К зараженному тридцать-один-Ви подогнали крупный боевой корабль, луч, разрубивший планетоид на куски, обнажил изъеденное нутро. Норы пронизывали самое ядро планетки, однако в тоннелях было пусто. Арумы исчезли так же неожиданно, как и появились. Второй разряд превратил остатки планетоида в пыль.
Россыпь мерцающих звезд за стеклом переливалась туманными оттенками от зеленого до розового, огни приборов казались частью световой композиции. Ману положила руки на штурвал и блаженно вздохнула.
— Сайяра, все готово?
— Так точно, капитан, — отозвалась штурман.
Ману глянула на голограмму, отображающую положение единиц флота в реальном времени. Их строгий порядок напоминал напечатанный в космосе объемный кусок узора. «Тау» начал ускорение, приборы показывали уже две с половиной световой, и цифра росла, но Ману не чувствовала ничего, словно находилась в симуляторе. Первый пилот бросил на нее быстрый взгляд.
— «Тау» — не одна из мелких флотских жестянок, здесь перегрузки чувствуются только на очень больших скоростях.
— Я читала техническую энциклопедию крейсера, — ответила Ману, — но все равно непривычно.
Гласс усмехнулся, скривив безупречно очерченный рот.
«Новомодный «Закат Леды», — определила Ману разрекламированную марку блеска для губ, — «с запахом гриаррских апельсинов и мяты».
Конечно, косметика еще три века назад перестала быть исключительной прерогативой женщин, но жеманный вид первого пилота боевого крейсера настолько не сочетался с его должностью, что вызывал недоуменное раздражение. Впрочем, свое дело он и правда знал, его мысленные команды создавали хоровод окон над панелью управления, руки уверенно держали сенсорный штурвал.
По другую сторону от Ману сидел бородатый третий пилот по имени Равнул Ахин. Она видела его впервые. Войдя в рубку и наткнувшись взглядом на Ману в кресле второго пилота, он побледнел, едва кивнул ей и уселся в кресло, повернув экраны так, чтобы не встречаться глазами. Ману слышала, что Ахин был в небольшом восторге от того, что на это место взяли какую-то девчонку, а не самого Равнула, поэтому решила не подливать масла в огонь и сосредоточилась на своей работе.
Флот прибыл в новую локацию через шесть часов и рассеялся огромным многослойным полукольцом. Отсюда были видны яркие звезды карликовой галактики Кас Ди, родины сиуэйтов. Ману с сожалением свернула голографические окна и встала с кресла. Навигатор «Тау», Сайяра Лаг, пригласила ее прогуляться в теплицу после рейса. Суровая женщина с жесткой складкой у губ не скупилась на слова лишь когда речь заходила о растениях, которые Сайяра любила намного больше, чем любых гуманоидов. «Особенно гуманоидов с маникюром» — мысленно добавила Ману, глядя на Аленна Гласса, оправляющего обшлага кителя с таким видом, будто совершает важный ритуал. Сайяра не скрывала своего отношения к нему, но четко разделяла работу и личную неприязнь.
— Идем, этот месклонский павлин будет еще минут сорок прихорашиваться, — шепнула навигатор, и потащила Ману к створкам лифта.
Теплица не была фундаментальной составляющей крейсера, под слоем питательных гранул скрывались спасательные катера и склад запчастей. В случае тревоги верхняя часть зала схлопывалась, обнажая свое истинное предназначение. Но пока на сероватой подушке с прорезанными тропинками росли плодоносящие раз в неделю ларонские яблони, туарегские помидоры, вьющиеся гигантские финики и другая быстрорастущая зелень, вносящая приятное разнообразие в питание экипажа флагмана. Сайяра, пользуясь званием офицера, отделила себе небольшую грядку, на которой выращивала цветы и мультисезонную клубнику. Положив в рот сладкую ягоду, Ману с удовольствием коснулась свежих листьев. Под яблонями тихо шуршали боты-садовники, ловко укладывая в пластилитовые контейнеры ряды круглых яблок.
Рассеянный свет и теплый влажный воздух остро напомнили Ману земные леса, которые она не видела уже больше двадцати лет. Конечно, множество планет обладали гораздо более впечатляющими чащобами, однако дом остается домом, даже если изо всех сил пытаться вырвать его из сердца…
Равнул Ахин свернул окна, повернулся лицом к панели управления и мрачно уставился на звездную панораму за стеклом.
