21

Я могла блокировать шум, пока мне было на чем сфокусироваться. В какой-то момент мне в ребра врезались часы Этана. Я сконцентрировалась на этом. По какой-то причине он носил их лицом внутрь, поэтому ему приходилось поворачивать запястье, чтобы посмотреть время. Вообще странно, что он носит часы. Их больше никто не носит. Зачем, если у тебя для этого есть Глазурь? Сейчас 22:14. В Париже 23:14. В Нью-Йорке 17:14. Я могла чувствовать, как тикают секунды. Я ощущала даже дополнительные секунды, которые добавляют из-за изменения скорости вращения земли.

Я видела не только часовые пояса. Еще людей. Миллиарды людей на всех континентах, восстанавливающихся после атаки. Я пыталась избавиться о них и снова сфокусироваться на часах Этана. Я прижалась к нему ближе, чтобы часы врезались еще сильнее.

Но я не могла бороться с этим. Мой мозг кишел лицами, словами, идеями. Они душили, разрушали меня. Мне с ними было слишком тесно в моей голове. Я пыталась не потерять себя среди них.

Я Петри Куинн. Мне пятнадцать лет. Я хожу в школу «Сити Хай». Моя мать — Зизи Куинн, а моя лучшая подруга — Киара Руфел.

Я Петри Куинн.

Изображения исчезли, и я видела только саму себя чьими-то чужими глазами. За мной наблюдали откуда-то сверху. Мое лицо отвернуто вниз и наполовину скрыто волосам, но я точно знаю, что это я. Я над чем-то склоняюсь, но непонятно, над чем именно. Или откуда вообще взялась эта запись.

Все не на своих местах. Перед глазами наблюдателя я одна: рядом нет Этана, поддерживающего меня, нет улицы и зданий. Я в комнате, скорчилась над чем-то.

— Повтор, — сказала я, сообразив, что кто-то смотрит запись, снятую ранее.

Видео продолжается, показывая Логана, который весь в крови и медленно умирает.

— Что случилось? — спросил Этан, пытаясь удержать меня. — Петри, говори со мной.

— Запись из лаборатории. Я и Логан.

Я видела, как Логан хватает меня. Я словно снова была там, смотрела, как он умирает.

— Ты сказала, что Белый Щит забрал компьютер?

— Они забрали все.

— Тогда они знают, что ты была в лаборатории. Они знают, что ты была знакома с Логаном.

Запись стала повторяться. На этот раз показалось увеличенное лицо Логана. Он шептал мне на ухо, и на экране автоматически появлялся текст.

— Это тайна, — говорили титры. — То, что они от нас скрывают. Правда, Петри. Правда.

— Они думают, что я знаю.

— Знаешь что? — спросил Этан, перекидывая мою ослабевшую руку себе через шею и пытаясь удержать меня на ногах.

— Что они убили Логана за то, что он знал.

Этан закусил нижнюю губу.

— Тебе небезопасно идти домой.

В мой мозг ворвалось другое изображение, и я потеряла из виду запись.

— Не уверена, что мне вообще безопасно идти хоть куда-то, — ответила я.

Этан развернулся, и мы пошли в противоположном направлении. Люди странно косились на нас, вероятно, задаваясь вопросом, не похищает ли он меня. А может, думали, что я пьяна. Я попыталась выпрямиться и пойти самостоятельно. Но чуть не оказалась на коленях из-за тяжести всей этой информации.

Я стала бороться, попыталась мысленно выстроить стену между собой и атакующей информацией. Это сработало. Вместо кучи случайных изображений теперь я видела только одно. Меня.

Как бы сказал Логан? Если долго вглядываться в Глазурь, Глазурь начинает вглядываться в тебя.

Прямо сейчас Глазурь смотрела на меня. Или искала меня. Мои файлы мелькали по Глазури туда-сюда. У каждого сотрудника Белого Щита теперь было мое фото и приказ взять меня. В приказе было поставленное лично Максом условие «не причинять вреда». Это только вопрос времени, когда они найдут меня.

Мы вышли на центральную улицу, заполненную людьми. Проходящие мимо три девочки-подростка, идущие под ручку, уставились на Этана. Не знаю, потому что он им понравился или потому что они не могли распознать его лицо. Я просто счастлива, что ни одна из них даже не глянула в мою сторону. Потому что теперь я знала скрываемую правду. Каждая пара глаз сливает информацию прямо в их системы. Все, кто подключен к Глазури, являются ходячими системами видеонаблюдения, даже не осознавая этого. Я видела, что сотрудники Белого Щита в поисках меня запустили распознавание лиц по базе. Если меня сейчас увидит какой-нибудь незнакомец, Макс об этом узнает.

