Скулы на лице Мамонта напряглись. Взгляд наполнился гневом. Спорить Аня не собиралась, как и оставаться дома. Она смотрела в глаза мужчины, давая понять, что запрещать бесполезно.

- Позвони Паше, поезжай с ним. Одной нельзя. Если Залесский как-то связан со взрывом…

- Он не станет меня трогать. Егор не такой гнилой, как ты думаешь. В конце концов, мы с ним встречались и…

Договорить Аня не успела.

- И он трахал все, что движется, когда тебя рядом не было, - бросил Мамонт. - Это не гнилой человек?

Аня испуганно посмотрела в сторону Миши, делающего вид, что не замечает этой перепалки. Она перевела осуждающий взгляд на Мамонта, который в присутствии сына осмелился бросаться такими словами и, вообще, спорить.

- Это другое.

Аня развернулась на месте и направилась к себе. Внутри сжался ком, такой большой и удушливый. Хотелось плакать, но нельзя было. Ей следовало поддержать бабушку Егора, да и его самого, ведь он рос с ними… Дедушка заменил ему отца.

Переодевшись в джинсы и темно-синюю футболку, Аня завязала волосы в хвост и направилась к дверям. Мамонт вышел в коридор, опираясь на костыли.

- Аня, я запрещаю тебе ехать туда одной, - процедил он.

- Не можешь запретить. Это личное. Если бы у тебя в семье кто-то умер, ты бы также стоял на своем? - сморгнув слезы, застилающие глаза, спросила, не отводя взгляда от его льдистых непроницаемых глаз.

- Я за тебя боюсь, глупая! - честно ответил Мамонт. - Он угрожал мне, манипулируя тобой! Если он решит воплотить угрозы…

- А какое тебе дело, вообще? Я просто няня Миши. Если со мной что-то и случился, то найдете новую. Делов-то…

Аня не знала, зачем пытается вывести на откровенный разговор, почему именно сейчас желает услышать, что небезразлична ему. Ей было это чертовски важно. Если бы он только сказал… Если бы подтвердил, что тот поцелуй, который так и не состоялся, был не просто порывом отвлечься от мыслей о прошлом.

- Ты права, - кивнул Мамонт. - Можешь так и передать своему Залесскому. Новую няню мне не составит труда найти.

Аня поджала губы и кивнула. Она обулась и вышла в подъезд. Зайдя в лифт и прислонившись к изрисованной черным маркером стенке, заплакала, закрывая лицо ладонями. Давать волю эмоциям долго она не собиралась. Вытерла щеки тыльными сторонами ладоней и поспешила выйти.

Она поймала такси и поехала в дом Залесского, надеясь, что тот на самом деле не постарается навредить Мамонту через нее. Не та ведь ситуация… Совсем не та.

***

Мамонт не мог сказать Ане, насколько дорога она ему стала. Она все равно не осталась бы. Точно знал это. Ему хотелось внушить девушке, что она ему безразлична, чтобы верила в это и, столкнувшись с Залесским, дала ему понять, что Мамонту на нее плевать. Пусть и больно в груди было, пусть хотелось рвануть за ней… Если бы не нога, окутанная этим проклятым гипсом. Он зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Посмотрел на свое отражение и вспомнил взгляд Ани. Она недоумевала, испытывала разочарование и боль. И от этого становилось хуже. Мамонт не смог контролировать вспышку гнева, охватившую его и с силой ударил по зеркалу кулаком. Оно треснуло, но не разбилось, лишь несколько осколочков упало на раковину.

Решив, что не следует горевать - лучше сразу перейти к действиям, Мамонт поспешил в комнату. Миша листал тетрадь матери, и вдруг так сильно защемило сердце… Хотелось взять коробку с ее вещами и сжечь их, чтобы пацан не вспоминал больше ничего, но с другой стороны, доходило осознание того, что не Вера виновата… Ее проклятая сестрица. И Миша должен знать, что мама любила его, когда вырастет.

Улыбнувшись сыну, Мамонт взял телефон с кровати и набрал Павла. Долго ждать ответ не пришлось.

- Петь, я только вернулся домой. Не говори, что тебе на этот раз квартиру взорвали. Андреич уже там жопу рвет, бесится, что на работе сегодня не появился никто. Мне надо будет бабку ту наикрутейшую с Курилов дожимать. Она же ни копейки еще не внесла в счет долга.

- Паш, надо к Залесскому поехать. Этот гад Аньку из дома выманил. Я удержать ее не смог. Боюсь, что он обманывает и хочет манипулировать ей.

- Твою мать! Еду!

Мамонту ничего больше не пришлось говорить. Он вдруг понял, что несмотря на все попытки отделиться от окружающих, смог обрести друга в лице Пашки, пусть и сейчас отказывался признавать этот факт.

- Мишут, давай-ка тетрадку в коробочку уберем, а с тобой пойдем играть. Ты мне расскажи, тебя чему тетя Аня новому научила?

Сын послушно принес тетрадку и положил в коробку. Он выглядел грустным. Хотелось что-то сделать, чтобы изменить это. Вот только что.

- Аня холосая. Она будет моей мамой? - вдруг спросил Миша, и от его вопроса как-то нехорошо стало.

Еще минут двадцать назад, когда ее губы в миллиметрах от его были, Мамонт мог точно сказать, что «да», а вот сейчас сомневался. Такая девушка как Аня достойна большего. Это ему, Мамонту, будет хорошо рядом с ней, а вот ей… Она будет страдать. Он не сможет дать ей ту любовь, которой она достойна. Прижимая к себе сына, подумал о том, что снова сделал ей больно. В голове прозвучали его же слова: «И он трахал все, что движется, когда тебя рядом не было»… Вспорол рану без ножа. Видел же, как ей неприятно стало. Хотел побольнее надавить, надеялся, что она тогда не поедет никуда. А она все равно рванула. А Мамонт не понимал - кто он после этого напоминания? Чудовище, которое рядом с людьми держать опасно.

- Не знаю, сына, не знаю. Это у Ани надо спрашивать, - пожал плечами в ответ на вопрос мальчика.