Эпилог Нова

Шесть месяцев спустя...

Я чертовски нервничаю. Не потому, что чуть позже буду смотреть документальный фильм, над которым работала в течение четырех месяцев подряд, а потому, что увижу Куинтона впервые за шесть месяцев.

Это не значит, что мы не разговаривали друг с другом. На самом деле, мы, вероятно, говорили больше, чем большинство пар. По крайней мере, три раза в день каждый день по телефону, плюс, обмениваясь сообщениями пять-шесть раз помимо этого. Находиться вдали от него было тяжело, но по итогу, я думаю, это было хорошо для нас обоих. У нас было время, чтобы вырасти. Исцелиться. Найти себя.

Куинтон помог построить столько домов, что я потеряла счет, и слушать его разговоры об этом действительно потрясающе. Он всегда очень взволнован, особенно когда рассказывает мне о семье, которая получает дом. Он ценит каждую секунду этого так же, как я ценю каждую секунду моего путешествия. Профессор Макгелл, или Дасти, как я называю его сейчас, решил назначить меня ответственной за интервью, которые мы проводили с людьми. Он сказал, что у меня талант к человеческому состраданию и по большей части, я думаю, он прав. Куинтон тоже полностью с ним согласен, но Куинтон высоко ценит меня, независимо от того, что я говорю или делаю, даже когда это что-то незначительное.

До показа я нахожусь в своем гостиничном номере в Айдахо, моя одежда разбросана по полу, пока я решаю, в чем пойти. На самом деле я уже видела его несколько раз, но тот факт, что он выходит в свет дает мне совершенно новые и страшные до чертиков переживания.

Я завернута в полотенце, влажные волосы струятся по спине, когда слышится стук в дверь. Улыбаясь, перешагиваю через груду платьев, из числа которых делаю выбор и иду к двери. Смотрю в глазок, и моя улыбка становится шире, когда я открываю дверь.

Куинтон улыбается в ответ, а потом его медово-карие глаза округляются, как только он опускает взгляд на полотенце. - Вау, кажется я вовремя. Не так ли?

Я смеюсь, хватаю его за руку и затягиваю внутрь, ногой закрывая дверь за собой. Затем я оборачиваюсь и разглядываю его: волевой подбородок, короткие темные волосы, потертые джинсы и черную футболку, которые выглядят так, словно давно не были в стирке. Он выглядит как человек, который много трудился, что хорошо, потому что он говорит, что, чем больше он работает, тем лучше себя чувствует. Так что он должен чувствовать себя чертовски хорошо прямо сейчас.

- Ты выглядишь потрясающе, - говорит он через минуту или две после того, как мы просто смотрим друг на друга. Я переживала, что после шести месяцев разлуки и разговоров по телефону, наша встреча будет неловкой.

Убираю мокрую прядь волос за ухо, нервно прикусывая нижнюю губу. - А ты... ты выглядишь так по-мужски.

Он фыркает от смеха, а затем приближается, чтобы поцеловать меня. - Боже, я скучал по тебе, - говорит он, и его губы касаются моих.

Это отнюдь не быстрый поцелуй. Вовсе нет. На самом деле, это продолжается так долго, что мои губы становятся влажными и набухшими и мое тело обдает таким жаром, что вот-вот я начну таять. Когда мы отстраняемся, нам не хватает воздуха, наши тела прижимаются друг к другу так сильно, что я чувствую, как его грудь движется с каждым вдохом. Каким-то образом его руки смогли проскользнуть под полотенце, и он прикасается к моей обнаженной коже.

- Я тоже по тебе скучала, - шепчу я, улыбаясь, когда он наклоняется, чтобы снова поцеловать меня.

Затем он берет меня за руку и ведет к кровати, скидывая по пути одежду. - Как бы я ни любил последние шесть месяцев, - говорит он, пока его руки блуждают по моей талии и груди. - Я действительно рад, что все закончилось. Не мог дождаться, чтобы провести время с тобой и отдохнуть от Тристана и Уилсона. Хоть нам и было весело вместе, я бы предпочел провести свободное время с тобой.

- Как поживает Тристан? Он с вами? - Примерно через месяц после того, как наши дороги с Куинтоном разошлись, он сказал мне, что у Тристана гепатит С. За все это время он срывался и исчезал на неделю, когда они останавливались в Небраске. Уилсон и Куинтон нашли его спящим в гостиничном номере, накачанного метом. Они, тем не менее, не бросили его и вернули к работе, и Куинтон уверял меня, что с тех пор все в порядке, ведь такие рецидивы случаются у многих.

