— Я сам видел ее, — злорадно отозвался Бэзил, — собственными глазами.

— Ты видел Элеонору? — прошептала Гессия.

— Полчаса назад на этой вот лестнице. И она была жива так, что живее и не бывает.

— Мамочка! — сестра всплеснула руками.

— Не может быть! — вторил ей Фрэнк.

Руками он, правда, не размахивал, но глаза у него стали размера на два больше. Бэзил хмыкнул.

— Но как же так? Ведь все говорили, что она умерла. Ее ведь похоронили. Бэзил! Как это возможно?

— Не спрашивай это у меня. Я при этом не был. Я говорю только о том, что видел.

В холле воцарилось молчание. Все не сводили глаз с Бэзила, который сперва приподнял брови, а потом отвернулся, начиная раздражаться. Наконец, он не выдержал:

— Ну, что вы на меня уставились? Так, словно это моих рук дело? Я сам до смерти удивился, когда ее увидел. Спрашивать нужно не меня.

— Тетю Сару? — уточнила Гессия, — кстати, где она?

— Не знаю и знать не хочу. Повела свою сдвинутую сестрицу отдыхать. Та, видите ли, очень устала носиться по дому с пистолетом в руке и таскать повсюду своего любимого сушеного графа.

— Что ты сказал? — пролепетал Фрэнк, — кого таскать? Ведь это выдумка!

Бэзил выразительно фыркнул.

— О Господи! Она ненормальная!

— А тетя Сара? Тетя Сара в своем уме? Ведь так?

— Ты догадлива, Гес. Точно. Она просто выгораживала свою больную сестрицу. Такова участь всех, кто имеет сестер. Увы.

— На что это ты намекаешь? — воинственно осведомилась девушка.

— Да так.

— Ах, ты, отвратительный, гадкий, противный..!

— Хватит, Гес, — остановил ее Фрэнк, — это и без того слишком серьезно. Элеонора жива и сошла с ума, тетя Сара скрывает от родственников этот факт, а Норма… Кстати, что с Нормой? Она что-нибудь сделала с Нормой?

— Да, — согласился Бэзил, — она ударила ее по голове, затащила в подвал, где порезала ей вену, чтобы ее кровью напоить своего сушеного графа, дабы возвратить ему жизнь. Подробностей не спрашивайте, я их не знаю.

Гессия покачнулась и упала бы, если б Олридж не подхватил ее, хотя сам с трудом удержался на ногах от изумления. Фрэнк схватился руками за голову и едва не сел мимо стула. Но это почему-то никого не насмешило. А все трое снова уставились на Бэзила, не моргая инее шевелясь.

Первым пришел в себя Теодор. Он покачал головой и сказал:

— Надеюсь, с мисс Сэвидж все в порядке?

— Почти. Скоро приедет доктор.

— О Боже, где она? Я хочу ее увидеть, — встрепенулась Гессия.

— Ты ее не увидишь. Ты немедленно отправишься в свою комнату и будешь сидеть там тихо, как мышь. Кстати, это относится ко всем.

Олридж кивнул. Фрэнк хотел что-то возразить, но промолчал. Гессия, разумеется, была с этим не согласна.

— Я никуда не пойду.

— Ты пойдешь.

— Ты не можешь так отвратительно поступать.

— Ах, значит отвратительно? Вот как? Я тебе скажу, что на самом деле отвратительно! Твое неуместное любопытство, вот что! Верх деликатности, пойти туда и уставиться на нее, словно на какую-нибудь диковину!

— Ты прав, — тут же согласился Фрэнк, — Гес, он прав, тебе следует сделать так, как он говорит.

Гессия прерывисто вздохнула.

— Прости, — она опустила голову, — прости, я не подумала…

— Тогда сделайте одолжение, ступайте к себе, — заключил Бэзил.

Они закивали и без возражений отправились наверх по лестнице.