Глава 28 — Пробуждение

Несколько дней я посвятила изучению изменений, происходящих в лесу. Чувствовала себя гораздо лучше, легко двигалась и покидала дом. Опустошающая слабость и апатия растворились без следа, уступив место волне радостного оживления и эйфории от познания новых явлений жизни. Это не поддается разумному объяснению, но за короткое время лес действительно преобразился. Я бы сказала, что обогатился его видовой состав, а прежние растения стали проявлять нехарактерные для них свойства. Природа заиграла южными красками. Вокруг нордических правильных стволов завились пышным одеянием лианы. Повыскакивали раскидистые папоротники, местами образовал непроходимые островки бамбук. Повисли огромными листьями высокие тропические травы. Везде пестрили, светились, желтели, краснели и распускались ароматами цветы самых разнообразных форм и оттенков. Бутоны появлялись даже на деревьях, которые раньше казались холодными изваяниями.

Я сбилась со счета после трех десятков новых образцов, которые украдкой собирала для научного отчета. Многообразию форм не было предела. Складывалось впечатление, что произошла резкая смена климата и грандиозная перестройка видового состава местной флоры. Однако, если и наступило потепление, то его сложно было считать единственной причиной… Ратмир продолжал настаивать, что это я так влияю на лес. Он смеялся, что я сама как дикий цветок, строптивый и безумно прекрасный. Хоть мне и лестно было такое сравнение, но прагматичный ум привык искать другие причины. Правда, складывалось впечатление, что мой разум пытается раскусить твердый камень, никакой логичной причины я найти не могла…

В один день, когда я сидела на пеньке среди новых зарослей и тщательно записывала свои наблюдения в блокнот, меня сзади окликнул Ратмир.

— Смотри, дикий цветок, кто к тебе пришел! — обратился он ко мне. Хотела огрызнуться по поводу цветка, и особенно дикого… Кто-кто из нас дикий, так это точно не я! Но замерла… на полянку передо мной выскочил волт. Точнее… волтченок — с озорными бусинками глазками, перемазанный глиной и совсем по-волчьи, на карачках, он с любопытным сопением принюхивался ко мне, смешно раздувая ноздри слегка приплюснутого носа. Я тоже с интересом уставилась на диковинное создание. Потом не выдержала, протянула руку и потрепала ребенка за ухом, отчего тот взвился с радостным повизгиванием. И, не мешкая, приблизил ко мне свою мордашку и смачно лизнул меня языком вдоль всего лица.

— Ой, ой! — не успела я отпрянуть и теперь вытирала рукавом размазанные слюни. — Прости, дружок, я, пожалуй, не смогу сделать то же самое в ответ!

— Это Рэм! Похоже ты ему приглянулась! — засмеялся Ратмир. — Это младший сын Плата, уже не первый раз замечаю, что он подглядывает за тобой.

— Ах-х-х! — возмутилась я. — Тогда я тоже займусь наблюдением за таким очаровательным малышом!

— Уверен, вы подружитесь, — усмехнулся муж и пошел в сторону Файна, который звал его издали.

— Итак… — задумалась я. — Что же тебе предложить, Рэм?

Щенок сидел напротив, забавно подергивая небольшими, но все-таки по-волчьи острыми ушками. Я открыла свою сумку, в которую складировала находки и записи. На дне лежало два яблока, у меня не так и не прошла привычка поглощать эти фрукты в немереных количествах. Одно яблоко было зеленым, а второе красным. Я протянула Рэму сладкое красное яблоко, а ребенок немедленно сориентировался, схватил яблоко руками и откусил. Пожевал несколько секунд недоуменно, распробовав, а затем весело тявкнул и откусил второй раз.

— Понравилось? — улыбнулась я. — Смотри! Это яблоко. Яб-ло-ко! Одно яблоко красное. А второе яблоко зеленое, — сказала я, указывая на фрукты. — Ты понимаешь? Красное и зеленое! Покажи мне, что еще красное? Ну! Вокруг! Красное!

Строго говоря, обычные псы видят только синие и желтые цвета. Однако из разговора с Ратмиром я поняла, что волты обладают таким же цветным зрением, как и люди, не зря они используют многообразие красок на масках. Эволюция, я буду настаивать на этом. Но, может, Ратмир ошибается… Малыш недоуменно уставился на меня, похоже, наш язык волты вообще не понимали. Я притянула ближайший красный цветок, похожий на гигантский колокольчик, вид я не знала.

