26

Из неожиданных мест

Два дня она была заперта в комнате без общества, новостей, и лишь время утекало, приближая ее к неизбежному.

Вестей от Асмодеуса не было, как и от Красного со Стеклянным, тем боле — от Джея. Она подумала о факте, что больше не поговорит с ним, не побывает в его объятиях, и грудь сдавило, темные точки появились перед глазами, было сложно дышать.

Паническая атака.

Давно у нее их не было.

И хотя новостей не было, Ари не теряла надежды. Она почти сдалась, но в ней оставалась частичка, что надеялась, что все изменится. Она знала, что эта надежда ее погубит.

Утром в день свадьбы Ари стошнило ужином. Она почти ничего не ела прошлым вечером, и ее удивило, как много из нее вышло.

Шайтаны прибыли в ее комнату, чтобы нарядить ее в, что удивительно, западное белое платье. Видимо, Асмодеус хотел, чтобы она ощущала себя невестой. Извращенец.

Платье было скромнее наряда, что был на ней две ночи назад, но Ари заметила только это. Она стояла как бесчувственная статуя, пока ее наряжали, и когда они закончили, она позволила им отвести ее в бальный зал, где состоится церемония. Гирлянды и украшения висели по всему дворцу, словно это жуткое событие было поводом для праздника. С камнем на душе Ари вдохнула и шагнула в бальный зал. Как на традиционной свадьбе, гости сидели по бокам проема. В конце прохода сидел на троне Азазил, Асмодеус стоял с маридом, которого Ари узнала. Это был Адил, марид, что вел суд Чарли на горе Каф.

Она рассеянно оглядела комнату в поисках Джея, он был у первых рядом в толпе, Красный и Стеклянный сидели по бокам от него.

Шайтан за ней подтолкнул ее, и Ари пошла, глядя на Джея, представляя, что шагает к нему. Музыка заполнила комнату, она медленно шла на дрожащих ногах по тропе из экзотичных лепестков. Становилось все сложнее дышать, грудь вздымалась от усилий. Она почти задыхалась.

— Ох, не хочу портить милую сцену, — прозвучал знакомый голос. Музыка тут же оборвалась. Ари замерла, ее сердце колотилось, она развернулась и увидела отца в конце проема. — Но придется, — он с бесстрастным видом прошел мимо Ари, едва взглянул на нее, проплывая мимо в синей мантии и штанах. Бриллианты сверкали в его ушах, золото блестело на его ладонях. Он нарядился.

Что он тут делал? Пришел посмотреть на падение дочери?

Или…

Нет, она даже не надеялась.

Она с большими глазами смотрела, как он решительно шел к возвышению с троном. Белый поклонился отцу, выпрямился и сказал:

— Свадьба у моей дочери? Похоже, мое приглашение так и не пришло мне.

Азазил улыбался ему, но Ари уловила раздражение на его лице.

— Видимо так, сын. Но теперь ты здесь, можешь гордо смотреть, как твоя красивая дочь выходит за Асмодеуса. Ей повезло, да?

Асмодеус шагнул к Белому с каменным лицом.

— Почему бы тебе не сесть в толпе, Белый? Ты за нее не переживаешь. Оставь.

Белый свысока посмотрел на него.

— Боюсь, этого я не смогу.

Ари подавила оханье, шагнула к ним, пульс колотился в горле.

— Видите ли, — Белый лениво огляделся, словно ему было скучно. — Не припоминаю, чтобы я соглашался на помолвку.

Толпа охнула, как и во время пира. Ари безумно озиралась, не понимая. Что это означало?

Азазил фыркнул от его слов.

— Я думал, твое согласие неважно, раз ты не заботишься о девочке.

— Отец, — Белый король говорил почти с насмешкой. — Ты знаешь меня. Ты ведь помнишь, как я люблю придерживаться правил? И это отец невесты решает, за кого она выйдет замуж.

Ари с надеждой посмотрела на Джея. Он глядел на нее, казалось, он выбежит из толпы к ней в любую минуту. И в его глазах была та же надежда, что она ощущала.

Они оглянулись на королей, Азазил уже не забавлялся. Он смотрел на Белого короля, щурясь.

— Так ты против брака Ари и Асмодеуса?

— Именно.

Ари стало легче от одного слова.

— Это дело чести, — продолжил Белый, — и моя дочь уже говорила со мной о помолвке с другим, и я разрешил ей выйти за него. Я успел дать слово.

— Врешь, — прорычал Асмодеус, но недовольный Азазил поднял руку и остановил его.

Азазил оскалился.

— Если так, то мое слово Асмодеусу отменяется по закону.

