— Они чем-то похожи на папину сущность — думала она, — только больше размером. А ещё они совершенно не могут думать, летят туда, куда их ветер гонит. А вот Валерик, в отличие от них, очень хитрый, умный и коварный. Стольких людей держит в напряжении! И никто из нас не может сказать наверняка, что он выкинет в следующую минуту.

Она задумалась, вспоминая фильмы с различными бестелесными сущностями, и предположила:

— Большинство бестелесных сущностей — это не упокоенные души умерших людей. Они способны видеть всё вокруг, всё понимать и думать. Умершие же тела, эти способности утрачивают. — Значит, какой из этого можно сделать вывод?

И тут же ответила на собственный вопрос:

— Можно с уверенностью сказать, что мы не думаем своим мозгом. За нас думает и всё видит душа. А наш мозг служит нам для того, чтобы архивировать, то есть запоминать знания, полученные им от души. А также руководить всеми обменными, двигательными и другими процессами в нашем организме, поддерживающими жизнеспособность телесной оболочки человека, всеми органами чувств, размножения, эндокринной системой. Похоже, что душа растёт вместе с человеком с момента его зачатия или рождения. Знания же свои, индивидуально данные ей Богом изначально, она отдаёт мозгу постепенно в соответствии с достигнутым человеком возрастом. Вот почему, покидая тело после смерти, все бестелесные сущности продолжают думать и всё видеть. Душа бессмертна.

Пофилософствовав немного, она заснула.

В это время, словно в подтверждение её мыслей о мудрости и коварстве бестелесных сущностей, Валерик понял, что ему не выгодно выставлять Дмитрия в роли сумасшедшего, иначе он никогда не выберется из психиатрической больницы, а значит, не сможет заполучить в свои руки похищенное из тайника и книгу властелинов. Теперь он решил изводить своими кознями медицинский персонал и душевно больных людей. Он незаметно пролетел сквозь замочную скважину в кабинет заведующего отделением и растёкся по потолку, напоминая мокрое пятно. Через минуту в кабинет вошёл хозяин кабинета. Валерик начал издавать звук падающих капель. Семён Израилевич поднял голову и посмотрел на потолок. Капли одна за другой отрывались от пятна и падали на пол, сливаясь в одну маленькую лужицу. Заведующий поспешил к сестре-хозяйке.

— В моём кабинете потоп, — сообщил он. — Поднимитесь этажом выше, пусть там примут меры. И вот ещё что, поставьте в кабинете таз, чтобы вода собиралась в него, а не протекала на нижний этаж. Заодно попросите санитарку собрать воду на полу.

Сестра-хозяйка бросилась в отделение, находящееся этажом выше. Нашла там свою коллегу и передала ей просьбу Семёна Израилевича. Затем бегом спустилась в своё отделение, нашла санитарку, попросила собрать воду в его кабинете, схватила таз и побежала туда сама. Всё это время заведующий чётко слышал звуки потопа, но не обращал на них внимания, а что-то писал. В дверь постучали.

— Войдите, — произнёс он.

Вошла сестра-хозяйка с тазом в руках и посмотрела на потолок.

— Где течёт? — спросила она, шаря по нему глазами.

Семён Израилевич, не отрываясь от работы, показал рукой в сторону потопа. Сестра-хозяйка, посмотрев на сухой потолок, так и осталась стоять на месте.

— В чём дело, Любовь Ивановна, — спросил заведующий, заметив боковым зрением её замешательство.

— Вы уж простите, Семён Израилевич, — произнесла она виноватым голосом, — но не могли бы вы точнее показать место протечки потолка?

Он поднял голову на потолок, но он был сухим. Тогда он посмотрел в то место на полу, где образовалась лужица, но её там тоже не было.

— Чепуха какая-то, — произнёс он, расстроившись, — я собственными глазами видел, как промок потолок. Услышал, как капают капли с него, образуя лужу. И вдруг всё исчезло!

— Может быть, всё уже высохло, — предположила Любовь Ивановна, — на улице и в помещении стоит такая сильная жара.

Семён Израилевич пожал плечами, извинился за причинённое беспокойство и вновь начал что-то писать. Любовь Ивановна перехватила санитарку в коридоре и сказала, что её помощь уже не нужна.

В этот момент уже в другом месте кабинета послышался звук падающих капель. Заведующий поднял голову и увидел на потолке мокрое пятно. Он опустил глаза и посмотрел на пол. Там образовалась небольшая лужица.

— Я всё перепутал, — подумал он про себя, — и показал сестре-хозяйке не то место. Совсем заработался.

Он снова вышел из кабинета и направился искать сестру-хозяйку. Она как раз выходила из душевой.

— Любовь Ивановна, — обратился он к ней, — я всё перепутал, протечка потолка совсем с другой стороны.

Она снова схватила таз и бегом бросилась в его кабинет. Оглядела весь потолок, но мокрого пятна на нём не обнаружила. Спустя несколько секунд вошёл заведующий. Увидев застывшую на месте сестру-хозяйку, он поднял к верху глаза, в надежде, что увидит мокрое пятно. Но не увидел.

— Можете идти, — произнёс он металлическим голосом.

Любовь Ивановна ушла. Встретив в коридоре старшую медсестру, рассказала ей о чудачествах заведующего. Та сочувственно покачала головой:

— А что вы хотите, Любовь Ивановна? Семёну Израилевичу скоро будет семьдесят пять лет. Ему уже давно пора сидеть на пенсии, а он днюет и ночует здесь. Какой мозг пожилого человека выдержит такую нагрузку?

Его мозг действительно не выдержал, когда в кабинете третий раз послышался звук падающих капель. Увидев на потолке мокрое пятно, он произнёс:

— Всё, хватит, этак можно стать пациентом собственного отделения.

Он сложил нужные бумаги в свой портфель, зашёл в ординаторскую и, сказав, что сегодня его уже не будет в отделении, отправился домой.

О случившемся с ним, он поведал своей супруге.

— Сёмочка, — заломила руки та, — бросай свою работу. Побудь хоть в старости лет со мной. Я ведь тебя всю жизнь дома видела разве что только мельком, когда ты просыпался утром, и когда ложился в постель поздно ночью.