— Смотри! Это красное! Красный цветок. И красное яблоко! Красное, красное! — я улыбнулась, показывая пальцами на объекты. Потом не выдержала, достала чистый лист и красный грифель. Нарисовала быстро пятно и раскрасила штрихами. Тыкнула пальцем. — Красный! А это — зеленый! Что у нас еще зеленое?

Сорвала несколько листов и травинок, протянула.

— Зеленое! Также, как и этот зеленый карандаш!

Волтченок смотрел с любопытством и даже протянул лапку, или руку, я сама не знала, как лучше сказать. Я воспользовалась его интересом, и тут же перехватила забавную когтистую ручонку, стиснула маленькими неразработанными пальчиками грифель. Благо он толстый и рисовал очень легко.

— Давай вместе! — нарисовала красный контур яблока. — Это яблоко! — затем раскрасила его изнутри. — Красное яблоко!

Рэм пыхтел, но руку не убирал, с усердием пытаясь повторить мои действия. Мы сидели уже не меньше часа, когда у него, наконец, худо-бедно получилось задержать карандаш в пальцах и провести сносную линию. Красный-зеленый, и даже желтый, к этому времени он различал без труда и с удовольствием таскал мне цветы и травы нужных оттенков.

— Процесс обучения пошел… — тихо фиксировала я для себя, удивляясь настойчивости маленького существа. — Еще бы понять, сколько тебе лет по человеческим меркам…

По размерам малыш выглядел не больше, чем ребенок лет четырех-пяти, но я могла ошибаться, ведь волты, возможно, взрослеют совсем не так, как люди.

Появление в моей жизни Рэма внесло коррективы в привычный распорядок дня. Теперь, неизменно после полудня нас навещал маленький волтченок, пару раз даже неожиданно пролез в нашу комнату через дверь, чем до ужаса напугал проходящую мимо Мэри. Я всегда была рада его появлению и наше общение само собой превратилось в настоящие уроки, где я пыталась научить ребенка нашему языку, логике и даже основам математики. Мы занимались всего неделю, но я уже замечала неплохие результаты и попутно фиксировала в блокнот свои наблюдения за развитием маленького представителя волтов. Также стала чаще навещать наших лошадей, а уж Ку-ку и так давно поселился в комнате Ратмира.

Я достаточно окрепла и каждый раз с заметным недоумением приглядывалась к зеркалу, из которого на меня смотрели ярко-зеленые глаза и начинающие рыжеть волосы. Невероятно! Словно в меня тоже кто-то подлил красного и зеленого. Никогда бы не подумала, что люди так могут менять свои внешние данные. Сложила в пакетик несколько волос разного цвета для анализа.

Признаться, последние дни и даже недели размеренной жизни совместно с Ратмиром и меня саму превращали в другого человека. Это было удивительно, но… неожиданно приятно. Мне нравилось просыпаться, ощущая под руками, а иногда и ногами, мужское тепло, ловить его первую, да и вообще любую, улыбку… Видеть насмешливый, но при этом невероятно теплый взгляд. Возиться с растениями, обучать Рэма. Как ни странно, но эта тихая уединенная жизнь, полная своих маленьких и невероятных загадок пришлась мне по вкусу. В какой-то момент я четко осознала, что не хочу ничего менять. Каждый новый день готова провести как вчерашний, не нарушая хрупкого сложившегося равновесия…

— Хочу увидеть сов! — сказала я как-то утром и резво задрыгала ногами, когда широкая ладонь привычно заскользила по моему бедру. Ратмир до сих пор не нарушил границу моей неприкосновенности, полагаю, сильно перепугался в тот раз… Но я не торопила, мне вполне было достаточно тех бесконечных игр с моим телом, которые затевали его руки и другие части, как только я им попадалась. Сам хозяин рук и этих самых частей пояснил, что ждет моего полного выздоровления.

— Я знал, что ты это скажешь, — мягко произнес он, притягивая меня ближе и собирая мне волосы, — собирайся к вечеру. У клохх основная активность по ночам.

До того как солнце начнет краснеть у меня было достаточно времени, чтобы подготовить материалы для исследований. Признаться, когда мы двинулись в путь на закате, в моем наплечном мешочке болталось с десяток страниц популярного теста на зрительный интеллект, вычитанного мною в одной из книг, украдкой захваченных из дома. Пока я не понимала, как я смогу применить его на практике, но энтузиазм исследователя не давал расслабиться.