— Я знаю, отец.

— Ты ведь врешь об этом?

Белый опасно улыбнулся.

— Докажи.

Их окружил мерцающий жар, а потом Азазил спросил:

— И с кем она помолвлена?

— Думаю, все могут догадаться, — прошипел Асмодеус.

— С Джеем Битаром из калифорнийского племени джиннаев.

Ари чуть не рухнула, она закрыла глаза и клонила голову, слезы лились по щекам.

— Ты позволишь дочери быть с джинном ниже по рангу, чем быть невестой первого и самого сильного марида? — поразился Азазил.

Белый пожал плечами.

— Как я и сказал, это дело чести. Джей хорошо оберегал мою дочь месяцами. Он продолжит делать это как ее муж.

Султан оскалился.

— Он охранял ее от тебя.

Отец Ари ухмыльнулся, ему нравилось, что он испортил веселье своему отцу и Асмодеусу.

— Забавная ирония, да?

Кто — то захихикал в толпе и затих, когда Азазил пронзил взглядом.

— Хорошо, — прорычал он.

— Ари Джонсон и Джей Битар, можете идти.

Вот так.

И все.

Она посмотрела в глаза Джею, его губы радостно изогнулись. Ари не успела пойти к нему, Белый король кивнул своему отцу. Он развернулся и ушел, миновав Ари без слов.

Что?

Ари с колотящимся сердцем взглянула на Джея, чтобы он шел за ней, и побежала за отцом, придерживая дурацкое платье.

— Постой! — крикнула она, выбегая из бального зала, глядя на удаляющуюся спину отца.

Белый король остановился, когда Джей появился рядом с Ари, тут же взял ее за руку. Ари чуть не расплакалась от радости, ощутив его ладонь, прильнула к нему, пока ее отец оглянулся на них, его глаза были темными и чужими.

Ари поежилась, ей было, как всегда, не по себе.

— Почему? Как? — тихо спросила она.

— Меня навестил мой брат. Стеклянный.

— Стеклянный?

Он кивнул с пустым лицом.

— Да. Он рассказал о новом развлечении султана… а я люблю все портить отцу.

— Поэтому?

Он впился в нее взглядом и шагнул ближе.

— Не принимай мои поступки за любовь. Это я оставлю братьям, Красному и Стеклянному, у которых развились отцовские чувства к тебе.

Ари не слушала его упрек, в груди появилось тепло от осознания, что Красный и Стеклянный заботились о ней. Нужно отблагодарить их. Но их тепло не убирало боль. У нее никогда не будет отцовской любви. Это было ясно. Она сжала руку Джея и прислонилась к нему сильнее, нуждаясь в его силе.

— Ты мог отдать меня кому угодно. Почему Джей?

Белый король без интереса взглянул на Джея и повернулся к Ари.

— Брат попросил сказать так. Я верю в равновесие, так что выполнил его просьбу.

— Равновесие? — Ари нахмурилась в смятении.

Белый склонил голову, разглядывая Ари, и это всегда ее пугало.

— Я всегда хотел, чтобы джинны стали нормальным. Мы даем равновесие. Мы даем злу играть, пока его уравновешивает добро. Мы с братьями играли важную роль в этом, когда правили днями недели. Я хотел вернуть старый мир и верил, что только Лилиф может помочь мне в этом. Но она обманула меня и стремилась к абсолютному хаосу. Я виноват в почти произошедшем, и она добилась бы своего, если бы не ты, так что я в долгу перед тобой. Теперь долг оплачен.

Ари кивнула, понимая это. Он причинил ей много боли. Но сегодня он спас ее от самого ужасного. И за это она была благодарна.

— Спасибо.

Белый недовольно нахмурился от ее благодарности.

— Все еще как человек, — буркнул он и без лишних слов развернулся, мантия раздувалась за ним, пока он шел по коридору. Огонь вырвался из — под его пяток, унося его в перипатос.

Ари повернулась к Джею, дышала им, пока его сильные руки обвивали ее, прижимая к нему. Его губы прижались к ее раньше, чем она успела хоть что — то сказать, и она растаяла от его поцелуя. Она знала, что он ощущал, как по ее щекам льются слезы радости.

Возвращение домой было эмоциональным, Ари побывала в объятиях Трея, Фэллон, потом Каролины, даже в объятиях Майкла.

Она отошла, Джея тоже обняли (но Трей и Майкл похлопали его по спине в мужском стиле), и Ари поняла, что эти люди заботились о ней. И не только о ней, но и о Джее.

Они все расстроились за них и были рады их возвращению вместе.