Резко распахнув глаза, я целых пять секунд смотрел в потолок, а затем подорвался с кровати и принялся одеваться.

Собрался я быстро и за рекордное время домчался до пустого класса, который мы облюбовали для совместных занятий. Кинув на стол толстенные книги, которые вручил мне Фолт, перед опешившим Рейном, я некоторое время стоял, пытаясь справиться с одышкой.

— Я думал, ты уже не придешь, — глядя на книги, тихо сказал он.

— Еще чего, — усмехнулся я. — Я просто немного заигрался в детектива, выводя преступника на чистую воду, и не обратил внимания на время.

— Все-таки Соул? — Рейн оторвал взгляд от книг и внимательно посмотрел на меня.

— Конечно, ты же у нас эриль — ты не мог ошибиться, — похлопал его по плечу я и уселся рядом с ним за парту.

Рейн продолжал молча меня разглядывать, мне даже стало как-то не по себе под его пристальным проницательным взглядом. Наконец я не выдержал и повернулся к другу лицом.

— Что?

— Дей, а ты всегда так одеваешься в неформальной обстановке? — я увидел, как Рейн прикусил губу, чтобы не заржать, а в его светлых глазах замелькали веселые искорки.

Я очень медленно посмотрел на себя и, не удержавшись, грязно выругался. Когда я одевался в очень быстром темпе, я в общем-то хотел надеть свою старую рубашку в крупную клетку, потому что в этом проклятом замке холодно, а моя рубашечка такая мягонькая, такая тепленькая… Но кто-нибудь мне объяснит, за каким грибом я напялил ее на голое тело, а поверх набросил не застегивая белоснежную шелковую рубашку, доставшуюся мне от Реггана?

Продолжая ругаться сквозь зубы, я принялся переодеваться. Рейн деликатно отвернулся, открыл первую книгу и приступил к изучению ромашек, или что он там хотел изучить. Интересно, а его порядочность — это вообще нормально?

Покачав головой, я застегнул последнюю пуговицу и снова сел рядом с другом. Минуту молчал, собираясь духом, а затем набрал в грудь побольше воздуха и скороговоркой спросил о том, о чем думал с раннего утра:

— Скажи мне, Рейн, ты считаешь меня своим другом? Ты хотел бы быть моим другом?

— Я и так твой друг, нет? — он оторвался от чтения и удивленно посмотрел на меня. — Или ты…

— Ты просто меня не так понял. Понимаешь, у меня никогда не было настоящих друзей. Тех, кому я мог бы доверять, тех, кто поддержит меня в любой ситуации. Я очень хочу, чтобы у меня появился самый настоящий друг, а не просто приятель, который со мной возится на взаимовыгодных условиях, — пробормотал я, вспомнив так некстати давно почившего Быка.

— Так в чем проблема? — он широко улыбнулся и пожал плечами. — Я и так считаю тебя своим единственным другом. И не только в этой школе, чтоб ты знал.

— Просто между нами очень много недомолвок, которые, как бы это сказать, несколько мешают нам с тобой понять друг друга до конца, — я вздохнул. — Поэтому я хочу рассказать тебе немного про себя. Ты же не против?

— Нет, но если ты не хочешь об этом говорить, то я не настаиваю. Если ты решишь чем-то поделиться, то ты все равно поделишься этим, рано или поздно.

— Ну вот, я и делюсь, — я нервно прикусил ноготь на указательном пальце и ненадолго замолчал, затем оглянулся и прислушался: вроде тихо, чужого присутствия не заметно. Я прикрыл глаза вслушиваясь в тишину. Не знаю как насчет полноценной ментальной магии, когда можно влезть в чужие воспоминания, в чужие образы, собранные в голове, у меня пока это не получается делать, а вот настроение собеседника, отголоски чувств, я чувствую очень хорошо с самого раннего детства. Так что чужих эмоций, говорящих о том, что где-то поблизости кто-то шатается, я не услышал, но, тем не менее, я подвинулся к Дилану ближе и практически зашептал. — Скажи мне, что ты знаешь о Темных магах?

— Только то, что и все. — Он снова пожал плечами. — Маги. Использовали силу Смерти. Некогда великие и могущественные, которых в свое время истребили за их силу. Ну, это общеизвестный факт. Больше про них и не скажет никто. Так что могу с уверенностью сказать одно, они когда-то были.

— А что ты знаешь о Фолтах?

