Однако Анри, зная друга ну очень давно, подозревал (и не без основания) того, в том, что он скрывает правду. А Даниэль действительно догадывался, что происходит, и эта догадка грела ему душу, очень сильно грела.
- И кстати, почему у нее белые волосы, - махнув рукой на удивительно быстро отросший ежик волос на голове девочки, опять спросил Анри, - ведь я точно помню, что когда мы удаляли их остатки в первый день, они были черными.
- Да не знаю я, - опять ушел от ответа Даниэль и постарался сменить тему, - Слушай, я уже дважды все перепроверил. Физически, тело, несмотря на некоторые... странности, полностью здорово. Процесс омоложения тоже окончательно остановился. Показатели мозговой активности, насколько я могу видеть, в норме. Фактически ее удерживает в бессознательном состоянии только моя печать. Однако перед тем как выводить из комы, надо ее перенести, наверх, в комнату. Все-таки, если она придет в себя в более обычной обстановке... будет лучше, - как-то неловко закончил он.
- А откуда ты знаешь, какая для нее обстановка обычная? Может для нее такая обстановка, как в твоей лаборатории самая обычная, а? - спросил, демонстративно приподняв брови, Анри.
Но, в конце концов, так и не добившись от Даниэля внятных ответов, он помог, под горящими от любопытства взглядами слуг, отнести девочку в комнату, оказывается заранее выбранную Люцифиано. После того, как они аккуратно уложили ее в кровать, Даниэль, под удивленным взглядом Анри, стал притягивать девочку к кровати специальными ремнями.
- На всякий случай, - глядя в сторону, ответил Люцифиано на его невысказанный вопрос.
После чего, он быстро подсоединил от заранее установленной линии энерговода проводники к телу, и от небольшого агрегата с емкостями две трубочки с медленно капающей жидкостью. Наконец, навесил над кроватью несколько диагностических печатей. Потом, немного замешкавшись, установил специальный контейнер у нее между ног. И тщательно укрыл одеялом.
- Энергия, питательные вещества, контроль над ее состоянием и э-э-э... сбор отходов жизнедеятельности, - пояснил, почему-то смутившийся на последних словах Даниэль.
- И чем, ЭТО отличается от обстановки в лаборатории, - скептически произнес Анри.
Однако Люцифиано, не слушая его и глядя на девочку, прошелся несколько раз возле кровати и резко повернувшись к другу, сказал, нервно подергивая рукав халата.
- Слушай, один день ничего не решает. Давай завтра, сразу с утра... а пока отдохнем, выспимся. Предлагаю поужинать и поднять настроение парой бокалов хорошего вина!
Анри, в который раз с подозрением оглядел своего друга, и отметив его нервозное состояние, решил, что в целом это хорошая идея. Успокоиться Даниэлю не помешает, а добиться от него ответов на вопросы он сможет и позже.
Наконец на следующий день, утром, они встретились перед комнатой, куда поместили девочку и Анри с удивлением, что впрочем, последнее время уже стало привычно, уставился на Даниэля. Если он оделся как обычно, в любимый охотничий костюм, который всегда носил в гостях у Люцифиано, то Даниэль... Полностью приведенные в порядок волосы с аккуратно подстриженной бородкой, великолепный черный с серебром костюм, в котором и на прием королю не зазорно будет появиться. Похоже, он даже принял ванну! А если бы еще и духами побрызгался...
- Утро доброе! Мы собрались будить нашу гостью или на прием во дворец, - с ехидством пошутил он.
- Однако, Даниэль, поздоровавшись и улыбнувшись, ничего не ответил и открыв дверь, зашел в комнату.
- А, я понял, ты собираешься сделать ей предложение, извини, но придется теперь подождать... года четыре, - продолжил, зайдя вслед за ним, Анри, видя непонятно сильное, все нарастающее волнение Даниэля.
Тот по-прежнему, не реагируя на шутки, попросил друга встать сбоку от кровати, так чтобы его не было сразу видно. Убедившись, что Анри так и сделал, Даниэль, аккуратно снял салфетку с правого глаза, приоткрыв веко, заглянул в него, и потом утвердительно себе самому кивнув, наложил какую-то печать на голову девочке и положил на лоб небольшой кристалл. Затем Люцифиано, активировав кристалл движением руки, встал перед кроватью так, чтобы открыв глаза, она первым увидела его, и застыл в ожидании.
