Разговоры с Марыком делали ее заточение чуть менее угнетающим, орк был хорошим слушателем, и, хотя мало говорил сам, но она видела, как меняется его сознание, знала, что все делает правильно. Вечером третьего дня, Марык зашел в камеру и попросив прощения, приковал ее.

— Она вернулась, — можно было поздравлять себя, он не назвал Кали ни госпожой, ни хозяйкой. — Сегодня она придет к тебе, будь сильной. Я вернусь, когда она уйдет и принесу тебе поесть.

Он запер дверь и его тяжелые шаги застыли вдалеке.

Быть сильной? Легко! Только этим и занимаюсь постоянно.

Калисто появилась спустя несколько часов. Блистательная красавица стояла у решетки и с презрением смотрела на свою пленницу.

— Сестрица, рада, что ты еще жива, иначе сюрприз бы не получился.

Сюрприз? О чем это она? Ах ты ж демон-недоделан! Сегодня она притащит сюда Орлена и будет показывать, как обманула его. Чудесненько! На губах еще не остыли следы его поцелуев и даже тюремный холод не смог вытравить из памяти теплые моменты, которых здесь, в этом времени еще не было и уже никогда не будет, если все получится. Придется подождать, стерпеть это, чтобы спасти этот мир.

— Ты не хочешь мне ничего сказать, Лири? На тебя это так не похоже, обычно ты болтаешь без умолку, о том, что я должна опомниться, остановиться, прекратить безумие, а сегодня молчишь, как рыба. Ну, может это и к лучшему. Тогда я поведаю тебе, что сегодня будут кровавые игры в мою честь, и ты приглашена. Правда не как зритель, а как участник! Хочу на это посмотреть! Хочу видеть, как моя благородная сестренка будет бороться за свою жизнь, убивая, чтобы спастись. Захватывающее будет зрелище. Скольких ты сможешь одолеть? Двух, трех?

— Они не смогут меня убить, они смертные, зачем ты гонишь их на убой? — звеня от ярости, едва н срывался голос Лири.

— Меня это забавляет. Готовься. За тобой скоро придут.

Вот же! Ошибочка вышла, Орлен тут не при чем. Придется сражаться с орками. Она села на камни, собираясь с силами и мыслями. Всегда казалось, что если бы знать будущее, то можно было бы легко принимать правильные решения, но на деле это оказывается не так уж и просто. Ведь, когда она изменит ключевой момент, история пойдет совсем другой дорогой, и уже не понятно, как все сложится. Будет ли лучше или станет еще хуже. Громким эхом в пустом подземелье зазвучали шаги десятка воинов. Это наверняка за ней. Она поднялась в ожидании конвоя. Всматриваясь в напряженные лица орков, она пыталась понять, что происходит у них в голове, но эти суровые воины, оставались для нее загадкой. Ее освободили от цепей и положили на пол ее привычную одежду, салатовую рубашку, темно-зеленые штаны и мягкие сапоги. Неожиданно для нее орки вышли из камеры и разошлись, переговариваясь между собой. Она переоделась и встала у решетки. Дверь тут же открыли и жестом предложили занять ей место в центре. По бокам встали два воина, трое впереди и четверо сзади. Такому конвою можно было лишь позавидовать. Калисто все-таки ее боится, до дрожи в коленях, раз приставила такую охрану. Довольно быстро воины приноровились к ее неспешному шагу, ее не подталкивали, не подгоняли, ей позволили выбирать темп самой. Очень чуткие конвоиры! Или это еще один способ выказать уважение равному? Остановились они у огромной железной решетки, за ней начиналась арена. Желтый утоптанный многими боями песок, местами все еще бурый от впитанной крови. И сегодня ей придется проливать кровь невинных в угоду сумасшедшей сестрице. Лири покачала головой. Как же она была наивна, полагая, что сможет изменить ее, помочь ей обрести радость и счастье. Этого не случилось тогда, не случится и теперь, некоторые вещи нельзя изменить. Решетка дрогнула и поднялась. Конвой выстроился в две шеренги, пропуская ее вперед.

— Пусть не дрогнет твоя рука, — произнес один из орков.

— Пусть броней тебе будет смелость, — продолжил второй.

— Пусть сердце не ведает сомнения, — закончил фразу третий.

