Глава 7

Нина колебалась. Не очень-то ей хотелось приобретать новую незнакомую родственницу. Она сомневалась в правдивости всего сказанного Аделаидой Семёновной.

— Нина Павловна, — с улыбкой произнёс старший лейтенант, заметив её замешательство, — неужели вам не хочется обрести свекровь и бабушку для своих дочерей?

— Да, но муж отказался от своей матери, — заупрямилась она. — Сейчас я выслушала версию Аделаиды Семёновны по поводу того, почему он это сделал. Где гарантия, что она правдивая? Не будет ли предательством по отношению к памяти моего мужа то, что я приглашу её в его же квартиру?

— Нина, Валера всегда был максималистом и всё рубил с плеча. Я ни за что не поверю, что с тобой он обращался лояльно. Не сомневаюсь в том, что постоянно обижал и унижал тебя. Такой он человек — жестокий, упрямый, не идущий на компромиссы. Ему не было дела до того, хорошо нам с его отцом было вместе жить или нет. Он сразу же предупредил нас, когда узнал о предстоящем разводе, что уйдёт из дома, сменит фамилию и никогда не будет с нами общаться. А ведь ему уже было двадцать лет. Мог бы отнестись с пониманием к нашей семейной проблеме. Я уверена, что он сто раз пожалел о своём решении, но упрямый характер и его враньё по поводу моей смерти не позволили ему пойти с нами на сближение.

— Да, — подумала Нина, — Аделаида Семёновна, похоже, действительно мать Валерия. Уж слишком хорошо она знает его скверный характер и натерпелась от него не мало. Пожалуй, я приглашу её погостить у нас. Пусть девочки познакомятся со своей бабушкой.

Она вздохнула, улыбнулась и произнесла:

— Вы уж простите меня, Аделаида Семёновна за то, что с таким пристрастием расспрашивала и сомневалась в правдивости ваших слов. Я надеюсь, вы не откажетесь пожить у нас какое-то время и пообщаться со своими внучками?

Вздох облегчения вырвался из груди пожилой женщины:

— На это я и надеялась, приехав в ваш город.

На работу Нина в этот день решила уже не возвращаться. Она повела свекровь к себе домой. Дверь квартиры открыла Есения. Её глаза округлились от удивления, когда она увидела Аделаиду.

— Здравствуй, Есения, — улыбнулась та.

— Познакомься, доченька, со своей бабушкой, — произнесла Нина, закрывая за собой дверь.

— Здравствуйте, — робко произнесла Есения. — А папа говорил, что вы утонули.

— Я тебе потом всё объясню, — перебила её Нина. — А сейчас давай покормим нашу бабушку.

— Нина, можно я сначала приму душ? Я находилась в таком грязном месте.

— Конечно, Аделаида Семёновна, — одобрила Нина, — сейчас я принесу вам чистое полотенце и…

Она замешкалась, когда собралась произнести слово халат.

— А действительно, — подумала она, — если свекровь собиралась ехать к нам погостить, то почему у неё с собой не было никаких вещей?

— Ты что-то хотела мне сказать? — спросила Аделаида, заметив замешательство снохи.

— Не могу вспомнить, где у меня лежит халат? — соврала она. — Валера не разрешал мне носить их дома. Но я один на всякий случай припрятала.

Она с озабоченным видом взяла в руку табуретку и направилась к шкафу. Залезла на неё, открыла антресоль и начала рассматривать в ней стопку вещей.

— А, вот он! — радостно произнесла она, вытаскивая халат из середины стопки.

Пока Аделаида принимала душ, Есения расспрашивала мать о новоиспечённой бабушке.

— Мама, ну, объясни мне, откуда бабушка взялась. Папа же сказал, что она утонула.

— Оказывается, наш папа раньше носил фамилию Вольский, — сообщила она, продолжая готовить обед. — Ему было двадцать лет, когда бабушка с дедушкой решили расторгнуть брак. Папа был против развода и пообещал, что сменит свою фамилию и перестанет с ними общаться, если они расстанутся. Они всё равно развелись, не поверив в его угрозы, а папа поступил так, как и обещал. Поэтому и соврал, что бабушка утонула, а отца вообще не знал.

— Это тебе бабушка рассказала такую историю?

— Да.

— А что, если она тебя обманула?

— Полиция подтвердила факт смены фамилии отцом, и то, что эта женщина на самом деле его мать. Так что знакомься со своей бабулей! — нежно потрепала она дочь за щёчку.