- У него все хорошо, - говорит он. - В последнее время он действительно много работал и больше ничего не делал.

- Это хорошо?

- Думаю, да, - говорит он. - Хотя было бы неплохо, если бы он время от времени делал перерыв.

- Может быть, я смогу помочь с этим, - говорю я. Мы уже построили планы. Мы пока не собираемся жить вместе, хотя, возможно, технически так это будет выглядеть, ведь мы будем постоянно друг у друга на глазах. В следующем месяце я поеду с Куинтоном, чтобы снять свой собственный документальный фильм об организации «Среда обитания для человечества», где в главных ролях будут он, Уилсон, Тристан и другие занятые в этом проекте. - Помогу ему отвлечься.

Он молчит, и я боюсь, что он понял меня неправильно: что он думает, будто я хочу проводить больше времени с Тристаном. Но потом он улыбается и говорит. - Боже, я так рад, что ты едешь со мной.

- Да, но вопрос в том, вытерпишь ли ты меня, если мы будем вместе все время? - спрашиваю я игриво. - Быть рядом каждый день, каждый час.

- Конечно, Нова, как автомобиль, - говорит он, подмигивая. - И хочешь знать, почему?

Я киваю, кладя руки на его плечи. – Конечно.

Он улыбается. - Потому что я люблю тебя.

Я улыбаюсь в ответ. Каждый раз, когда я слышу, как он это говорит, мне не верится. Когда он в первый раз сказал это три месяца назад, я запаниковала и бросила трубку. Я понимала, что люблю его, но боялась сказать об этом, боялась открыть свое сердце кому-то еще, боялась потерять его, боялась, что никогда не смогу снова испытать боль утраты. Мне потребовалось пять минут, чтобы взять себя в руки и перезвонить ему.

- Я тоже люблю тебя, - говорю я, положив руку на его щеку и проводя большим пальцем по его скуле. - На самом деле.

- Хорошо, - говорит он, наклоняясь вперед, чтобы снова поцеловать меня, и нащупывая пальцами край полотенца.

С большим трудом я беру его за руки и останавливаю его. - Прежде чем мы... это сделаем. х Мои щекам щеки начинают пылать, и он смеется надо мной. Удивительно, что независимо от того, сколько грязных телефонных разговоров у нас было, я до сих пор умудряюсь смущаться каждый раз, когда говорю о вещах, связанных с сексом. - Я хочу сначала кое-что тебе показать.

Он не злится, как вероятно сделало бы большинство парней после шести месяцев отсутствия секса. Вместо этого он выглядит обеспокоенным.

- Все в порядке? - спрашивает он с тревогой.

Я быстро киваю. - Конечно, я просто хочу показать тебе первому, прежде чем все остальные увидят... особенно посвящение. - Для меня действительно очень важно, чтобы он посмотрел фильм первым.

Кажется, он немного обеспокоен этим, но я его не виню. Тема утраты, вины и боли отражена в каждом ролике. Пока я монтировала их вместе, это вызвало много эмоций во мне, но не все они были плохими. Просто слишком яркими.

Но он говорит, - Конечно. - Затем садится обратно на кровать, а я встаю и беру ноутбук со стола. Видео уже загружено и готово к просмотру, прежде чем я возвращаюсь к кровати и сажусь на нее. - Ты готов? - спрашиваю его, мои пальцы зависли над клавиатурой. Он кивает, и я ложусь рядом с ним, поставив ноутбук между нами и нажав воспроизведение.

Начинается музыка, но я не смотрю на экран. Я смотрю на то, как он смотрит. Его челюсть крепко стиснута, глаза немного расширены, а руки сжаты в кулаки, как будто он ожидает увидеть что-то ужасное. Так что я беру его за руку, а затем обращаю свое внимание на экран, когда он становится черным и появляется посвящение.

- Для всех, кто понес потери и научился заново жить. Знайте, что вы не одиноки.

Я даже не уверена, кто начинает плакать первым. Это такая мелочь. Два предложения, но они в значительной степени подводят итог беспомощности и чувству одиночества, что мы оба испытывали в течение многих лет. Боль от этого сокрушила нас обоих, надломила и навсегда оставила шрамы, но это не значит, что мы не можем исцелиться. Да, мы уже не те, но мы все еще живы, и мы больше не одиноки.