Я схватила Этана за футболку.

— Они ищут меня, — сказала я. — Все они.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не понимаешь? Все, у кого есть чип, отправляют данные прямо в УайтИнк. Все, кто в Глазури, хотят они того или нет. Нигде больше не безопасно. Нигде.

Этан посмотрел на людей впереди.

— Ты… ты уверена? — судя по голосу, он так же напуган, как и я.

— Глаза везде, — сказала я. — Я вижу. Они видят, — я положила голову ему на грудь.

— Тогда мы тебя спрячем.

Он снял свою толстовку и протянул ее мне. На нем осталась только тонкая футболка.

— Нет, ты замерзнешь.

— Я в порядке. Надевай.

Я просунула руки в темные рукава, затем стала безуспешно пытаться застегнуть молнию онемевшими руками. Этан отобрал ее у меня, застегнул до самого верха и, наконец, надел на меня капюшон, прикрыв мое лицо. Капюшон закрывал мне глаза.

— Вот, тебе нужен еще стелс-шарф, и ты будешь выглядеть, как любой другой мародер. А теперь пошли.

Я последовала было за ним, но остановилась.

— Подожди.

На фонарном столбе рядом с нами была камера. Я так сильно сжала кулаки под слишком длинными рукавами, что мои ногти впились мне в ладони, и сфокусировалась на этой камере.

Это сработало. Я увидела улицу в зернистых черно-белых тонах, кадры сменяли друг друга слишком медленно, от чего у меня заболела голова. Я смотрела, словно через объектив камеры.

Слева двое полицейских обыскивали молодого парня, его руки были прижаты к стене, снятые ботинки валялись у его ног. Справа были люди. Они наблюдали, пытаясь при этом принять безразличный вид.

— Идем направо, — сказала я.

Мы вышли на центральную улицу и повернули направо. Я низко опустила голову и позволила Этану вести меня через толпу. Я отключилась от этой камеры и переключилась на следующую, точно как Тарзан, когда он перепрыгивает с лианы на лиану. Сама не знаю откуда, но я точно знала, что смотрю на улицу глазами кого-то из Белого Щита. И он шел прямо на нас.

Я затащила Этана в магазин. Под нашими ногами захрустело битое стекло. Этот магазин уже подвергся налету.

— Что происходит? — спросил Этан, когда я присела на корточки за пустой полкой.

— Подожди, — сказала я, потянув его вниз.

— Я могу вам помочь? — спросил розоволицый владелец магазина, поигрывая бейсбольной битой.

— Сейчас? — спросил Этан, с беспокойством глядя на мужчину.

— Подожди, — повторила я. Человек, глазами которого я смотрела, подошел ближе к магазину.

— Если вы доставите мне неприятности, клянусь Аллахом, я размозжу ваши головы, — мужчина пошел в нашу сторону.

— Сейчас? — с отчаяньем спросил Этан.

Офицер Белого Щита дошел до магазина, мельком глянул на владельца и последовал дальше. Он нас не видел.

— Сейчас! — скомандовала я, и мы рванули из магазина подальше от толпы.

Мы покинули центральную улицу, перебрались на боковые улочки подальше от людей.

Я расфокусировалась. Макс был где-то там, искал меня. Я ощущала, как он разбирает информацию, которая должна быть личной, но, как я теперь поняла, никогда не была личной для людей, контролирующих Глазурь. Я почти чувствовала его разочарование.

Каждый раз, когда мы проходили мимо кого-то, я проверяла, закрывает ли капюшон Этана моё лицо. Когда люди проходили мимо, я выхватывала отрывки их лент: обрывки разговоров, маршруты на карте. Мне повезло, что они были так поглощены собственной жизнью, что почти не обращали на меня внимания.

Я вздрогнула, когда все изображения в моей ленте сменило единственное сообщение.

«ВВЕДЕН КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС. ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕСЬ К СЕБЕ ДОМОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕСЬ К СЕБЕ ДОМОЙ».

Сообщение исчезло, вернулись ненавистные изображения. Я знала, что все, кто подключен, теперь мирно направились по домам. На улице остались дети, старики и преступники, которые не могут быть подключены. Мы с Этаном теперь относились к ним.

— Я не могу. Мне нужно. Стой, — сказала я. Мои слова были так же разрозненны, как и картинки, которые я получала. Мои ноги дрожали, и я не знала, смогу ли я идти дальше.