Глава 25

До места следования мы добрались довольно быстро. Дорогу спрашивать ни у кого не пришлось. К дому казначея стекалась небольшая человеческая река, состоящая из спешащих посмотреть на безвременно почившего. Как оказалось, с сегодняшнего вечера начиналась выдача заработной платы всем, кто имел хоть какое-то отношение к госслужбе. Собравшиеся перед зданием местного Форт Нокса люди выглядели по-разному: на лицах одних был написан ужас (не исключено, что по причине того, что зарплата была так и не получена), а на лицах других отражался интерес и злорадное удовлетворение. И последних было значительно больше. Складывалось впечатление, что этот казначей, к своему глубокому стыду, я даже не поинтересовался его именем, был пренеприятнейшим человеком. Чья-то смерть редко вызывает столько удовольствия у толпы.

От пристальных взглядов мне стало слегка неуютно. Из перешептываний, раздающихся отовсюду, я вычленил одно: все связывают случившееся с нашим появлением. Жили все тихо мирно пока не приехали эти горе-маги.

Гвэйн гордо шел рядом с нами, брезгливо оглядывая собравшихся. Вероятно, пропустить такое интересное дело его любопытство ему не позволило.

Возле двери никого, кроме своеобразной охраны не оказалось. По приказу Александра Диксона в дверях стоял один из его помощников, которому было поручено никого кроме нас внутрь не пускать. Спорить с человеком под два метра ростом, никто не решался. Он кивком головы указал дорогу вглубь здания. Нам не оставалось ничего другого, как пройти туда. Мы прошли по прямому, темному коридору, освещённому одной только лампой, заканчивающейся единственной железной дверью с несколькими массивными замками. Дверь была открыта нараспашку, из помещения не доносилось ни единого звука, освещения в комнате не было, что не могло не вызывать удивления, учитывая в каких подробностях описывал и труп и море кровищи лесоруб.

— И что мы будем делать? — тихо спросила Ванда. — Я вообще не слишком хочу заходить туда, а без света и подавно. Слушай, Дей, ты же у нас артефактор, вроде как, не можешь запалить небольшой шарик и осветить уже это проклятое место?

— Ну как тебе сказать, может я бы и мог, но есть один маленький нюанс в виде деревянного здания, — я осмотрел стены коридора, сделанные из цельного бруса и выкрашенные ярко зеленой краской. Краска местам облупилась, а местами ее вообще не было. Кто вообще красит дерево краской? — Да как-то непрезентабельно выглядит местное казначейство.

— Главное, что защищено, — отстраненно проговорил Рейн. — Хотя у меня есть идея, — на этих словах мой друг развернулся и пошел по коридору в сторону выхода.

— Это он так деликатно намекнул, что хочет нас тут бросить? — приподняла бровь Ванда.

— Сомневаюсь, — потер глаза я и зевнул. Спать хотелось неимоверно, но вместе с этим ощущалась какая-то эйфория, азарт, жажда деятельности. Я ухватился за эту мысль и понял одно: даже не глядя на труп, я могу с уверенностью сказать, что это не дело рук или не рук, а что там может заменять руки, той темной тени с топором. Это было обычное, банальное убийство. Энергия Смерти была разлита в пространстве в большем количестве, чем обычно, и я как губка бессознательно ее впитывал. Я задумался, а что, если попробовать немного поколдовать в таком состоянии. Это же как наркотик для людей. Именно из-за этих ощущений некоторые некроманты сходили с ума и начинали совершать разного рода бесчинства, вроде немотивируемых убийств.

Я нахмурился, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь заклятья, которым нас профессор Бретт пыталась за год научить. Ничего не вспоминалось. То ли я вообще все пропустил, то ли нас ничему такому и не учили. Точно, крестный же говорил, что непосредственно заклинания начнутся с третьего курса, а в следующем учебном хорошо, если базовые дадут. Мысли путались, энергия Смерти пыталась уместиться в и так переполненном резерве. Внезапно перед глазами встало болото, и щелкающий пальцами Хмырь. Я закрыл глаза, вот Хмырь поднимает руку, скрещивает пальцы, раздается щелчок… Я, даже не осознавая, что делаю, поднял руку, скрестил пальцы и щелкнул. Оставалось надеяться, что я не переборщил с маной как обычно. Судя по ощущениям, ничего не взорвалось и не заполыхало ни магическим, ни обыкновенным огнем. По тихому сопению я понял, что все живы. Я открыл один глаз и увидел перед собой разъяренную мордочку Ванды. Немного повернув голову, я от удивления открыл и второй. Вход в комнату заливал приятный голубоватый свет, который испускал висящий в воздухе светляк.

