33
— Ты хочешь вломиться в учреждение для несовершеннолетних правонарушителей? — изумлённо спросила Карина. — Детище УайтИнк? Ты сдурела?
— Макс же им больше не интересуется, да? — повернулась я к Этану.
— Когда он получил необходимые данные, — с горечью в голосе отозвался Этан, — мы стали ему не нужны.
— Но там всё ещё есть дети?
— Дети без чипов, — начала понимать Карина.
— Пять, может шесть сотен, — подтвердил Леон.
— Шестьсот ребят без единого чипа. И у многих есть личные причины ненавидеть Максвелла Уайта. И все они не сильно уважают власть.
— Уже что-то, — сказал Этан и повернулся к Леону. — Чарли ещё там?
— Да. В следующем месяце переходит в большую лигу.
— А Флик?
— Тоже там. Всё так же безумен.
— Маленький Джордж?
Леон перестал улыбаться.
— Покончил с этим в прошлом году.
Этан закрыл глаза, прогоняя боль, вызванную словами Леона.
— Этого должно хватить, чтобы организовать бунты по всей столице и распространить их в другие города.
— Для этого понадобится больше, чем кучка детишек, — возразила Карина.
— Ты не чувствуешь напряжение? Как УайтИнк давит нас, подталкивая к краю? — я сама удивилась, как неожиданно стала одной из «нас», тогда как вся моя жизнь превратилась в их. — Закрывает нас за заборами и притворяется, что мы не существуем.
— Пороховая бочка, — сказал Леон.
— Точно. И нам нужна искра.
— Как мы их вытащим? — спросил Этан.
— Я мог бы помочь, — предложил Леон.
— Ни за что. Ты только что вышел, — возразила Карина.
— А я и не собираюсь туда вламываться. И вообще вылезать из башни, — он обвёл руками квартиру. — Но я могу выдать вам слабые места, чтобы вы смогли попасть внутрь.
Я кивнула.
— Отличный план.
День спустя мы стояли у ворот Табула Раса. Перед нами высилась 30-футовая ярко-жёлтая кирпичная стена, увенчанная колючей проволокой и камерами. Для современного реабилитационного центра, как его называют в СМИ, здесь старомодный подход к безопасности.
Над головой прожужжал дрон, и я натянула хиджаб на лицо. Воспользоваться шарфом предложила Карина.
— Джадда всегда пыталась заставить меня носить такой, — сказала она, пряча мои волосы под шарф. — Но сомневаюсь, что она бы одобрила нашу затею.
Это было такое простое решение. Неудивительно, что одним из предложений политического питомца Макса был запрет ношения хиджаба вне дома или мечети.
— Готова? — спросил Этан.
Мы стояли в очереди, ожидающей часов посещения. Матери пытались скрыть стыд. Девушки — возбуждение.
— Нет, — пробормотала я сквозь шарф.
Раздалось громкое жужжание, и очередь двинулась вперёд. За воротами я увидела круглое белое здание посреди серого двора. Постройка имела лишь одну хорошо охраняемую дверь и ни одного окна.
О чём я думала? Наши шансы выбраться из этого места, не говоря уже о том, чтобы вывести шестьсот парней, практически нулевые.
Я замерла от страха. Идущая позади женщина врезалась в меня.
— В первый раз? — спросила она. Её голос был добрее, чем выражение её лица.
Я кивнула.
— Парень? — спросила она, глядя мне в глаза.
— Друг, — ответила я тихо.
Она фыркнула.
— Не жди, что тебя будут рады видеть, — женщина протиснулась мимо меня. — Они никогда не рады.
— Всё будет в порядке, — сказал Этан в моё закутанное лицо. Затем он заткнул выбившуюся прядь моих волос назад под хиджаб, положил руку на основание моего позвоночника и легонько подтолкнул меня.
Перед дверью нас просканировали, а наши сумки обыскали. Охранник вытащил из моей сумочки два спутавшихся тампона и тут же бросил их, словно обжёгшись. Мне стало смешно от того, как он покраснел.
Наконец я собрала вещи и пошла к двери. Второй охранник открыл её, но сам не отошёл, так что мне пришлось протискиваться мимо его огромного пуза. Комната для визитов оказалась на удивление светлой и яркой. Там не было заграждений, чтобы отделить заключённых от гостей, как я себе навоображала. Только столы и стулья. Похоже, это был учебный класс.
