– Ах, так это из-за секса, да?

– У нас не просто хороший секс. У нас ох**нный секс

– Как секс прямо из пикантного любовного романа?

Он подмигнул.

– Да, детка. Но на более серьезной ноте. Это больше, чем просто секс. Мы друзья и возлюбленные. Мы разговариваем. Мы говорим о том, что чувствуем. Мы говорим о том, чего ты хочешь. О том, чего я хочу. Мы говорим обо всем. Мы ведем дискуссию открыто и честно, и мне это нравится. Наш брак – это история дружбы, глубокой любви и обжигающей страсти. Мы связаны на более глубоком уровне, чем просто секс. Я сильно и безумно люблю тебя. И я так рад, что мой отец заставил меня. Не могу поверить, как сильно я с ним боролся, но он был прав. Я не могу представить, что тебя нет в моей жизни.

– Я согласна. Я не могу быть счастливее.

– Привет, – раздался голос. – Кто готов "сильно встряхнуться" и надеть свои "синие замшевые ботинки"? [Примеч. "All shook up", "Blue suede shoes" – названия песен Элвиса Пресли]

Мардж повернулась, и к ней подошел Элвис весь в белом и стразах. Голос Элвиса Пресли звучал безупречно.

Мардж улыбнулась.

– Ты этого не сделал!

– Я это сделал, миссис Кейтс, – сказал Брэндон. – Я привез сюда Короля.

И именно тогда она заметила, что это именно тот Элвис, что поженил их. Это было так мило, что Брэндон старался ради нее. Это действительно тронуло ее сердце. После того, как она поприветствовала пародиста, он потянулся к своей гитаре и начал играть: "Can’t Help Falling In Love" ("Не могу не любить тебя").

– Не хотите ли потанцевать, миссис Кейтс? – нежно спросил Брэндон, протянув руку.

Улыбнувшись, она потянулась за его рукой.

– Да, с удовольствием.

Пока играла песня, она с любовью смотрела ему в глаза. Они двигались медленно и плавно, мастерски танцуя под песню о любви. Мардж знала, что была влюблена по уши. Она знала, что может провести с ним остаток жизни и быть счастливой. И она могла видеть то же самое в его глазах. Этот человек, находящийся перед ней, по-настоящему любил ее всем, что у него было, вкладывая свое сердце и душу в эмоциональный поцелуй.

И его поцелуй ... он сказал все. Она принадлежала ему навсегда.