Глава 22

Долго искать таверну нам не пришлось. Первый же попавшийся нам на пути житель этой деревни сообщил, что это единственное трехэтажное здание в поселке, находящееся в самом центре, и спутать его с чем-либо другим мы не сможем даже при сильном желании. Пока мы шли по довольно ухоженным улочкам к этому возвышавшемуся над всеми остальными домами зданию, я с любопытством осматривался по сторонам. Я нигде и никогда не был, кроме Жильны. Вольфнест и имение Дефоссе — не в счет, туда меня привезли на машине без моего личного согласия, и по сторонам во время поездки я разумеется не смотрел. И вот сейчас я оказался в самой настоящей деревне.

Покосившись на Ванду, я заметил, что она так же как и я с интересом осматривается, только пытается делать это не так откровенно. Рейн же шел впереди с каменным выражением на лице.

— Тебе не кажется, что это здание не вяжется с общей картиной? — я поравнялся с Рейном и задал интересующий меня вопрос.

— Тут может быть два варианта, — Рей остановился и, прищурившись, посмотрел на таверну. — Или этот дом когда-то принадлежал местному богачу, который либо уехал, либо разорился, а хозяин быстренько прибрал добро к рукам; либо здесь недалеко какая-нибудь выработка или лесозаготовка, на которой работает много наемных рабочих, и хозяин не испытывает сложностей из-за недостатка постояльцев. А чтобы этот избыток никуда больше не уплыл, приходится рекламировать себя как самый лучший вариант и соответствовать своему статусу, хотя бы размерами, — и он, поправив на плече рюкзак, быстрым шагом направился дальше.

Я остановился перед прилавком книжной лавки: газеты со столичными новостями разных печатных изданий превалировали в ассортименте скучающего, мирно дремлющего продавца. Кроме газет я увидел выцветшую от времени карту деревни и прилегающей территории. Учитывая размеры этой самой местности, я прекрасно понимал, почему именно этот шедевр каллиграфии не пользуется популярностью. Местные и так все в округе знают, а пребывающих тут практически не бывает. Купив у удивленного то ли моим появлением, то ли тем, что хоть кто-то позарился на запыленную брошюру продавца, карту за два медяка, я быстро догнал своих спутников. Помимо самой карты, там присутствовало краткое описание мало-мальски значимых объектов деревни Два Дубка.

Краткое описание и расположение таверны в ней разумеется присутствовало. Местная достопримечательность, ха-ха. Как оказалось, Рейн был прав. Правдивыми оказались обе версии, которые высказал мой друг. Первая, что трехэтажное монументальное сооружение являлось некогда, ну скажем так, скромным охотничьим домиком правящей верхушки нашего государства несколько десятилетий назад. Верхушка сменилась, следующие правящие никогда охотой не интересовались и государственное никому не нужное имущество было пущено с молотка за небольшие деньги. Нынешний хозяин поспел первый, что и привело его к открытию таверны, когда в округе начали обосновываться лесозаготовщики. Поэтому прошаренный хозяин таверны в накладе не остался и теперь находится и при большом хозяйстве и неприличной для этой местности прибыли. Могу поспорить на пару медяков, что тут не обошлось без помощи эриля. Ну или сам хозяин был слабеньким магом, именно этой направленности и свои прозрения выдает за небывалую удачливость.

— И как они лес перевозят по такой жуткой дороге? — не удержавшись, спросил я, когда мы уже входили в главные двери вышеупомянутой достопримечательности местного разлива.

— Сплавляют, скорее всего, или с другой стороны есть другая дорога получше, — на этот раз мне ответила Ванда. Я заметил в ее голосе напряжение и, проследив за взглядом девчонки, увидел, что ей так не понравилось. Не понравились ей, судя по всему, вышеупомянутые лесорубы в количестве пяти рыл, наверное, одна бригада или смена, я не слишком в таких нюансах разбираюсь, которые в это время сидели в большой зале, ели и с нескрываемым интересом поглядывали на нас. Точнее на Ванду. Так как они сидели, то определить их рост не представлялось возможным, но, если судить по мощным, увитым мышцами рукам, выпуклым грудным клеткам и мощным шеям, мужчины были далеко не маленькие. Не могу сказать, что они были какими-то страшными, или имели дебильный вид, но… Они были молоды, не больше двадцати-двадцати пяти лет, и даже в чем-то хороши собой, а еще они очень сильно нас не любили, настолько сильно, что это было заметно даже не урожденным менталистам.

— Не нравится мне это, — прошептал я, так, чтобы меня услышал Рейн. — Ей же всего четырнадцать.

