Глава 4

Лес кончился внезапно. Вот он был и вот его не стало. Выйдя из лесного сумрака, нам практически сразу удалось попасть на проселочный тракт, который лентой вился, огибая невысокие холмы с пологими склонами, а по обоим сторонам его, насколько хватало глаз, раскинулись поля, засеянные пшеницей.

А урожай у них тут хороший будет, вон как колосья налились и к земле клонятся. Тракт поначалу пустой и узкий постепенно расширялся, в конце превратившись в хорошую мощенную камнем дорогу. Нас обгоняли спешащие по своим делам крестьяне, иногда попадались конные разъезды стражи или дворяне, что вели себя крайне спесиво.

К вечеру мы достигли Мендроса. Ворота, как и сам город, впечатляли. Широкие — спокойно могли проехать три телеги, обитые железными листами, толстенные, высотой метров пять не меньше. Сам город стоял на вершине холма, опоясанный десятиметровой зубчатой стеной, сложенной из белого камня он был виден издалека. Склоны холма облепили домишки рабочего и мастерового люда. Гоблинская братия да и орк долго глазели на него. До этого в таких крупных городах им бывать не приходилось.

Толстощекий стражник, в неопрятной форме, осмотрел нас придирчивым взглядом:

— Так, кто такие? Что везете? — алебардой перегородил нам путь, — где ашала украли, проходимцы? — обнажив щербатый рот, сиплым голосом спросил нас.

— Нигде не украли, — я на правах старшего назвался, и назвал имена своих спутников, — мы с гор идем и через степь с лесом из Метаха. Капралом я там служил.

— Ааа, как там старина Граб? Этот белобрысый пройдоха? Старший небось у него тоже в страже служит?

— Он не белобрыс, и дочь у него старшая, сыну только восемь зим стукнуло. Эрику, — ответил я на примитивную проверку стражника.

— Меня зовут Бавос. Добро пожаловать в Мендрос. С вас десять серебряных за всю компанию и скотину. Оружие убрать и зачехлить. Скотину в поводу вести. Нагадят — штраф. Верхом разрешено передвигаться только знати и лицам, их сопровождающим. А чего по центральному тракту не пошли?

— Сократить путь хотели.

— Ну и как удалось?

— Ага. Как видишь.

Я расплатился, не забыв накинуть сверху еще серебряный.

— Не подскажешь любезный Бавос, где тут постоялый дом, не шибко дорогой, но приличный? И как мне библиотеку княжескую найти?

— Библиотеку на центральной площади найдешь, она в аккурат напротив храма Всех Богов стоит. А ночевать ступайте в «Храброго тролленка». Там и за скотинкой вашей присмотрят, и накормят от души, скажите, что от меня, так еще и скидку сделают. Сейчас идете прямо, никуда не сворачивая, на третьем перекрестке свернете налево, а там увидите вывеску их.

— Спасибо.

Интересно, какой процент капает ему с трактира. Я четверть от трат брал. Раз, Джеральд, трактирщик «Снулого Пони» вздумал зажать мою долю, его тогда славно с ребятами отделали. Поделом, нечего жульничать. Мы последовали совету стражника и вошли в ворота.

— Как они могут жить в этом каменном мешке, — первым не выдержал Накуз, — тут тяжело взывать к духам.

— Ага.

— Тут.

— Все очень большое, — вертя головами и раззявив рты, как всегда перебивая и дополняя, друг друга, сказали братцы.

— Ну, а ты Радли, что скажешь? — поинтересовался я оставшегося гоблина, который весь день был подозрительно тих и задумчив.

— По дому я скучаю, по горам родным.

Услышав слова о доме, все грустно закивали. Дом. Место, принадлежащее человеку, и место, которому принадлежит сам человек. Ну или в нашем случае гоблин. Нет у нас, по сути, теперь домов, бродяги мы. Разве, что Радли есть куда возвращаться.

— Чего раскисли. Сейчас помоемся, поедим, выспимся. Все трудности позади!

— Еда — это хорошо! А мыться нам не обязательно. И так сойдет, — пробасил повеселевший Накуз.

Мое обоняние не согласилось с ним. Сходить в баню или что тут у них есть, нам не повредит.

Город радовал чистотой и порядком. Как я слышал от одного попутчика, князь щедро платит за уборку. Этим заняты и маги, отбывающие службу и мелкие жулики, оплачивая взнос в казну и свою кормежку. В стотысячной столице таких должно быть не мало. Город жил своей жизнью, горожане спешили по своим делам. Виднелись рясы монахов, кирасы стражников тут и там шныряли мелкие пострелята, норовя срезать кошелек у зазевавшегося горожанина.

