Мне стало не по себе.

— В чём я провинилась?

Жанна, давай не будем выяснять отношения, я и так из-за этого увольнения все выходные была сама не своя.

— Так ещё в пятницу было известно, что меня собираются уволить?

— Мне было приказано в категорической форме, что, если ты откажешься писать такое заявление, то я должна буду составить акты задним числом и приказы о нарушении тобой трудовой дисциплины. А это значит, что ты всё равно будешь уволена, но только по статье. Давай не будем портить отношения и твою трудовую книжку. Напиши заявление и уходи тихо и мирно.

Кадровичка наклонилась и шёпотом произнесла:

— Веру тоже будут увольнять.

— Понятно, — сказала я и написала заявление.

Расчёт и трудовую книжку мне выдали сразу же. С видом побитой и изгнанной из дома собаки, я собрала свои вещи, вышла из офиса и поехала к маме. Ключи от её квартиры она мне дала в последний мой к ней приезд. Мама была на работе. До меня ещё не дошёл весь ужас моего положения, но психика была уже подорвана. Я мгновенно свалилась на диван и заснула. Спала долго, а разбудил меня звонок в дверь. Оставленный в замочной скважине ключ, не позволил маме её открыть снаружи.

— О, доченька пришла! А ты что так рано освободилась с работы?

— Меня освободили от неё по собственному желанию руководства, — сказала я шутливым тоном. — Теперь придётся искать другую работу. Кризис. Сейчас многих увольняют.

— Да, многих увольняют, — согласилась она, — люди ищут работу и не могут найти. Нормальных вакансий нет. Но ты не переживай, я же работаю. Если что, то с голоду умереть не дам.

— Спасибо, надеюсь, что быстро найду работу. Можно я поживу у тебя? Одной мне сейчас как-то не хочется оставаться в своей квартире.

— Конечно, и мне будет веселее. Обещаю, я хмели-сунели в блюда добавлять не буду.

Мы засмеялись.

С самого утра я взялась за поиски новой работы. Скупила все газеты и журналы, в которых печатались вакансии. Разместила своё резюме на сайтах по поиску работы. Ничего подходящего мне не попадалось и не предлагалось. Уже прошло две недели, а я всё ещё не работала. Наконец-то мне позвонили и предложили должность бухгалтера в Управляющей компании с зарплатой чуть меньше, чем я получала на прежнем месте. Трудиться в ней у меня не было особого желания, но выбирать было не из чего. Прошла собеседование и была принята на должность.

Явившись в рабочий кабинет к девяти часам утра, я с удивлением обнаружила, что в нём трудится семь человек.

— Много, — подумала я. — Зря я не попросила показать мне рабочее место перед тем, как собралась писать заявление о приёме на работу.

Моё рабочее место находилось в углу. Рядом со столом ревел старый холодильник российского производства. Прямо надо мной на стене висело и работало радио. Телефон тоже был приделан к стене сбоку от меня, чтобы говорить по нему, необходимо было встать.

Главный бухгалтер представила меня сотрудникам и сказала:

— Девочки, индивидуально каждая познакомитесь с Жанной позже, сейчас не время.

Почему не время, я не поняла. Только все «девочки» выдвинули ящики из столов, достали зеркала и стали стирать помаду с губ, поправлять макияж на лице, дышать на ладонь и нюхать запах из своего рта. Внутри меня всё оборвалось. Я подумала, что под прикрытием управляющей компании здесь работает какой-то бордель. Вскоре в кабинет вразвалочку зашёл небольшого роста, плотный с лысой головой мужчина. Все привстали, натянули на лица счастливые улыбки и стали здороваться с ним медовыми голосами. Он жестом разрешил им сесть. Затем сам сел на стул, спросил о настроении, о том, как всем трудится, рассказал о каких-то совещаниях, чьих-то решениях и встал. Я решила, что он собрался уходить. Но не тут-то было! Мужчина стал подходить к каждой сотруднице и чмокать кого в щёку, кого в губы предварительно негромко говоря какие-то слова. Меня словно пригвоздило к месту.

— Мне что, тоже придётся пройти этот ритуал? — с ужасом подумала я.

