Глава 10

Контакт длился едва ли больше секунды, ибо руку я машинально одернула, но воспоминания… я успела считать несколько его воспоминаний!

Оперившись на машину, чуть было не сползла на асфальт. Голова гудела, новые воспоминания мелькали перед глазами отдельными фрагментами, привлекая свое внимание. Такие яркие… они словно слепили изнутри.

Сдерживая стоны, выпрямилась и, держась за голову, пошла прочь. Не видела, в какую сторону свернула, ибо глаза были полузакрыты, слезились.

Почему же мне так больно!? Раньше такого не было!

— Ксирия, что с тобой? Может, скорую вызвать?

— Нет… не надо. Сейчас пройдет. Оставь меня.

— Ты уверена?

— Уезжай. Пришли адрес смс-кой. Я приеду попозже.  

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии! Садись в машину!

Ортега протянул руки, желая поддержать, чтобы я не упала, но я резко отступила. В таком состоянии меня никакая ткань не защитит, а считывать что-то еще… я ведь просто не выдержу! Неужели моя память заполнена, поэтому процесс считывания стал болезненным? Ранее головные боли так не усугубляли ситуацию.

Напарник выглядел слегка обеспокоенным, что неудивительно, но руки опустил. Может, вспомнил, что я не люблю, когда меня касаются?

— У меня просто заболела голова. Я выпью обезболивающее, посижу немного и приеду на место преступления.

— Ты можешь посидеть и в машине.

— Я хочу побыть одна.

— В участке или на улице? Одной тебе не быть. В машине хотя бы тепло и не так шумно.

Как бы мне не хотелось этого признавать, но он прав. Улица оживленная, мне нигде не спрятаться. Черт. Ненавижу свое бессилие!

Кивнув, подобрала упавшую сумку, подошла к машине и села на заднее сидение. Хотелось бы просто лечь, свернуться клубочком, но я вынуждена просто пристегнуться.

— У тебя есть таблетка?

Едва сдержалась, чтобы не зашипеть и не сморщиться. Зачем же говорить так громко?

— Не надо таблеток. Просто дай в тишине посидеть, и я буду благодарна. Это просто мигрень.

— Какой-то острый приступ. — Бросила недовольный взгляд на напарника. — Все-все, молчу. Ехать нам минут двадцать-тридцать.

Закрыв глаза, попыталась расслабиться. Но какой там! Новая информация очень хотела, чтобы ее изучили, но я… я боюсь. Боюсь узнать что-то нехорошее из его жизни, разочароваться в нем или узнать секреты, которые он никому не должен рассказывать.

Ну, почему я просто не могу нажать на кнопку «Delete», чтобы не смотреть это и забыть о том, что что-то считала? Это просто несправедливо!

Едва сдержала стон отчаяния… Не хватало еще привлекать внимание напарника.

Они ведь не оставят меня в покое, пока не просмотрю их. Но что я увижу? Какой фрагмент жизни? Веселое детство, когда он лазил по гаражам? Подростковый период, первые влюбленности? Или, может, его первое дело? Гадать можно до бесконечности. Это может быть все, что угодно: от встречи с родными людьми до первого убийства (если он его совершал в целях самозащиты на задании). 

Так, Ксирия, надо просто сделать это!

Перед тем, как погрузиться в воспоминания, подумала: «Надеюсь, я не увижу ничего такого, что поменяет моё мнение о нем».

 

***

— Ди, ну что ты там копошишься?

— Иду я. Клуб всю ночь работает!

— Всех девушек красивых разберут!

— Да не парься ты.

 Клуб. Мигающие огни. Громкая музыка. Запах алкоголя. Танцы. Смех. Стоит только оказаться в таком месте, как ты невольно втягиваешься, подключаешься к общему настроению. Ноги сами рвутся в пляс, взгляд перемещается с одной девушки на другую. Кого же подцепить?

Внимание привлекла симпатичная особа, пьющая Мохито за барной стойкой. Стройные ножки, обтянутые сетчатыми чулочками, закинуты одна на другую; короткая юбочка едва прикрывает аппетитную попку; короткий топик подчеркивает большую, упругую грудь.

То, что надо.

— Нашел кого-то? — Друг, стараясь перекричать громкую музыку, едва не оглушил. — Ну-ка, показывай, какая цыпочка?

Взглядом указал на ту, что привлекла мое внимание.

— О-о-о, братан, огонь! Дерзай. Надеюсь, она даст тебе.

— А ты не сомневайся.

 

***

— Так, значит, Вы недавно закончили обучение, Ортега?

