Изменить стиль страницы

Он остановился перед ней, скрестив руки на широкой груди.

- Ты уверена, что не ранена?

- Я уверена, - она взяла кончик пояса на халате и начала играть им, чтобы чем-то занять руки. - Он не причинил мне физической боли, если ты об этом.

- Хорошо, - он окинул ее взглядом, как будто не совсем верил ей и должен был проверить сам. - Потому что иначе я прибью его.

Неуверенность внутри нее немного ослабла. Наверное, ей было не по себе от этой яростной нотки в его голосе. Он беспокоился о ней, не так ли?

Она выдохнула, хотя и не осознавала, что задержала дыхание.

- Прости, что я села в этот чертов лимузин. Он просто не собирался мне ничего говорить, если я не...

Вэн резко присел перед ней на корточки, заставив ее замолчать, потянулся к ее рукам, переплетая ее холодные пальцы со своими теплыми.

- Сейчас это не важно, - его взгляд пригвоздил ее к месту, заставив забыть о том, что она собиралась сказать. - Де Сантис заснял нас на Рокфеллер-Плаза. Когда я поцеловал тебя. Я полагаю, ты знаешь об этом?

- Да. Он сказал, что собирается шантажировать тебя, если ты попытаешься спасти меня, - ее сердце забилось быстрее, громче. - Вэн, я не знаю, что…

- О, он определенно пытался шантажировать меня, - красивые губы Вэна скривились от напряжения. – Но он потерпел неудачу.

Ее охватило облегчение.

- Что случилось? Лукас сказал, что у вас была с ним встреча, но он не сообщил мне никаких подробностей.

- Я пошел на переговоры, - он легонько провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, и на его лице появилась улыбка, которую она помнила так давно - теплая и ободряющая. - Или, скорее, сообщить ему, что я не отдаю то, что принадлежит мне. Особенно людям, которые угрожают мне или кому-то, кто мне дорог.

- О, - выдохнула она и у нее перехватило дыхание, когда он провел большим пальцем по ее коже. Он заставил ее чувствовать потребность в нем, и она осознавала, что прошло целых двенадцать часов с тех пор, как прикасалась к нему, и это на двенадцать часов больше, чем нужно.

- Знаешь, что еще мое? - продолжил он твердым тоном, снова и снова поглаживая большими пальцами ее руки. - Ты, Хлоя. Ты и компания - мои, и я больше не отдам никому никого из вас.

Слова не сразу дошли до нее. Подожди, что? Она была его? Что это значит?

И все же, когда ее мозг рванул наверх, ее сердце уже сделало прыжок, бросившись с края утеса, болтаясь из стороны в сторону, падая как камень.

Этого не должно было случиться. Ты не собиралась влюбляться в него.

Она сглотнула, пытаясь втянуть воздух, и эта мысль эхом отзывалась в ее голове. Что? Влюбилась в него? Нет, она не влюбилась в него. Она не могла.

- Вот что сейчас произойдет, - продолжал Вэн, как будто не поверг ее мир в абсолютный хаос. - Я ухожу из армии, как можно быстрее, и беру под свой контроль «Тейт Ойл». Как только кадры с тобой и мной попадут в интернет, это станет последней каплей для моего начальства, что в значительной степени означает, что моя карьера в ВМС испорчена. Им все равно не нравилось, что я наследник «Тейт Ойл», и эта запись забьет последний гвоздь в крышку гроба, - его большие пальцы начали двигаться маленькими легкими кругами. - Так вот, управление «Тейт Ойл» тоже не обрадуется, когда увидит эту запись, но..., - он сделал паузу, и его пристальный взгляд стал еще более уверенным, - у меня есть план, как с этим справиться.

У нее во рту пересохло, и был словно набит ватой, но она не знала почему.

- Какой план?

- Люди будут шокированы, когда узнают, что у нас с тобой роман. Люди будут в ужасе. Приемные дети папы валяют дурака и играют с его деньгами, да, это будет выглядеть очень плохо. Пресса станет для нас кошмаром, а я не могу этого допустить.

Ей захотелось убрать руки, создать между ними хоть какое-то пространство, потому что от ощущения в груди, звука ее падающего в пропасть сердца, все это захлестнуло ее, и она не могла больше ни о чем думать. Но то, как он ласкал ее, нежно и тепло, высасывало из нее всю силу.

- Вэн…, - хрипло начала она.