Но меня он целовать не стал. Когда мужчина вышел, все снова полезли в ящики столов, достали влажные салфетки, вытерли щёки, губы, накрасили их и приступили к работе, как ни в чём не бывало. Главный бухгалтер пригласила меня за свой стол и стала объяснять мой круг обязанностей.

— Светлана Юрьевна, кто это был? — спросила я.

Она задорно засмеялась:

— Виктор Николаевич, наш директор.

Главный бухгалтер явно ждала, что я начну расспрашивать её о странном поведении директора, но я промолчала.

— Сами всё расскажут, — решила я.

Так и произошло. Постепенно мне рассказали, что Виктор Николаевич когда-то сидел в тюрьме. Мужик он умный и хваткий, в заработках их не обижает. Работается с ним легко и интересно. Он много делает для коллектива, но имеет свои странные привычки. Например, он каждый понедельник, среду и пятницу обходит своих сотрудниц, скромно лобызая каждую. При всём этом его супруга тоже работает в управляющей компании, об этой странности мужа знает, но против неё не возражает.

— Значит, — призадумалась я, — во вторник и четверг директор в кабинет не заходит. Можно спокойно работать. Ну, как же быть в остальные дни? Я не хочу с ним целоваться!

Наступила среда. Я пришла на работу с ярко накрашенными губами. Все сотрудницы начали стирать помаду. Я не шелохнулась. Виктор Николаевич провёл встречу с коллективом нашего отдела по сценарию понедельника, но одну сотрудницу целовать не стал. Не целовал он и меня. Не целованная сотрудница сидела с растерянным видом. Было видно, как тряслись её руки, когда она снова красила губы. Все остальные, целованные члены коллектива, сочувственно посматривали на неё. Я встала и пошла в туалет, помыть кружку из-под кофе. Следом за мной вышла не целованная женщина. Она плакала.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты же видела, меня директор сегодня не стал целовать.

— Дался тебе этот поцелуй! Тебя, что больше некому лобызать?

— Это не просто поцелуи, — объяснила она. — Через них он выражает своё отношение к сотрудникам. Горе тому, кого он не поцелует.

Я расстроилась:

— Значит, если он меня не целует, то мне надо чего-то бояться?

— К тебе он пока присматривается и принюхивается. Когда поймёт, что ты ему не противна, тоже начнёт целовать. А если ты не понравишься директору, он тебя уволит, либо по собственному желанию, либо, как не прошедшую испытательный срок. Тебе, какой установили испытательный срок?

— Два месяца.

— Вот в этот период он и определится, что с тобой дальше делать, целовать или увольнять.

Прошло почти два месяца. Я сидела за своим рабочим столом в кабинете. На стене около меня звякнул телефон. Встав спиной к двери, я сняла трубку.

— Ну, что, целоваться будем? — послышалось за спиной.

Я повернулась, там стоял директор. Ростом он был ниже моего плеча. Я прикрыла трубку рукой и растерянно произнесла:

— Не хочется мне наклоняться.

— Я не гордый, могу встать и на стул.

— Не стоит нам городить баррикады, — невпопад ответила я.

— Ну, как хочешь, — произнёс он и вышел.

Я повесила трубку и окинула взглядом своих коллег. Они сидели с траурными лицами, как на похоронах, и сочувственно смотрели на меня.

Вскоре закончился мой испытательный срок. Меня не уволили. Мало того, мне так же, как и другим, выплачивали дополнительную зарплату в конверте. И общий мой заработок получался в полтора раза больше, чем на прежнем месте работы. Три дня в неделю я продолжала наблюдать лобызания директора с коллективом. Коллеги предупредили меня, что долго он ждать не будет, пора стирать помаду.

Спустя какое-то время, я поняла, почему с моей должности часто увольняются бухгалтера. Я стала страшно раздражительной, так как под ухом постоянно отключался, включался и дребезжал старый холодильник. Над головой орало радио, не давая сосредоточиться на работе. Несколько сотрудниц скандалили, если я его выключала. Они, оказывается, без него не могут работать. Кабинет был тесным, сделать перестановку в нём никто не соглашался. Я подала заявление на увольнение.

— Жаль, — сказала главный бухгалтер и написала: «не возражаю».

Потом виновато спросила:

— Ты же всё равно не позволила бы директору себя целовать, правда?