Мы направились к столику в углу и сели. Постепенно остальные места тоже заполнились посетителями. Они все сидели, сложив руки на коленях или теребя украшения, переводя взгляд с двойной двери, через которую, как я поняла, войдут мальчики, на часы на стене.
Снова громкое жужжание, затем лязг — и двойные двери открылись, впуская парней.
Блондин с выбритой макушкой, на которой виднелась татуировка, увидел Этана и улыбнулся. Он подошёл к нам и уселся с таким видом, как будто зашёл в ресторан, где для него всегда зарезервирован лучший столик.
— Фишер, — поднял он подбородок в знак приветствия. — Что это за привидение с тобой?
— Это Петри, а тебе стоит уважительнее относиться к ней, Чарли. Мы здесь благодаря ей.
Надменное выражение парня смягчилось, он наклонился, чтобы получше рассмотреть меня через ткань.
— Приятно познакомиться, Петри, — протянул он руку. Я потянулась пожать её, но была остановлена грохотом.
— Никаких прикосновений, — крикнул толстый охранник, лупя дубинкой по стене.
Чарли отпрянул и растянулся на стуле, опустив руки вдоль туловища.
— Должен сказать, я удивился, получив твоё сообщение, Фишер. Все удивились. Почти испугались. Уже годы никто не получал ничего… таким способом. Мы думали, Уайт вернулся.
— Прости. Я не смог придумать другого способа для связи с тобой, — ответил Этан.
— Как ты это сделал?
— Наш друг отследил принимающую частоту.
— Знаешь, я как-то скучал по этому, — признался Чарли.
— Знаю, — отозвался Этан.
— Это был твой голос? — спросил Чарли, снова глядя на меня.
— Нет, нашей подруги-хакера, Карины.
— Жаль. Эта Карина такая же сексуальная, как её голос? Если так, то вам точно стоит нас познакомить. Я слишком давно не…
— Мы можем вернуться к делу? — спросила я.
Чарли расхохотался над моим смущением.
— Ладно. Так мы сделаем это? — потёр он ладони.
— Кто в деле?
— Здесь осталось только триста человек из первоначальной программы. Но остальные получат наше сообщение, где бы они ни были.
Чарли коснулся имплантата за ухом. Так же постоянно делал и Этан, пока мы проверяли, работает ли его имплант. Когда мы отправили тестовое сообщение, на его лице появилось выражение блаженства, которое тут же сменилось гневом.
— Остальные ребята — новенькие, но они все с пустышками. Так что фанатов Уайта вы тут не найдёте. Мы распространили информацию. Они знают, что делать. Вообще-то, они сгорают от нетерпения. Единственное, что поддерживает меня в этой дыре, это мысли о мести. Так устроим же бучу.
Стрелка на часах перескочила с 11:55 на 11:56. Я смотрела и думала, почему здесь такие старомодные часы. А потом вспомнила, что это место полностью изолировано от цифрового мира.
Ещё четыре минуты — и всё начнётся. Четыре минуты. Двести сорок секунд.
В помещении два охранника. Снаружи ещё два. Если верить Леону, в главном крыле ещё как минимум пять, но они не высовываются из своего кабинета, если всё тихо. Кабинет с электронным замком, к которому есть доступ снаружи.
Карина, хакнув систему, рассмеялась:
— Мне стоило подумать об этом раньше.
11:57.
Я полезла в сумку за подарком Карины. Эта девчонка — настоящий гений. Моя ладонь обхватила мягкий розовый пластик, и, как ни странно, это придало мне сил.
11:58.
Я встала и подошла к толстому охраннику.
— Мне нужно в уборную.
Он повернулся, чтобы указать мне на выход, и я с размаху загнала концы проводов из тампонов в складки кожи на его шее.
Розовое жало, как говорила Карина.
— Только не перепутай их с настоящими.
Охранник рухнул на пол в судорогах. В системе было пятьдесят тысяч вольт напряжения.
Другой охранник с отвисшей челюстью повернулся в нашу сторону, не веря своим глазам: девушка в хиджабе вырубила его коллегу парой тампонов.
Прежде чем охранник успел среагировать, пробило 12:00 и половина парней в комнате вздрогнули от раздавшегося у них в головах голоса. Я не слышала его, но знала, что в сообщении.
«Сейчас».
Этан и Чарли вскочили на ноги. Их головы были наклонены в ожидании следующего сообщения. Я завидовала им. Они могут делиться чем-то, частью чего я никогда не смогу быть. Даже теперь, зная о возможных последствиях, я всё равно хотела быть частью Глазури.