Когда мы пришли на кухню, парни заняли свои места. Пашка с Лешей — прежние, а Ярослав — место Влада, которое сразу стало светлее. