Тогда я думала, что он имел в виду меня и Зизи, но теперь знаю, что он говорил о Глазури.

Боль от запрета снова затопила меня, свежая и не утихающая. Пройдут годы, прежде чем я стану частью семьи Макса, частью чего-либо.

Я скатилась с дивана и начала подниматься наверх, когда от экрана донесся еще один звонок. Пришло еще одно письмо от Райана. На этот раз — ссылка на сайт и строчка:

«ЧЕРТ!! Думаю, тебе захочется принять предложение Логана!!»

Я нажала на ссылку, когда я закончила читать, мне действительно стало плохо.

Я читала статью опять и опять, не желая поверить. Я выключила экран, не в силах и дальше на него смотреть. Может это розыгрыш? Я достала планшет из сумки и начала искать новости, в этот раз через мои обычные, проверенный каналы. Это правда. Но так не может быть!

Я откинула планшет, он врезался в стену, на секунду деформировав изображение цветка. После этого я накрыла голову подушкой и разрыдалась в темноте.

Должно быть, я заснула в таком же положении, потому что следующее, что я заметила, были стук двери и серый предрассветный свет, проникающий в окна.

Зизи открыла дверь и сняла пальто. Она была одета в свой обычный деловой костюм, который был смят и испачкан настолько, что казалось, будто она не снимала его несколько дней. Должно быть, она работала всю ночь.

— Почему ты не спишь? — проворчала она, увидев меня на полпути.

— Ты видела это? — спросила я, передавая ей свой планшет и при этом, чуть не порезав ей палец.

Статья уже была выведена на экран.

«Чип гражданина обещает вернуть страну на нужный курс…»

— Петри, что я тебе говорила о…

— Читай! — закричала я, не в состоянии терпеть очередную ее лекцию, которые проверяли на прочность мою выдержку.

Она еще раз окинула взглядом заголовок.

— Чип гражданина? О, это ужасный каламбур.

— Это не шутка, мама. Они говорят, что голосовать смогут только те, кто подключен.

Она отвернулась и направилась к кухне.

— Я работала 22 часа подряд, Петри. Мне нужно выпить кофе.

Я рванула за ней.

— Карты гражданина и Глазурь объединили. Ты ведь этого хотела? Это была твоя идея!

— Нет, — обиделась она. — Не совсем. Моей идеей было сделать выборы более оживленными, позволив людям голосовать через Глазурь. Я никогда не говорила, что это должно стать обязательным. В любом случае до следующих выборов это нововведение применяться не будет. — Она налила себе чашку кофе из машины и, взяв нож, начала нарезать дольками грейпфрут.

— А как насчет этого? — сказала я, выделяя ту часть статьи, которая меня действительно пугала. — Тут сказано, что никто с судимостью никогда не сможет подключиться. Что ты скажешь об этом?

— Ну, у тебя нет судимости, Петри. Для этого я ни не довела дело до суда, не смотря на твои протесты.

— Но они говорят, что даже непогашенные долговые обязательства будут причиной для пожизненного запрета.

— «Они» говорят? Ну, думаю, я знаю о том, что происходит с сетью Глазури, лучше чем «они».

Я ей не верю. Она что-то скрывает.

— Ты должна что-то сделать! И не смотри на меня так, я знаю, что ты можешь. А если ты не можешь, то, уверена на сто процентов, может Макс.

Она пробормотала что-то неопределенное и я уже была близка к тому, чтобы вырвать у нее нож и воткнуть ей в руку. Я сделала еще один глубокий вдох и досчитала до десяти, как советовал мой психолог. Это чуть-чуть помогло.

— Хорошо, — сказала я. — Я могу подождать до 21-го года, но ты должна пообещать, что это не навсегда.

Она обошла меня, чтобы взять тарелку, избегая встречаться со мной взглядом.

— Ты не можешь просто не вмешиваться и позволить этому случиться. А как же твои суфражистки? Что бы они сказали?

— Замолчи, Петри. Не делай вид, что тебя действительно интересует политика.

— Как ты можешь так говорить?

— Тогда назови мне имя любого политика от любой партии, который участвует в выборах.

— Я… Я… Сейчас вопрос не в этом! — сказала я, глупо себя чувствуя, когда она посмотрела на меня с той искусственно-снисходительной улыбкой, которая появлялась на ее лице, когда она думала, что я веду себя как надоедливый ребенок.

Она положила нож и отправила кусок бледно-желтой мякоти в рот.

— Извини, Петри. Но тут я ничего не могу поделать.

— Я тебе не верю! — закричала я, впиваясь ногтями в ладони. — Ты не можешь! Ты не можешь так разрушить мое будущее.

Комната стала размытой, когда слезы гнева выступили у меня на глазах. Я вытерла их рукавом джемпера.

— Петри, используй платок, — сказала Зизи так, будто мне все еще шесть.

На меня нахлынуло спокойствие. Злость исчезла. Именно тогда, смотря ей в затылок, пока она готовила кофе, я поняла, что ненавижу ее. По-настоящему. Так как никого никогда не ненавидела. И именно тогда я решила дать Логану то, что он хочет.

Ее ДНК в обмен на мою свободу. Отлично.

Если ему так хочется, у него будет ее кровь.