— Что? — бросил Гласс, встретившись глазами с третьим пилотом.
— Все делают вид, что все нормально, — взвился Ахин, — что так и должно быть!
Гласс поднял бровь и отвернулся к прозрачной стене.
— А как должно быть? — лениво спросил он, глядя на игру бликов светящихся панелей.
— Здесь должен сидеть я!
— Смотри не капни слюной на китель, он у тебя и так будто из помойки, — поморщился первый пилот.
— Почему меня не назначили вторым?!
— Потому что ты кретин.
Равнул выругался, вскочив, подошел к Аллену и развернул его кресло к себе лицом.
— Надо было думать головой и подавать заявление вовремя, — невозмутимо проговорил Гласс.
— Я не унижусь до просьбы! — прошипел Ахин.
— Тогда закрой рот и работай как все, — в голосе первого пилота появился металл, Равнул невольно убрал руки и выпрямился, — Не на кого пенять!
— Зачем здесь эта девчонка?! — Равнул хотел было сплюнуть, но вовремя поймал ледяной взгляд собеседника и сбавил тон, — У нас сработавшаяся команда…
Гласс поднялся, и брезгливо отодвинув третьего пилота с дороги, направился к лифту.
— Решения принимаем не мы, а капитан. Я уважаю сэра Баллока и его выбор.
— Но это глупость…
— Довольно! — поднял руку Аллен, заставив бородача отшатнуться, — уж мы-то с тобой не сработаемся никогда, и ты знаешь об этом!
Равнул открыл было рот для ответа, но Гласс продолжил, сведя брови: — Не надо было распускать свой поганый язык, Ахин, и множить на корабле грязь, выдавая желаемое твоим больным мозгом за действительное!
Створки лифта закрылись, оставив третьего пилота с открытым ртом.
Комментарий к 3. О болевом пороге, спелых яблоках и сволочах
* Экс = ex, бывший.
========== 4. О подводных течениях, брезгливости и друзьях ==========
Яркие голографии на стенах создавали непрерывный пейзаж с зеленоватым морем и розовым песком. Это был океан Ханаана VI — планеты звездной системы, находящейся в нескольких световых годах от Альдебарана. Систему-соседку красного гиганта триста лет назад колонизировали корабли, построенные на деньги одной из популярных религиозных общин. В те времена вариации на тему Земли Обетованной еще оставались в моде. Это была родина Зигги, а также одна из самых густонаселенных систем Известной Вселенной.
На берегу мерно колыхались огромные плауны с большими коричневыми шишками цветов. С противоположного края бассейна поднялась водная стена.
— Давай!
Экс оглушительно свистнул, парни заорали, подбадривая Лэна. Он вскочил на доску, оседлал взметнувшуюся волну, ловко вильнув, ушел от заворачивающегося гребня и выехал к берегу, победно подняв руки. Вода плеснула на голографическую стену, пятно пены сползло по экрану, разрушая иллюзию. Дим прочертил пальцем полосу по мягкому пеносилитовому полу, засчитывая Лэну балл. Десантник вышел на берег, передавая доску Зигги. Тот пихнул его в грудь.
— Черт возьми, ты выиграл. Десять против моих жалких восьми! Ей-богу, обидно, будто я вырос в пустыне, а не на берегу океана!
Лэн улыбнулся, хлопнул его по плечу и шлепнулся на пеносилит, разошедшийся голубовато-серыми волнами. Зигги схватил за ногу дремавшего на шезлонге Экса.
— Пошли с вышки прыгать! Скоро придет Нузза, начнет нас гонять.
Экс пробурчал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок. Зигги стащил с него полотенце.
— Тебе что предписано? Умеренные физические нагрузки. Вставай, лежебока! — и, когда Экс не отреагировал, вкрадчиво добавил: — Пожалуюсь на тебя доктору!
Экс подскочил и возмущенно уставился на приятеля.
— Только попробуй, скотина! — встал и направился к вышке.
Лишь флагман обладал такой роскошью, как бассейн, пикомембраны с постоянной циркуляцией позволяли пользоваться аварийным запасом воды как в целях тренировок, так и отдыха членов экипажа. У дальнего борта шепталась группа девушек, поглядывая на широкоплечих десантников. На купальных костюмах отсутствовали знаки отличия, определить звания было невозможно, девушки могли оказаться молоденькими медсестрами, пожилыми офицерами связи, а то и вовсе командирами кораблей, решившими расслабиться после очередного совещания.