- Все в порядке, красотка, - его большие пальцы слегка надавили на тыльную сторону ее ладоней. - Я буду защищать тебя. Я сдержу свои обещания, помнишь?

- Как? Я имею в виду... Что ты собираешься делать?

В его глазах блестело золото.

- Я женюсь на тебе, Хлоя. Вот что я собираюсь сделать.

* * *

Вэн наблюдал, как темные шоколадные глаза Хлои расширились от шока.

- Женишься на мне? - ее голос звучал хрипло. – Ты серьезно?

Он крепче сжал ее пальцы, чувствуя, как холодеет ее кожа, и инстинктивно потер ее, чтобы согреть.

- Конечно, серьезно. Ты действительно думаешь, что я бы шутил так?

Краска прилила к ее щекам.

- Вэн. Это... безумие.

Ладно, она была шокирована. Он ожидал этого. Это звучит безумно. Но как только он объяснит, она поймет, что это имеет смысл. Что это был логичный шаг, чтобы сохранить и ее, и компанию в безопасности.

Черт, даже если бы она этого не поняла, то, конечно же, приняла бы. Она будет принадлежать ему, а это значит, что может переехать в Нью-Йорк, если захочет, и жить с ним здесь, в особняке Тейтов. Или, черт возьми, он может приезжать и навещать ее в Вайоминге, когда у него будет свободная минутка. Но в одном он был уверен: она никогда больше не будет одинока, если он сможет помочь ей.

Он пристально посмотрел на нее, еще раз оглядел, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, что придурок-Де Сантис, не причинил ей вреда. Она, очевидно, только что приняла душ, и он почувствовал запах влажной кожи и мыла, и ему захотелось прижаться губами к ее бледной шее, где быстро и сильно бился пульс.

Господи, потребность в ней уже пронзила его насквозь, как электрический ток провода высокого напряжения, гудя и вибрируя. Потребность притянуть ее в свои объятия, прикоснуться к ней, обнять. Накрыть эти прекрасные губы своими и попробовать ее.

Он почти так и сделал, когда вошел в особняк Тейтов и увидел ее стоящей на лестнице, мощное и сильное чувство прорвалось через его военное спокойствие, которое он подавлял с тех пор, как покинул дом Де Сантиса.

Она была закутана в его серый халат, который он пару раз надевал, и выглядела такой маленькой и уязвимой, ее волосы влажным черным клубком спадали на спину, а лицо было бледным. И он должен был даже не шевелиться, чтобы не пересечь пространство между ними, не схватить ее в объятия, не прижать к себе и не вдохнуть ее запах. Удостовериться, что она действительно здесь, цела и невредима.

Он не мог, не сейчас, когда Лукас стоял и смотрел на него. Господи, парня удар хватит, когда Вэн расскажет ему, что он собирается делать с Хлоей, без сомнений.

Но сейчас между ним и женщиной, сидящей на диване, ничего не было. И никто не стоял там, наблюдая за ними. Они были одни.

Ему вдруг захотелось развязать пояс халата, раздвинуть края, посмотреть, обнажена ли она под ним. Прикоснуться к ней, показать ей, что она для него значит…

Успокойся, блядь. На это будет время.

Да, будет еще время. Во-первых, им нужно поговорить.

- Это не сумасшествие, - сказал он, заставляя себя ограничиться уверенным, успокаивающим прикосновением к тыльной стороне ее рук. - Я же сказал, как только станет известно, что у нас с тобой роман, это будет настоящий цирк.

Румянец на ее щеках исчез.

- Мне очень жаль. Возможно, если бы я не предложила встретиться…

- Нет, - мягко перебил он, не желая тратить время на взаимные упреки, когда ситуация, в которой они оказались, была единственной, что имело значение. - Не надо об этом. Что сделано, то сделано. Мы не можем это изменить. Единственное, что мы можем сделать, это бороться с последствиями. Черт, это все равно моя вина. Мне не следовало целовать тебя, а я поцеловал.

Она посмотрела на их переплетенные руки, ее щеки все еще были бледными.

- Он сказал, что даст мне ответы, если я пойду с ним. У меня не было времени рассказать тебе, что происходит, и... В глубине души я просто хотела встретиться с отцом. Поговорить с ним лицом к лицу.

Вэн слегка сжал ее пальцы своими.

- Он, конечно, твоя семья.

Она резко подняла на него глаза.

- Нет, - ответила она со знакомым блеском в темных глазах. - Он мне не семья.