Аделаида Семёновна вышла из ванной с довольным видом и направилась в кухню.

— Ну, вот, теперь можно и поближе познакомиться, — пропела она радостно. — Ты, Есенюшка, очень похожа на своего папу, особенно глазами.

Когда они обедали, из института вернулась Ева. Она тоже была потрясена тем, что объявилась бабушка, которую она, со слов отца, считала утонувшей.

— Я рада, что вы на самом деле живы, — обратилась она к Аделаиде.

В этот вечер Нина с дочерьми слушала рассказы Аделаиды Семёновны о Валерии, о дедушке и других родственниках по линии отца. Когда они легли спать, то звуков капели не услышали. Не было их и в последующие дни. Но кое-что в бабушке их здорово напугало. Однажды, сидя у телевизора, Есения тихонько толкнула мать в бок. Та повернула голову в её сторону. У Есении были испуганные глаза. Она показала пальцем на своё ухо и кивнула в сторону бабушки. Брови Нины от удивления поползли вверх, когда она увидела уши свекрови. Они вытянулись и поворачивались в разные стороны, как у животного. Еве они об этом говорить не стали. Однажды ночью Есения проснулась от яркого света, бьющего в окно. Она подошла к нему и взглянула на небо. В нём висела огромная луна. Вдруг по стеклу сверху стал скользить тот самый серый прозрачный шарик, похожий на клубочек дыма, который они с матерью уже один раз видели. Есения приоткрыла окно, чтобы запустить его, но он мгновенно исчез, а за спиной послышался ласковый шёпот бабушки:

— Почему ты не спишь, Есенюшка?

— Луна в глаза светит ярко, — солгала девочка, — я забыла штору с вечера задёрнуть.

— А-а-а! — протянула Аделаида, — а я подумала, будто тебе что-то показалось.

— Показалось что?

— Какой-нибудь звук или какое-нибудь видение.

— Бабушка, я же не сумасшедшая, — с поддельной искренностью прошептала Есения.

— Не обязательно быть сумасшедшей, чтобы видеть видения и слышать странные для людей звуки. Тебе это дано. Признайся же бабушке, ты иногда слышишь что-то необычное и видишь?

Есения увидела, как двигаются уши Аделаиды, и решительно произнесла:

— Такое бывает только в сказках. Давай будем спать.

Она залезла под одеяло и прикрыла глаза, но оставила между век узкие щелочки.

Аделаида всматривалась в окно, нюхала его, гладила ладонями и тихонько шептала:

— Вернись. Я чувствую тебя. Ты не сможешь без меня покинуть этот мир. Нина оставила бинты на твоих руках и ногах, забыла развязать перед тем, как накрыли твой гроб крышкой и опустили в могилу. А я ей об этом не скажу, если ты не вернёшься.

Есении стало страшно. Она поняла, что старуха обращается к тому дымчатому комочку, который совсем недавно скользил по наружной стороне стекла. И она, Есения, верила в то, что это душа её папы. Сердце Есении стало биться в груди так сильно, что уши Аделаиды повернулись в её сторону. Она мгновенно наклонилась над девочкой и тихо позвала:

— Есения!

Но та не ответила.

— Что-то страшное снится нашей принцессе, — прошептала Аделаида и ушла в комнату к Нине.

Утром Есения вела себя обычно и даже вида не подала, что слышала, о чём говорила Аделаида, стоя в её комнате. Она с удовольствием ела оладьи, приготовленные бабушкой, и нахваливала:

— Вкуснятина! Я тоже хочу научиться печь такие же.

— Ты будешь печь их ещё вкуснее, — в сердцах пообещала Аделаида.

— Поторапливайтесь, девочки, — покрикивала Нина.

— Мам, ты иди на работу, а то опоздаешь, — посоветовала Ева, — мы сами выйдем из дома.

— Ну, уж нет! — категорично заявила Нина. — Пока не увижу, как Еська входит в школу, не успокоюсь. Мало, что ли она опаздывала?

— Да иду уже, иду! — нервно проворчала та, надевая туфли.

Дочери в сопровождении Нины вышли на улицу. Ева села в машину своей сокурсницы, ожидавшей её у подъезда, и поехала в институт.

— А я про тебя что-то знаю, — хитренько прищурив глаза, сказала Есения матери по дороге в школу.

— И что же ты обо мне такое знаешь?

— Что память у тебя плохая.

— Да? Я что-то тебе пообещала и не сделала?

— Не мне, а папе.

— Вот интересно, что я не сделала твоему папе?