Вот тут Анри почувствовал себя нехорошо. Так как эта процедура была ему знакома, очень знакома... к сожалению. Первое Запечатление, так она называлась для них. Первый, кого она увидит, станет для нее главным в жизни, станет для нее единственным... Все недомолвки друга внезапно стали понятными, всё встало на свои места. Более того, Анри наконец-то понял, КОГО на самом деле напоминает ему девочка! Неужели ОН?! Леардо резко рванул ставший удавкой ворот костюма, попытался, что-то сказать, но не успел. Девочка, лежащая на кровати, шевельнулась и, приподняв голову, открыла глаза.
Время для Анри, казалось, замерло, и перед его глазами две фигуры застыли друг напротив друга. Высокий, нескладный худой старик с клиновидной бородкой и белыми, почему-то не кажущимися седыми волосами и неожиданно яркими голубыми глазами. И маленькая девочка в кровати, с тоже белым, уже довольно длинным, ежиком волос и глазами разного цвета, один из которых имел точно такой же цвет, как и у старика. Они были такие разные, и такие... неуловимо похожие друг на друга, как отец и дочь, как дядя и племянница, как... Мастер и Химера!
- Что же ты наделал, друг мой... что же ты наделал... - потрясенно прошептал Анри, переводя взгляд с одной фигуры на другую.
Глава 3. Все только начинается
Некто на кровати
Я проснулся. Первое ощущение - блаженство с легкой ноткой раздражения. Блаженство, потому что отсутствует боль, нет, не так, БОЛЬ. Кстати интересно, почему я знаю, что она была, но не могу вспомнить от чего. А раздражение... никогда не любил когда на меня так пристально смотрят. Причем сразу двое. Один сбоку, другой прямо, в упор. Интересно, кто это?
Приподнял голову и открыл глаза. Не понял? Я же только подумал о том, что бы открыть их. Э-э-э... Да, так и испугаться можно, в конце концов. Прямо передо мной стоял худой старик с хищным лицом, носом клювом, с длинными белыми волосами и бородкой. Причем вид у него был, как говориться, краше в гроб кладут. Хотя, судя по всему, он недавно пытался себя привести в порядок. И у него даже что-то получилось. Этот нелепый, черный костюм и неровно, судя по всему недавно, подстриженная бородка, явно на это намекали.
Но главным был его взгляд, тяжелый, уставший, но при этом смотрящий с такой надеждой и... счастьем? Так смотрят на найденное сокровище, которое спасет тебя, или внезапно выздоровевшего от смертельной болезни любимого родственника! Эй, дядя, я тебя не знаю, совсем не знаю. Не понял? А, это что за ответное чувство радости, поднимающееся из груди? Это что за ощущение, что он мой... а кто это мой? Да что за... На некоторое время я потерялся от бури каких-то непонятных эмоций, мгновенно поднявшихся изнутри. Хорошо, что они так же быстро исчезли, как будто их выключили.
Внезапно дернулись руки и я с удивлением перевел взгляд на них. Не, не вижу, они под одеялом. Значит, лежу на кровати. Но не это главное. Я опять только подумал и не хотел двигать руками! Та-а-ак... а почему, такое ощущение, что они привязаны. Что-то мне кажется, я не проснулся и нахожусь во сне. В каком-то непонятном сне. А значит пора проснуться. Но с начала... что за все более странный взгляд сбоку.
Уже не удивляюсь тому, что голова повернулась без моего участия. Тоже старик, только ниже ростом, сильно ниже. Темные волосы, вернее их остатки, тщательно при... прилизаны, точно! Выглядит гораздо более представительно, хотя одет проще. В какой-то обтягивающий, э-э-э... замшевый костюм. При этом фигура, скажем так, плотная. Лицо широкое, с слегка отвисшими щеками, улыбчивое, с коротким прямым носом.
Но и тут основное, это взгляд. Растерянность и удивление из разряда "как такое могло случиться" и... страх? Меня боятся? Интересно почему. Судя по всему, оба ждали, когда я проснусь, а значит эмоции по другому поводу. А по какому?
Кстати, картинку вижу, а где звук? Я глухой? И стоило мне только об этом подумать, то, как будто опять повернули выключатель, и комната наполнилась звуками. Шелест одежды, какое-то потрескивание, чье-то сиплое дыхание, и еще куча всего, что составляет общий фон, по которому можно понять... понять... а что понять?