Глава 12

– Разве я не счастливица – сегодня ужинаю с Тобиасом Стоуном?

– Жаль, что папа не смог приехать.

– Мы встречаемся в Манхэттенском Театральном клубе в 8. Почему бы тебе не пойти с нами? Уверена, мы сможем достать тебе билет, – Тобиас покачал головой: Встреча с матерью за ужином на такой короткий срок – это одно, а провести остаток вечера с родителями – совсем другое. Он устал от поездки и был не в настроении уклоняться от любопытных вопросов матери.

– Спасибо, но нет. У меня была тяжелая неделя, и мне нужно домой. Как он?

– У твоего отца все хорошо, несмотря на то, что у него двое сыновей, которые, кажется, забыли своих родителей, – Миллисент Стоун вытянула оливку из своего мартини, а Тобиас почувствовал, как напряглась его шея.

– Это неправда. Мы тебя не забыли. Я признаю, что был несколько небрежен, но Ксавье прикладывает усилия, – ему больше нечего делать, подумал Тобиас. Его мать поджала тонкие губы, не соглашаясь.

– Если это можно назвать усилием. Что касается твоего отца, он встречается со старым другом, и я подумала, что сейчас самое время поймать моего неуловимого сына.

– Я был занят, мама, – объяснил Тобиас.

– Слишком занят, чтобы совершить рождественский или новогодний визит?

– Мы виделись на День Благодарения!

– Тобиас, – мать опустила подбородок и смерила его смертельным взглядом. – У меня всего два мальчика, и вы оба, кажется, совсем забыли обо мне, – даже если бы они виделись каждую неделю, этого было бы недостаточно.

Она, казалось, хотела видеть больше их, когда они становились старше, и у него было чувство, что она была довольно одинока, несмотря на ее, казалось бы, занятую социальную жизнь. Его отец был занят со своим другом, но мать, казалось, переживала моменты, когда она хотела знать, что они задумали, и хотела видеть их чаще. Она казалась такой нуждающейся, какой не был их отец.

Даже Айви временами находила ее немного назойливой и пугающей, и он понимал почему. Она хотела знать все, быть вовлеченной во все, и ей было сложно отступить. Он оградил Айви от того, чтобы она принимала от нее слишком много приглашений на ужин, или от обязательств проводить каждое Рождество с его родителями. Неважно, кем он был, или что он управлял компанией, которая зарабатывала миллиарды долларов, или что он считал известных бизнесменов друзьями, достаточно близкими, чтобы посылать рождественские открытки, Миллисент Стоун была пугающей женщиной. Даже он временами находил ее впечатляющей, и у него было много лет, чтобы привыкнуть к ней.

– Я подумала, что ты можешь взять с собой Наоми? – он выбрал этот момент, чтобы занять рот большим куском бифштекса, и несколько минут медленно жевал его. Миллисент ждала, покачивая бокала в своей морщинистой руке в серебряных браслетах. Ее тонкие губы не давали никаких намеков на то, о чем она думала или что знала.

Он знал, даже если она не сказала ни одного слова, что его мать не очень любила Наоми. До сих пор он не мог понять, почему. Наоми была "должным образом одета", она была с головы до ног в дизайнерских ярлыках, которые одобрила бы его мать, и она выглядела "правильной" во всех правильных деталях, хотя ее волосы погибали от оттенка блонд, который не совсем соответствовал ее бровям. Тем не менее, его мать никак не могла знать, что она первоклассный эскорт.

– Я только что вернулся из Сан-Диего, мам, – он не хотел вступать в разговор о Наоми.

– Она, должно быть, была занята сегодня, раз тебя не было неделю, не так ли? И ты решил поужинать со мной, а не с ней, – от его матери ничего не укроешь.

Он кивнул:

– Неделю, – если бы он сказал ей, что он расстался с Наоми, она бы выстроила дочерей друзей из "правильного типа людей", которых она знала. Его отец не вмешивался, и по-своему спокойно умудрялся связаться с ним, даже если все, что происходило между ними, было "как дела?", затем следовал кивок. Вот что он любил в своем отце. Эллери Стоун не совал нос в чужие дела; его мать, с другой стороны, хотела знать не только детали, но и время и показатели. Он подумал, не будет ли невежливо попросить счет сразу после того, как он закончит ужин. – Во сколько твое шоу?

– Не раньше чем через час. У нас есть время выпить кофе.

