Глава 34

После того, как мать Евы вернулась домой, Виталий пробыл у них в гостях ещё час и простился до следующей встречи. Окрылённая любовью Ева не отходила от зеркала. Девушка смотрела на своё отражение в нём и не понимала, каким образом в течение нескольких минут её внешность могла так резко измениться в лучшую сторону? Не найдя ответа на свой вопрос, она решила позвонить бабушке и узнать, что с ней происходит?

— Когда та подняла трубку, Ева поприветствовала её и спросила:

— Бабуль, я слышала, что к вашему дому снова приезжало телевидение.

— Верно, — ответила та, — а ты об этом как узнала? По телевидению, кажется, ещё ничего из того, что здесь происходило, не показывали.

— Подружки рассказали. Они как раз в это время находились на поляне у твоего дома. Бабуль, сегодня днём я вдруг так здорово похорошела. Ты не знаешь, почему это произошло?

— Влюбилась ты, девочка, — ласково произнесла Аделаида. — Дай, я угадаю, в кого.

— Не угадаешь! Не угадаешь!

— Запросто отгадаю! Во врача скорой помощи.

— А как ты это вычислила?

— Мне и вычислять-то не пришлось. В жизни женщины, принадлежащей к роду властелинов, может быть только один мужчина. Таким мужчиной в твоей жизни уже стал этот врач. Другого человека ты ни за что не полюбила бы. Значит, он нашёл тебя?

— Нашёл!

— Поэтому ты и расцвела. Все женщины рода властелинов расцветают перед свадьбой.

— Ты что, бабушка?! Мы ещё не говорили с ним о свадьбе.

— А и не надо. Она всё равно скоро состоится. Он от тебя уже никуда не денется, и с каждым днём всё больше будет скучать, и тосковать по тебе. Кстати, он приходил к нам и разыскивал тебя. Но мы не сказали ему, где ты находишься.

— Почему? — расстроилась Ева, — я так ждала его.

— Мы не имели права раскрывать твои координаты. Он должен был сам тебя отыскать. Вот Есения рвёт из моих рук трубку. Будешь с ней говорить?

— Конечно.

Ева поболтала немного с Есенией. А в сердце Аделаиды поселилась печаль. Она ушла в свою комнату, села в кресло и откинула голову на его спинку.

— Бедная девочка, — подумала она о Еве, — она ещё не знает, что прожить со своим врачом ей суждено только двадцать один год. Такой срок нахождения в браке отпущен людям из рода властелинов. А потом душа и сердце отторгают супруга или супругу. У них возникает обоюдное желание, как можно скорее расстаться. Причиной этому служит внезапно появляющаяся страшная неприязнь друг к другу, способная даже привести одного из них к смерти. Она догадывалась, что именно нежелание расставаться с Ниной, привело её сына к смерти. Он знал, что разлука предопределена судьбой, но страшно хотел победить эту неизбежность. Именно поэтому в свои двадцать лет он ультимативно потребовал, чтобы она, Аделаида, не разводилась с его отцом. А когда они всё же развелись, отказался от них и сменил фамилию. Аделаида была уверена, что сын тоже на дух не переносил Нину спустя двадцать один год после свадьбы. Но, вспомнив, как поступил со своими родителями, боролся с собой и не хотел разрушать свою семью. Его сердце не выдержало, и остановилось.

— Вот она — страшная расплата за властелинство! — сокрушалась бедная мать. И для чего нам, властелинам, дано такое испытание? Может, для того, чтобы мы не мучили друг друга, ведь дух борьбы к противоположному полу проявляется в нас и в отношении супругов из обычных людей.

Дмитрий лежал в своей комнате и вздыхал, вспоминая все события, произошедшие с ним после приезда на малую родину матери. Сестра матери пригласила их пожить в её доме, а сама срочно уехала с мужем в Новосибирск, ухаживать за больной свекровью. Валентина, позвав сына с собой, обещала часто возить его в Москву и знакомить с её достопримечательностями. Но вместо этого, ему пришлось познакомиться с нежелательными достопримечательностями районной психиатрической больницы и с бестелесной частью своего биологического отца, о наличии которого его мать прежде не говорила. Теперь этот полупредок достаёт его своими мистическими просьбами и угрожает неприятностями, если он не согласится их выполнить.

