— Ты что безымянный? — удивилась я.
— Моё имя Страсть, — сказал демон, — но тебе оно вряд ли понравиться.
— Это точно, — согласилась я, представив себя посередине улицы, орущей во всё горло: «Страсть, ты где? Иди сюда быстро! Ты, мне нужен!»
Комичность ситуации вызвала у меня непроизвольную улыбку. Я подняла голову и посмотрела в глаза своего демона. Он тоже улыбался. Вероятно, тайной для него, так же как и для блондина, мои мысли не были.
— Выбери мне имя, на свой вкус, — предложил демон. Это имя будет только для тебя.
— Нет, — не согласилась я, — давай выберем тебе такое имя, которое можно использовать в повседневной жизни не привлекая внимания.
Демон непонимающе приподнял точеную бровь.
— Вот смотри, — решилась я развить свою мысль, — например, назову я тебя Пафнутий.
— Как? — влез в разговор блондин.
— Не какай, — не сговариваясь хором, ответили мы с демоном.
— Какие вы грубые, — нахохлился блондинчик, но уши греть не перестал.
— И кстати, кто это, — я кивнула на шагающего, позади, меня белокурого красавца, — и почему он завёт меня сестричка?
— Давай закончим с именем, — предложил мой демон, — а потом вернёмся к «сестричке». Хорошо?
Я вздохнув, молча согласилась.
— Так в чем проблема с Пафнутием?
— Проблема в том, что так сейчас никого не называют, и соответственно не зовут, — просвещала я внимательно следившего за моим рассказом демона, — и ещё одно, если я тебя позову, то кто-то может услышать, и наверняка услышит, и решит обратиться к тебе так же. Тебе надо, что бы в миру ты был Пафнутием?
— Мне всё равно, — сказал демон, — главное, что бы тебе нравилось.
Я задумалась. Соблазн назвать его как-то оригинально был велик, но это, же был мой демон. Его имя должно быть такое же красивое, как и он сам, отражая саму суть. А Пафнутий суть не отражал, и я решительно отказалась от такого соблазна.
— А она у нас крепкий орешек, — ухмыляясь, заявил блондин, — так просто нахрапом её не взять.
— А ты пытался? — поинтересовался пока ещё безымянный демонюка.
— Естественно, — сообщила эта наглая морда, и не раз.
— А она? — продолжил свой допрос демон.
— А она никак, — грустно сообщил блондин.
— Так, прекращайте говорить обо мне в третьем лице, — вклинилась я в разговор — а ты, — ткнула я пальчиком в железные мускулы на груд брюнета, — будешь Димоном.
— Хорошо, — согласился демон, — Димон, так Димон. Только объясни свой выбор.
— Всё просто, — сообщила я, — ты демон. Демонических имён я не знаю, да и не к месту они здесь. Вот я решила, что самый ближайший вариант к демону будет Димон. Так иногда в компаниях обращаются к Дмитриям.
Демон подумал и, улыбнувшись, сказал: «Хорошо. Но тогда ты будешь произносить это не как Димон, а как Демон. А для всех остальных я просто буду Дмитрием.
— Нет, просто Димка, — поправила я, — и произносить твоё новоё имя буду с ударением на втором слоге, на слух сразу и не определишь, — улыбаясь от такой грандиозной махинации, сообщила я, — кого зову Димона или Демона.
А сама подумала: «Вот уж имечко, так имечко — точно суть раскрывает, точнее просто не придумать».
— Это уже как тебе будет угодно, — милостиво согласился Демон.
— Теперь вернёмся к блондину, — решила я поставить, как говориться, вопрос ребром.
Блондин расплылся в чеширской улыбке наглого кота, а Демон, вздохнув, сказал: «Знакомься, это мой брат — Соблазн».
— К Вашим услугам, Леди, — согнулся блондин в учтивом поклоне.
— В смысле, тоже демон? — на всякий случай уточнила я.
— Само собой, — растекаясь сахарной патокой, подтвердил блондин.
— Дем, — позвала я своего демона, — а блондинчику тоже надо дать имя?
— Зачем? — удивился Демон, — ему и так хорошо.
— Не хорошо, не хорошо, — заканючил блондинистый братец, — пусть и у меня будет имя от нежданной сестрички.
Я посмотрела на Демона, он пожал плечами, предоставляя решение по этому вопросу принять самостоятельно.
— А что это даст? — спросила я.
— Кому? — уточнил блондин.
— Мне, тебе и всем остальным, — расставила акценты в своём вопросе я.