Они опустили головы. Хорошие они все-таки ребята, жалко их. Она вышла на арену с высоко поднятой головой. На скамьях, стоящих вокруг арены, сидели сотни орков. Никто из них не выказал удивления, не было произнесено ни одного звука, только при каждом ее шаге гулко бил барабан. Калисто поднялась со своего места.

— Приветствую тебя на арене славы. Для меня честь, принять твою смерть.

Ее глаза заблестели. Один из орков вышел из первого ряда и подойдя к Лири воткнул в песок арены легкий меч, рядом положил небольшой щит, так же безмолвно развернулся и занял свое место. Лири вытащила меч из песка, подняла щит, но взвесив его в руке отбросила, слишком тяжел для нее. С другой стороны арены так же в сопровождении лишь гулких удара барабана приближался ее противник. Желтые клыки, почти карие глаза, множество шрамов. На нем не было доспеха. В одной его руке был тяжелый топор, в другой он держал большой щит. Внимательно осмотрев его, Лири поняла, что это был очень опытный воин, наверное, даже старый, умереть в схватке — честь для орка. И он искал смерти, выходя сегодня на арену. Она видела, как перекатываются стальные мышцы под кожей этого гиганта. Пробиться к нему с легким мечом — невыполнимая задача. Она ждала, когда воин подойдет, когда объявят начало схватки. Орк не сводил с нее глаз. Замети, что она без щита, он не задумываясь отбросил свой. Уважение во всем. Удивительные создания. Они замерли в нескольких шагах друг от друга.

— Не бойся, девочка, это мой последний бой, я хочу умереть, поэтому не стану сильно сопротивляться, — пробасил едва слышно орк.

— Не сегодня, твой последний бой, не со мной, — так же тихо ответила она.

Кали подала знак и барабаны забили быстрее, сидящие на скамьях орки поднялись в ожидании схватки, орк на арене начал медленно приближаться к ней. А она, вдруг улыбнулась и высоко подняла меч над головой, открывая для ударов все свое тело. Орк остановился. Расчет был верным, орки в поединках ищут славы, но победа над тем, кто не собирается сопротивляться — бесславная победа, унижение для воина.

— Я не стану драться ради твоей забавы, Калисто. Не стану проливать кровь достойных воинов, чтобы потешить твое самолюбие. Не стану потакать твоей кровожадности. Я не игрушка, Кали, и они тоже, — она обвела широким жестом все трибуны. — Я не стану драться ни с кем, даже ради спасения своей жизни. Но я вызываю на бой тебя, Калисто! Если кровь в твоих жилах так же красна, как платье, что ты носишь, если ты хочешь увидеть меня в бою, то это единственный шанс. Я сражусь с тобой, но не с ними. Давай разберемся, как взрослые девочки, хочешь моей крови, приди и возьми сама, а не посылай за ней других.

Калисто посерела от злости.

— Убей ее, — крикнула она орку.

Но тот уже опустил оружие и сложив руки на груди внимательно осматривал стоящую перед ним эльфийку. Переведя взгляд на разгневанную Кали, он лишь пожал плечами.

— Она сказала свое слово, госпожа. И она сказала верные слова. Убить безоружного — не подвиг, а позор. Я не стану этого делать. Предки не поймут меня, и не станут мною гордиться дети. Это не принесет славы, так зачем мне это делать? Она вызвала на бой тебя, госпожа. И теперь все мы ждем твоего ответа. По закону предков, воин может сам выбирать противника из присутствующих, и она сделала свой выбор. Дело за тобой.

Орк почтительно склонил голову перед Калисто, а потом так же почтительно поклонился Элирии.

— Ты отважный воин, девочка. Для меня бы стала честью смерть от твоей руки. Но ты безрассудный воин, вызывать на поединок Красного дракона, может лишь безгранично самоуверенный воин.

— Или другой дракон, — лукаво улыбнулась она старому орку и игриво подмигнула. — Посмотрим, что ответит твоя госпожа, согласится ли она принять мой вызов.

— Красная богиня — мать орков, она не может не принять вызов, иначе она не будет достойна своих детей.

— Она вас и так не достойна, хоть вы и не дети ей, благородный орк.

— Ты не знаешь страха и сомнений, дитя, но ты еще так юна.

— Я — эльфийка, старец, а эльфы не стареют, — улыбнулась она. — Но, смотри-ка, Кали приняла решение! О, чудо! — Лири рассмеялась, глядя как поспешно Калисто скрывается за могучими спинами своих воинов. — Она сбежала! Вот смеху-то! Помоги-ка мне, почтенный старец.