— Аргументы, которые он называл, обращаясь за помощью, говорят в пользу того, чтобы я пошёл к Аделаиде, — рассуждал Дмитрий. — Особенно, если всё, сказанное им — правда. Да любой на моём месте согласился бы ему помочь, узнав, что нам, мужикам, грозит матриархат.

Он перевёл взгляд на комод. На нём, подперев голову, лежал Валерик и смотрел своими, почти бесцветными глазками на него. Он, словно читал мысли Дмитрия, не торопил его, а давал возможность хорошо всё обдумать и стать его союзником.

— Ну, что смотришь? — обратился Дмитрий к нему. — Согласен я тебе помочь. Только давай этим займёмся завтра. Сегодня я не в настроении, да и ослаб я от переживаний. Сам понимаешь, слишком много всего навалилось на мою бедную психику. Ты вот, предочек, как снег, на голову свалился.

Он встал, выключил свет и снова лёг в кровать. Сон к нему не шёл. Он старательно разрабатывал тактику поведения во время появления в доме Аделаиды. Вынашивал план, как незаметно найти, стащить и унести с собой книгу и то, что было похищено из тайника. Однако постепенно сон сморил Дмитрия, навалилась усталость, и он заснул.

Утром мать накормила его вкусным завтраком и предложила съездить в Москву.

— Не могу я сейчас поехать с тобой, — заявил Дмитрий, — у меня есть дела поважнее.

— Что это за странные дела у тебя появились? — удивилась Валентина.

Но сын не ответил. Он переоделся и ушёл. Подойдя к ограде дома Аделаиды, постучал в калитку. Карат рванул с места и помчался к ней. Дмитрий отскочил назад. Лидия выглянула из-за шторы.

— Кошмар, — промолвила она, — Дмитрия выпустили из больницы. Похоже, это Валерик привёл его к нам.

— Разумеется, это он заставил парнишку явиться сюда, — согласилась Анна. — Самому ему это в голову не пришло бы.

— Не выйти к нему нельзя, — произнесла Аделаида. — Иначе он подумает, что дома никого нет, перемахнёт через забор в районе сада, обойдёт дом с другой стороны и поднимется на крыльцо. Там его Карат не достанет.

— Так дверь же всё равно будет закрыта, как Дмитрий сможет попасть в дом? — спросила Есения.

— Ему и не надо в дом попадать. Он Валерика принесёт на крыльцо в себе и оставит где-нибудь под козырьком. Как только кто-нибудь из нас откроет дверь, он сразу же в неё влетит, или протиснется через замочную скважину. Так что, Есенюшка, иди, приоткрой входную дверь и скажи, что дома никого нет, кроме тебя. А если он попросит разрешения войти, скажи, что я тебе запретила впускать кого-либо в дом в моё отсутствие. Поняла?

— Хорошо, — согласилась она и направилась к двери.

Открыв её, она поздоровалась и спросила:

— Вы к кому?

— Я бы хотел пообщаться с Аделаидой Семёновной, — крикнул он из-за калитки.

— Нет её дома.

— А кто-нибудь другой, постарше дома есть?

— Нет. Я одна нахожусь здесь.

— Я недавно был у вас в гостях, — напомнил Дмитрий. — Мне нужно кое о чём поговорить с тобой. Не могла бы ты меня впустить?

— Бабушка не разрешила мне приглашать в дом посторонних людей в её отсутствие, — категорически заявила Еська. Извините.

Она хотела уже закрыть дверь, но Дмитрий крикнул:

— А когда другие члены вашей семьи вернутся домой?

— Этого я не знаю, — ответила Есения и быстренько захлопнула дверь.

— Вот, ты видел, да? — заговорил ртом Дмитрия Валерик. — Я её произвёл на свет, а она меня, своего отца, в дом не впускает!

— Не ворчи, она же не знает, что ты со мной пришёл.

— Кто не знает? — взвинтился Валерик. — Есения не знает? Всё она знает! Сейчас идёт судный период. И все женщины из рода властелинов находятся в противостоянии по отношению к нам — мужчинам.

— А как ты узнал, что настал судный период?

— Очень просто. Как только кто-нибудь из властелинов умирает, наступает судный период. Как ты уже догадался, в этот раз умер я. Если вакантное место займёт Есения и ещё какая-нибудь женщина из родов властелинов, то хана нам всем мужикам! Так что действуй, если не хочешь стать подкаблучником!

— Что же ты сразу мне это не объяснил? — разозлился Дмитрий. — Может мне приударить за Лидией? Она наверняка не знает, что я твой потомок.