— Так точно.

— И хотите стать детективом?

— Так точно.

— Но вы же понимаете, что не все ими становятся? Для этого нужен упорный труд, талант, решительность и многие другие качества, которые есть не у всех.

— У меня есть цель. И я ее добьюсь. Даже если не скоро вылезу из формы офицера.

— Вы приняты. Нам нужны такие целеустремленные люди.

 

***

— Диас, где ты копошишься? Скорее! Упустим же!

— Это опасные люди, Алиша. Нужно быть осторожнее.

— Работа у нас опасная. Ты должен был к этому привыкнуть уже.

— Это не значит, что нужно действовать безрассудно. Не хватало еще жизни оставить на этом задании.

— От чего мне достался такой дотошный напарник?

— Пропусти меня вперед. Прикрывай спину.

— Ага, ща-аз! Опять дискриминация?

— Я просто переживаю!

Алиша не успела ответить. Первой зайдя за угол дома, она не заметила, что за ящиками сидит человек и караулит. Стоило ей сделать шаг, высунуть головку, как раздался выстрел… пуля прилетела прямо в глаз. Мгновенная смерть.

— Алиша! Нет! НЕТ!

 

***

Вздрогнув, открыла глаза. Закрывать их или даже просто моргать не хотелось, иначе снова появится образ Алиши с обезображенным лицом и сидящего с ней рядом на коленях и рыдающего Диаса. Он плюнул на конспирацию, забыл о том, что на задании и мысли не допустил, что и его сейчас могут прикончить… Кажется, он любил её. Любил и не уберег.

Сцена, где он, держа девушку на руках, гладил ее по волосам и покачивал, выкрикивая: «Нет, этого не может быть!», еще долго будет перед моими глазами. Не удивлюсь, если еще и приснится.

Алиша была красивой, смелой, решительной, упрямой. Не удивительно, что она привлекла его. Но таким образом потерять дорогого человека… Я и раньше не хотела работать с кем-то, привязываться, а теперь и подавно.

Зато теперь я понимаю, почему Ортега так себя ведет. Вероятно, на каком-то подсознательном уровне, помня, что случилось с его напарницей, он не хочет, чтобы подобное случилось со мной. А тут еще маньяк-серийник появился, которого поймать не могут. В добавок я чуть с крыши не свалилась, когда решила ловить на живца, в роли которого сама выступила…

Мне даже захотелось извиниться, но я этого сделать не смогу. Как я объясню напарнику, что узнала некоторые моменты его жизни? Тем более такие личные? Одно дело увидеть, как он кадрит девушек в клубе (что делает каждый второй парень и поэтому неудивительно, если я об этом заговорю), а другое — смерть напарницы.

Кстати, где Ортега? Где я?

Решив все-таки оглядеться, обнаружила, что сижу в машине одна, а снаружи находится куча людей, звенят сирены, офицеры следят, чтобы на ограниченную территорию не пробрались журналисты и те, кому там не место.

Выйдя из машины, осмотрелась. Где-то тут должен быть мой напарник, которого я назову очень нелестно, ибо меня не разбудили. Все-таки не он один на работе. Встречаться еще раз с шефом, который каким-либо невероятным способом узнает, что я лентяйничаю, мне совершенно не хочется. И по любому другому поводу тоже.

— Извините, — обратилась я к первому попавшемуся офицеру, — не подскажите, где детектив Ортега?

— У машины скорой. Свидетельнице плохо стало.

— Благодарю.

Нагнувшись, прошла под лентой. Показав значок прибежавшему офицеру, прошла мимо оного и проследовала к машине скорой. Там заметила напарника, который разговаривал с медицинским работником.

— Вы не можете сейчас ее допросить! Мы везем её в больницу. У нее приступ!

— Так дайте ей пару таблеток и все пройдет. Она нашла парня, мне нужно задать ей всего пару вопросов.

— Нет уж! Приезжайте в больницу завтра, там и опросите. Она дама в возрасте – не дай Бог что случится! Ответственность ляжет на нас.

Ни один, ни другой уступать не хотели. Ох уж эти мужчины! Пустая трата времени.

— Диас, что происходит?

— Ксирия? — И столько удивления в глазах. — Зачем ты пришла?

— В смысле? А ничего, что это и мое дело тоже?

— Но у тебя мигрень!

— Поговорим потом. Уважаемый, — это уже врачу, — когда мы завтра сможем подъехать?

— Часы приема с четырех до семи. До этого у пациентов процедуры и сончас, поэтому нет смысла приезжать.