— А ты всегда будешь сначала ломаться, прежде чем просто взять и решить возникшую проблему, не прилагая, кстати, к ее решению особых усилий, — прошипела Грей.

— Ты чего завелась? — раздалось у меня за спиной. Я обернулся и увидел тихо подошедшего Рейна. В руках у него был небольшой фонарик, который он выключил, увидев, что проблема с освещением в принципе уже решена.

— Что я завелась? Может, хватит уже из меня дуру делать! — взвизгнула она. — Объясните мне сейчас же, как и каким образом, ты, — она ткнула мне в грудь пальцем, — сумел использовать какое-то заклинание в месте, где невозможно колдовать!

Я оторопело уставился на нее и округлил глаза.

— А что, здесь нельзя колдовать? — я качнулся и принялся шепотом задавать вопросы Рейну, который не проявлял никаких признаков нервозности и заинтересованности в произошедшем чуде.

— Понятия не имею, — так же шепотом ответил он, — я не пробовал.

— А я пробовала! — повысила децибелы Грей. — И знаете что? У меня не получилось!

— Почему? — продолжал удивляться я.

— Потому что во всех, абсолютно во всех учреждениях, связанных с деньгами: банках, складах, казначействах, подвалах с кладами стены покрывают специальным веществом, экранирующим магию. И только не смей мне говорить, что ты об этом не знал, — практически прошептала Ванда. Быстро она перешла с визга до шепота. Когда так делала мама, я всегда знал, что она достигла апогея ярости, и ее лучше сейчас не трогать.

— Представь себе, я не знаю, — спокойно ответил я, делая шаг назад.

— Не хочешь объясниться? — наступала на меня девушка. Глядя на нее, я понял, что если я не раскаюсь в содеянном, меня убьют прямо здесь. Топориком по тощенькой шейке, вон он, кстати, лежит на пороге.

И тут я услышал монотонный скребущий звук, словно кто-то из раза в раз проводил ножом по камню. Я резко остановился и обернулся. От увиденного я оторопел, и не обратил внимание на налетевшую на меня девушку.

— Дистанцию надо соблюдать, — сообщил я оторопевшей Ванде, затем снова повернулся к источнику шума, не зная какой площадной руганью охарактеризовать своего недооборотня. Рейн в это время деликатно смеялся в кулак. Отсмеявшись, он произнес:

— В общем, я думаю дело закрыто, и не следует больше третировать Деймоса, он не виноват, что стоял не в том месте и не в то время, когда сотворил свет.

Я не отрывал взгляда от волка, который монотонно отскребал облупившуюся краску по периметру коридора. В результате образовывался полукруг, освобожденный от защищающего от магии покрытия. Гвэйн не оторвался от своего увлекательного задания даже тогда, когда я прикрикнул на него. Он продолжал скоблить когтистой лапой по стене.

— Гвэйн, — в сотый раз уже позвал я этого вандала. Эта паскуда даже не повернулась. — Ты вообще в курсе, что портишь государственное имущество, и будешь отвечать за это сам по всей строгости закона?

Волк повернулся ко мне, закатил глаза, и со всей силы ударил лапой по стене. Раздался гул, по стенам пошла рябь из нитей, соединяющихся между собой, постепенно образовывая ячеистую структуру, похожую на сеть, оплетающую стены, пол, потолок, чётко вплетаясь в структуру стены. Когда мельтешение прекратилось, стены стали выглядеть почти так же, как и до вмешательства Гвэйна с небольшим отличием — они неярко светились в темноте коридора неприятным зеленоватым светом. Гул стал меньше, но не прошел полностью. Мой светляк мигнул и погас. Рейн невозмутимо включил фонарик.

— Хотя, — продолжал комментировать происходящее Рей, — дело в том, что это у тебя ничего не получилось. Ванда, ты бы вместо того, чтобы обвинять Дея во всех смертных грехах, начала бы уже заниматься, что ли. Потому что теперь мы все точно знаем, как выглядит эта самая антимагическая защита.