Его плечи резко опустились.

– Я видел Ксавье в канун Нового года, – сказал он, пытаясь поймать взгляд официанта и поторопиться с заказом. Мать недовольно фыркнула.

– Мы видели его в прошлые выходные, когда он познакомил нас с русской беспризорницей Петрой Что-то-там-вич, – Тобиас невольно улыбнулся. У Ксавье хватило наглости привести свою девушку на встречу с родителями.

– Он привел ее на встречу с тобой?

Его мать промокнула уголки рта салфеткой:

– Да. На воскресный обед. Помнишь семейную традицию, которая у нас была, задолго до того, как вы оба открыли для себя секс и девушек, а затем исчезли в своей жизни?

– Какая она была? – спросил он, игнорируя ее комментарий.

– Очень худая и очень высокая, – пробормотала мать, и на ее лице отразилось недовольство. Когда они были моложе, она казалась мягче. Когда он быстро достиг ступени супербогатых, Тобиас поселил своих родителей в красивом доме в Коннектикуте, а также в особняке в Нью-Йорке. Они, казалось, были довольны своей жизнью, путешествуя и общаясь между двумя своими домами, но он заметил постепенные перемены в своей матери. – Раньше мы жили в Квинсе, или ты стер все эти воспоминания из своего прошлого? Надеюсь, тебе не стыдно за то, откуда ты взялся.

– Во мне нет никакого жеманства, – он неубедительно поднял бровь. – Оставь Ксавье в покое и не вмешивайся.

– Я просто думаю, что он может найти и получше.

– Я остаюсь при своем мнении.

В знак протеста она бросила салфетку в сторону:

– Ты выставляешь меня чудовищем, Тобиас.

К счастью, появился официант, готовый принять заказ.

– Заварной кофе для меня и …? – он посмотрел на свою мать.

– Мятный чай, – официант кивнул и поспешил прочь. Но ему все равно было любопытно узнать.

– Какая она была? – спросил он, пытаясь представить Ксавье и его новую подругу за мучительной едой. Если только его отец смог проявить немного дипломатии.

– Она напомнила мне Айви, только выше ростом, с длинными волосами и забавно разговаривала, – губы Тобиаса плотно сжались при упоминании имени Айви. – Но он кажется счастливым, и я надеюсь, что это продлится дольше, чем его предыдущие попытки найти подругу. Самое время ему подумать о том, чтобы остепениться.

– Не думаю, что он ищет пожизненных обязательств, – возразил Тобиас.

– Почему нет? Ты был женат и устроен в его возрасте, – он отвел взгляд в сторону. Он был счастлив, так безумно счастлив, что принимал все это как должное.

– Мы не одинаковые, мам. Он не готов остепениться. Я счастлив за него, – он не был уверен, что девушка, с которой был его брат в канун Нового года, была этой новой. Тот вечер казался давным-давно, хотя и не был таким. Для него столько всего произошло за это время. – Спасибо, – сказал он, когда официант поставил на стол горячие напитки. – Мы с Наоми расстались, – что-то заставило его произнести эти слова, и он увидел, как замерло лицо его матери.

– Хвала небесам за это, – прошептала она, наконец.

– Она тебе никогда не нравилась, правда? – спросил он, наблюдая, как она шевелит пальцами, размешивая мяту в чае.

– Она была неподходящей девушкой для тебя, Тобиас.

– А какой тип девушек подходит?

– Кто-то вроде Айви, конечно. Хорошая семья, хорошие родители.

Тобиас громко фыркнул:

– Ты говорила, что я мог бы найти кого получше, прежде чем жениться на Айви, и тебе никогда не нравились ее родители.

– Но она идеально тебе подходила.

– Ты никогда не вела себя так, когда она была жива.

– Так было, – настаивала на этом его мать. – Она была лучшей из всех.

– У меня никогда не было много подруг, мам. Мы встретились в 16, или ты тоже стерла это из памяти? – у него было много подруг до Айви, но это не считалось, и после Айви была только Наоми. Он еще не был уверен, вернет ли он Саванну Пейдж. Но признаки выглядели многообещающе.

Она положила свою морщинистую руку на его руку.

– Возможно, я была не настолько понимающей, как могла бы, Тобиас. Но даже я видела, что Айви была драгоценным камнем. Я сочувствую тебе, мой дорогой. Ты больше не говоришь об этом.