать, но когда проснулся, то никаких подробностей «не помнил».