Пролог

Тринадцать лет назад

— Это по дороге, — говорю я Кэмми и крепче сжимаю руль, маневрируя между грудами камней, накопившимися здесь за много лет.

Она придвигается ближе на сиденье и кладет голову мне на плечо.

— Нам наверняка не стоит ехать сюда. Кажется, это частная территория? — спрашивает она.

— Да, но я не думаю, что здесь кто-то живет, — отвечаю я.

Краем глаза я вижу, что она смотрит на меня с улыбкой.

— Ты всегда ищешь неприятности, ЭйДжей, — говорит она, нервно усмехаясь.

— Только когда я с тобой, — отвечаю я, пристально глядя на нее.

Мы подъезжаем к большому загородному дому, старому и обветшавшему, маслянисто-желтого цвета с выцветшим белым широким крыльцом.

— Ты привез меня в этот дом? — спрашивает Кэмми с недоумением.

— Сам по себе дом не важен, ценно то, что находится за домом, — говорю я ей. — Я был здесь раньше.

Мы с Хантером ездили на велосипедах здесь, когда были младше, и насколько помню, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь входил или выходил из этого дома. Если кто и живет здесь, его не сильно заботит присутствие посторонних на заднем дворе.

— Что-то я нервничаю, — говорит Кэмми, крепко сжимая мою руку.

— Верь мне, хорошо? — говорю я, чтобы успокоить, и сжимаю ее маленькую ладонь в ответ.

— Поживем-увидим, ЭйДжей Коул.

Мы обходим дом и попадаем на задний двор.

— Ого, это место огромно, как большая ферма. Я даже не подозревала, что в нашем маленьком городке есть такие участки земли.

Кэмми оглядывает все это величие — ярко-голубое небо в пушистых облачках, а под ним широкий ковер разнообразной зелени, усыпанный небольшими яркими цветами, которые обрамляют все это совершенство. Возможно, я еще не знаю истинного определения красоты, но я не могу налюбоваться этим местом, поэтому оно должно быть чем-то особенным.

— Здесь так спокойно и красиво.

— Да, так и есть. Мне нравится луговая трава, и эти дубы — им, должно быть, сотни лет. Они, наверное, видели больше, чем мы можем себе представить. На самом деле, я думаю, дом был построен в 1840 году. С ума сойти, да?

— Ух ты! — удивляется она, явно понимая, что я чувствую каждый раз, когда прихожу сюда.

— Интересно, сколько семей жили здесь?

— Я не знаю, но я хочу быть в их числе, — говорю я и тащу ее к старому ветвистому дереву с деревянным качелями, свисающими с самой большой ветки.

— Видела когда-нибудь такое?

— Только в кино! — хихикает она.

— В наши дни у каждого есть эти модные сборные качели. Ты никогда раньше не видела деревянных, но они гораздо лучше, — говорю я.

Кэмми смотрит в сторону дома, вероятно, заметив заколоченные окна и разросшийся плющ, каскадом спускающийся с гниющей крыши. Да, она по-прежнему нервничает.

— Здесь красиво.

— Запрыгивай, — говорю я, помогая ей усесться на длинную деревянную доску. Я подталкиваю Кэмми сзади, наблюдая, как она закрывает глаза и откидывает голову назад. Ветер дует сквозь ее светлые волосы, и, может быть, потому, что мне всего шестнадцать и все это глупо, но я уверен: ничто и никто в этом мире не разубедит меня в том, что я влюблен в нее.

— Как ты думаешь, мы сможем закончить школу, а потом и колледж? Я имею в виду вместе, — спрашивает она.

Мне не нужно обдумывать ответ. Я знаю это. Я уверен в этом.

— Конечно. Я не вижу, что может помешать нам быть вместе. — Я хватаюсь за веревки, останавливаю качели и поворачиваю Кэмми к себе, чтобы поцеловать ее. — Я никогда не чувствовал такого, ни с кем. Я точно знаю, что люблю тебя, Кэмми.

Ее карамельного цвета глаза сияют на солнце.

— И я точно знаю, что люблю тебя, ЭйДжей.

Я отпускаю качели, глядя, как она нежится на солнце, паря вместе с ветром. Немного погодя, она касается ногами земли и останавливает качели.

— И мне здесь очень нравится.

— Я буду жить здесь когда-нибудь, — говорю я. — Я хотел жить здесь с тех пор, как впервые увидел это место.

— Это, должно быть, довольно дорого, так что тебе лучше поступить в колледж и получить хорошую работу, чтобы позволить себе здесь жить.

Это всего лишь мечта. Я наверняка никогда не смогу жить в таком прекрасном месте, но все равно прихожу сюда, чтобы притвориться, что это не так.

— Итак, если мы останемся вместе, это значит, что я смогу жить здесь с тобой, —говорит она с теплой улыбкой.

— Это хороший план, — говорю я, вновь раскачивая Кэмми на качелях.

— Мы глупые подростки, не так ли? — спрашивает она сквозь смех.

— Да, никто из шестнадцатилетних подростков не знает, чего хочет от жизни. — Я соглашаюсь с ней, ухмыляясь, чтобы увидеть реакцию. — Кроме нас, конечно.