— Тоже не слишком много. Информации по Империи практически не сохранилось, а про Фолтов вообще словно специально все крохи уничтожили. В тех источниках, что все же дошли до наших дней говорится, что они были сильнейшими из Темных магов. Императорами. Как и все остальные Темные маги, давно вымерли, скорее всего, были уничтожены любящими подданными. А почему ты про все это спрашиваешь? — все еще не понимал он, хотя поддавшись моему настроению, снизил голос до шепота. Еще и эриль. Я мысленно посмеялся. Учиться тебе еще и учиться.

— Я — Фолт.

Повисло неловкое молчание. Рейн уставился на меня и периодически пытался что-то сказать, то открывая, то закрывая рот.

— Но… Этого не может быть, — наконец произнес он, недоверчиво меня разглядывая.

— Может, и это правда. Темные не исчезли полностью — они были слишком умны, чтобы не суметь спрятаться и переждать бурю. А еще они очень хорошо научились маскироваться.

— Если ты потомок древнего рода, то почему ты…

— Ничего не знаю, не умею, и периодически произвожу впечатление умственно отсталого? Не надо, не продолжай. Я же говорил, что отец у меня был не слишком благонадежный, так сказать. Глядя на него, мне не слишком хотелось изучать то, что было с ним связано, даже, если это касалось моей магии. Вот и весь сказ.

Мы молчали. Молчали долго. Рейн о чем-то думал. Думал он красиво, сосредоточенно, периодически хмуря брови.

— Это может быть правдой, — наконец прошептал он. — Но почему ты мне об этом рассказал?

— Не знаю, Рейн. Просто мне захотелось, чтобы существовал хоть кто-то кроме моих родных, кто знал бы обо мне такие подробности. Так почему бы этому кому-то не быть моим другом? Только знай: это секретная информация. Темных действительно в свое время вырезали целыми семействами, а я почему-то еще пожить хочу. Ладно, давай уже изучать эту ботанику по моим семейным книжкам.

— Дей, — Рейн сосредоточено разглядывал что-то на парте. Наверное, это было что-то очень интересное, но абсолютно невидимое, во всяком случае, для меня. Внезапно мне стало страшно, а вдруг новость о том, что я один из тех ненавидимых всеми Фолтов, оттолкнет от меня единственного в этой школе человека, который принял меня со всеми моими тараканами. — Знаешь, то, что ты мне сейчас сказал… Мне надо подумать. Давай отложим занятие до завтра.

— Угу, давай, как скажешь, — я резко захлопнул книгу и поднялся.

— Дей, — я повернулся к нему. Рейн внимательно смотрел на меня. — Я эриль, ты не забыл? Мне нужно понять, как именно нам стоит заниматься, учитывая, что ты… ну… не совсем обычный.

— А чем я, по-твоему, отличаюсь от тебя? — я спросил это довольно агрессивно.

— Да всем, — Рейн всплеснул руками. — У тебя же совершенно по-другому идет связка: слово-жест-магическое действие. Ты что не знаешь, что твоего резерва хватит, чтобы не запариваться на всякие там промежуточные действия, да и стандартные накопители тебе не нужны, — я медленно покачал головой, о чем он сейчас говорит? — Что, правда, не знаешь? Ну ты даешь! — Рейн внезапно заволновался. — Я вот тут подумал, а что если у тебя так хреново с учебой, потому что тебя учат неправильно, не так, как тебе нужно? Поэтому мне нужно разобраться, чтобы не сделать еще хуже. Мне-то пофиг, с моим резервом в ноль целых хрен десятых любая методика подойдет, какая разница, если все равно накопитель нужно использовать? Только где бы взять что-нибудь про Темных магов? У тебя кроме этих книг еще что-нибудь есть? — все то время, пока он говорил, я смотрел на него, слегка приоткрыв рот. Вот ведь. Я-то уже навоображал себе невесть что, а Рейн просто обо мне заботится. Тряхнув головой, я улыбнулся.

— Рей, я ни слова не понял из того, что ты мне сейчас наговорил, но книги я постараюсь достать.

— Тогда давай сейчас спать пойдем, а завтра план занятий составим.

— Рейн, а твоя порядочность случайно не заразное заболевание? — я улыбнулся еще шире и выбежал из класса, услышав за спиной возмущенный вопль:

— Что?!

Спать я не лег. Вообще-то оставшееся время можно было посвятить выполнению домашней работы, но… Но я с чисто детским упрямством запретил себе это делать. Вместо того чтобы разобраться в хитросплетениях базовых заклятий общей магии, я разрабатывал план своего сражения. Ведь, похоже, между мною и преподавателями началась полномасштабная война.