До нужного заведения мы добрались без происшествий, действительно легко найдя его.

— Чего господа изволят? — подскочил к нам розовощекий мальчишка лет десяти, меся грязь двора босыми пятками.

— Кацагов и ашала отведи в стойло, напоить, накормить, почистить.

— А ашал не укусит? Он настоящий?

— Раужо, не укусишь паренька?

Ашал отрицательно потряс головой, и позволил увести себя под уздцы. На крыльце таверны нас встретил квартерон тролля. Здоровая образина, не таков как предки, но метра два с лишним будет. Окинув нас изучающим взглядом из-под кустистых бровей, он молча открыл дверь.

Внутри было довольно чисто и светло. Свет давал магический светильник подвешенный под потолком. Видать дела у них идут хорошо, раз они могут позволить себе такой артефакт. На материке такие вещи стоили дорого и требовали постоянной подпитки.

За ровно уставленными дубовыми столами сидело не очень много народу. Пара купцов-людей обсуждала торговые дела, да четверо полугномов мастеровых поглощали пиво.

— Эй, хозяин, — обратился к еще одному дальнему потомку троллей, протирающему кружки за стойкой, — не найдется ли большой комнаты для нас?

— Как не найтись, если деньги есть? За всех пятьдесят серебра в сутки.

— А банька или купальня есть?

— Да, все есть, велю истопить. Есть, пить, что будете? Есть хороший темный эль, и поросенок скоро дожариться должен.

— Хорошо, нам бочонок эля, поросенка всего… фруктов, овощей положи, если есть… и зелени. В номер подашь. Одежду после купальни постирать. Кацагам, распорядись, чтоб воды свежей дали и ячменя, а ашалу мяса сырого с кровью, какое есть. Номер снимем на два дня пока, если один на всех найдется.

— С вас два золотых тридцать четыре серебряных и восемь медяков за все, господин. Купальня вниз вон по тому коридору, а вот ключ от номера, — протянул он мне замысловатый бронзовый ключ, — третий справа на втором этаже.

Уже господин. Это упоминание ашала такое впечатление произвело, или то, что я платежеспособен оказался? Дороговато конечно, но надеюсь — по деньгам и удобства.

Распаренные, только из бани, мы молча жевали и запивали поросенка элем. Говорить не хотелось, долгое напряжение, державшее весь путь, отпустило и я не заметил, как уснул.

Проснувшись, заметил Радли, дежурившего у входа.

— Ты чего не спал?

— Мы с ребятами дежурили, на всякий случай. Да и перина мягкая, для того, кто всю жизнь спал на шкурах и камнях.

— А мне хорошо было. Буди остальных.

Гоблины и орк нехотя поднялись и позевывая потянулись за мной вниз в общую залу.

— Эй, трактирщик мы на задний двор, размяться и умыться сходим?

— Пять серебряных и господ никто не потревожит.

— Ну ты и жук, — уважительно произнес я.

— Да, я такой, — улыбнувшись и обнажив ряд острых крупных зубов ответил он.

— Потом как есть зайдем принесу, с собой не взял.

— Хорошо.

На заднем дворе я заставил спутников раздеться и облиться-умыться холодной водой. Гоблины пофыркивали и пытались увернуться. Их не очень прельщали купальные процедуры. Мне вчера в бане пришлось держать их за шкирку по очереди и хлыстать дубовым веником, иначе бы они убежали. Орк же молча, и снисходительно на них поглядывая, выполнял все, что я ему говорил.

Затем приказал делать им малый разминочный круг, а сам сделал большой. Никогда не стоит пренебрегать тренировками. Ни в походе, ни тем более дома. Тело оно такое, так и норовит забыть все чему его так долго учили. А это может кончиться смертью.

— Трактирщик, как тебя Хаскр дери, зовут кстати?

— Морком величают, господин.

— Вели подать нам чего из горячего есть и выпить. Парням пива, мне там морсу или взвару какого. Я пока за деньгами схожу.

— За завтрак еще двадцать пять монет серебром!

Цены на острове не в пример выше, чем на материке. Обдиралово, самое натуральное. Даже с учетом того, что тут столица княжества. Все цены тут в серебре или золоте. На материке хорошее пиво стоит медяков десять, а фрукты так по двадцать-пятьдесят медяков за мешок.