— Нет, — обижено, как маленький ребёнок, надул пухлые губки Соблазн, — я так не играю. Она сильно умная для семнадцатилетней девушки.
— Это, смотря под каким углом смотреть, — ответил ему Демон, — если учесть, что теперь она моя, — демон замялся, подбирая правильное слово, и не определившись, так и оставил предложение не досказанным.
— В каком смысле я твоя? — поинтересовалась я.
— В каком сама захочешь, — ответил мне Демон, — ты сама прилюдно заявила, что по праву крови этот демон, то есть я, твой. Вот и определяйся.
— Это я такое говорила? — не поверила я.
— Ага, — ухмыляясь, подтвердил блондинистый брательник, — говорила, и кровью своей Князю весь паркет закапала. А Князь, между прочим, вампир. Думаешь, ему очень приятно на собственном балу слюной захлёбнуться.
— Я не нарочно, — попыталась оправдаться я, — так получилось.
— Не парься, — сообщил мне блондин, — дело то житейское.
— И что теперь? — только и смогла спросить я.
— Ничего, — ответил мне Демон, и взял за руку, — времени определиться у тебя более чем достаточно. Целая жизнь впереди.
— А этот, — кивком головы я показала на блондина, — тогда, зачем имя выпрашивает?
— А это у него от зависти, — сообщил мне мой Демон, — у нас с ним с детства конкуренция. Если у одного что-то появляется, то другому тоже срочно нужно.
— И всё? — не поверила я, — больше никакого подтекста?
— Никакого, — подтвердил улыбающийся блондин. — Знаешь, сколько у меня имён?! И не сосчитать! Каждая новая девушка, а они у меня всегда новые, старых соблазнять нет резона, так вот, каждая новая пассия считает своим долгом одарить меня каким-то «милым» имечком. Кем я только не был?!
Я прервал экскурс в интимное прошлое блондина и повернувшись к своему демону спросила: «А веревки, которыми тебя связывали, ему тоже были нужны?»
— И верёвки, и чувство стыда, и унижение, и членовредительство не реже чем два раза в год, — подтвердил Демон, — вот только от крыльев не отказываться я его ели-ели уговорил. Так он меня хоть иногда мог на себе переместить, особенно, после праздников, — выныривая из нерадостных воспоминаний, поведал мне демон.
— А прорывать пространство тяжело? — спросила я.
— Очень, — ответил Демон, — тяжело и больно. Сил уходит много, а времени на восстановление практически всегда нет.
— А давай ему тоже имя дадим, — предложила я, — раз у вас все должно быть одинаковое. Удивительно, что вы не близнецы. У тех всё и всегда должно быть одинаковое.
— Как это не близнецы? — удивился блондин, — Мы самые настоящие близнецы, только я родился чуть-чуть раньше!
Я скептически посмотрела на совершенно разных парней и уверенно сказала: «Вы совершенно не похожи на близнецов».
Тогда блондин моргнул брату и передо мной появились два совершенно одинаковых шатена.
— Офигеть! — выдала я, — Теперь похожи, мать родная не отличит.
Затем шатены превратились в двух истерически рыжих парней, похожих друг на друга, как две капли воды, а затем оба стали знакомым мне брюнетом, только в количестве двух штук.
— Хватит, — попросила я, — всё, верю, что вы близнецы. Блондин возвращайся в свой светлый образ.
— А мне и так не плохо, — сказал в моей голове кто-то из этих двоих. Отгадай кто где.
— Вы такие одинаковые, — растерялась я.
— Ну, не одинаковые, — влез со своими пятью копейками блондин, который был сейчас брюнетом, и вещал мне непосредственно в мозг, — а очень похожие. Найдешь, кто из нас кто и можешь загадать любое желание.
— Я итак могу загадать любое желание, — сообщила я, вслух глядя попеременно, то на одного брюнета, то на другого. Новый Год сегодня! Забыл, зачем собрались?
— А ты всё равно найди, — парил мне мозги блондин, — найдешь, поцелую.
— Убью! — пророкотало очень грозное предупреждение.
Кто из них рычал я понять не успела, но то что теперь они оба испепеляли друг друга взглядами, было совершенно очевидно.
— Ладно, — согласилась я, — я попробую вас отсортировать, но никаких поцелуев.
Оба, одновременно вопросительно выгнули бровь.
— Без моего согласия, — решила я оставить всем нам иллюзорный шанс, непонятно правда на что. Но сейчас, это было совершенно не важно.