— Тут нравы простые, — ответил Рейн, но, тем не менее, нахмурился.

— Куда уж проще, — пробубнил я. Тут к нам подошел, судя по всему, хозяин.

— Вы должно быть те самые студенты-маги, — вместо приветствия заявил огромный медведеподобный дядька, с добродушным выражением лица. Маленькие бегающие глазки на его добродушном лице выглядели очень подозрительно. Хотя сейчас, я не удивлюсь, если мне все будет казаться слишком подозрительным. Даже вон тот стол кажется мне не слишком приветливым, за котором обосновались гнусно ухмыляющиеся лесорубы.

— Откуда вы нас знаете? — я отвечал, продолжая посматривать на молодых мужчин, все еще сидящих за столом.

— Меня Александр предупредил. Здесь у нас больше не к кому на постой остановиться.

— Тогда, что вы можете сказать насчет двухкомнатного номера с туалетом и душем, сроком на три недели. Да, еще еда? — Ванда с трудом сосредоточилась на деле.

— Сорок пять серебряных за все, — что-то прикинув в уме, сообщил хозяин.

Мне стало совсем грустно. Четыре серебряных ушло на Гвэйна, еще два ушло на еду по дороге сюда, значит, как минимум два надо оставить, чтобы есть по дороге отсюда, итого, у нас на троих остается семь серебряных почти на месяц. Как-то это не слишком оптимистично звучит.

— Идет, — прервал мои тяжкие думы Рейн, который вытащил наш не особо впечатляющий мешочек с деньгами и тщательно отсчитал монеты. Я с тоской посмотрел на слишком похудевший кошелек, который Дилан с остатками нашего богатства снова спрятал к себе за пазуху.

— Волк ваш? — задал очередной вопрос хозяин. Я кивнул, и не стал на этот раз уточнять, что это не волк. — Значит так, пускай с вами живет, только чтоб не пакостил. Денег с него, так уж быть, не возьму. Остатками с кухни будет питаться. — Гвэйн посмотрел на него так презрительно, что хозяин слегка потупился. Потом недооборотень перевел такой же презрительный взгляд на меня. Я только пожал плечами. Ничего не обломишься и объедками попитаешься. Не королевский волкодав, чтобы нос от костей воротить.

— Маги, надо же, — протянул один из лесорубов, слушающих нашу беседу. — А мне всегда казалось, что маги побогаче будут. Хотя откуда магам деньги то иметь. Жить разрешили и то радуйтесь, — ухмыльнулся он.

— Вообще-то, я могу обеспечить тебе встречу с магом побогаче, — как же они меня раздражают. Видно же, что они зачем-то обостряют обстановку, но это еще можно как-то понять — магов не слишком-то любят. Но разве они не видят, что мы еще подростки! Я зло прищурился. — Вот только я очень сильно сомневаюсь, что тебе понравится встреча с магами, которые побогаче.

— Наоборот, сынок, можно сказать, я жду эту встречу, — ухмыльнулся мужик, скрестив мощные руки на груди.

— Интересно, что же ты кроме силы, кривых мозолистых лап и своего орудия труда можешь предложить, например, директору Вольфнеста Алексу Сандеру? — меня дернул за рукав Рей, но я отмахнулся.

— Это будет незабываемый сюрприз, — продолжал ухмыляться этот тип.

— Дей, остынь, — прикрикнул на него хозяин таверны, а я вздрогнул. Дей, надо же, еще скажи, что тебя Деймос зовут.

— Я не потерплю, чтобы на моей земле топталось это отребье! Пускай хоть сам министр их шайки сюда пожалует, уж поверь, я обеспечу им достойный прием. — Сквозь стиснутые зубы процедил надеюсь все же не Деймос.

— Да? Ты что же, папаша, ждешь от встречи с Гволхмэем, например? — я не смог сдержать злорадной ухмылки, увидев, как мужик вздрогнул, услышав имя Реггана, и опустил руки. — Те, что побогаче, чтоб ты знал, в свое время близко с Темными общались, всяких нехороших привычек у тех нахватались… Или Темные у них опыта набрались, история умалчивает. Так что сиди на жопе ровно и молись, чтобы в следующем году перспективный отпрыск этого семейства побогаче по распределению сюда не попал. А уж о том, какой тут дружественный прием нам обеспечили я не побоюсь рассказать одному из своих лучших друзей, — мой голос сочился ядом, а я не отрывал глаз от этого слишком самоуверенного лесоруба. Если я сам ничего собой не представляю, то почему бы и не воспользоваться дружескими связями для разряжения обстановки?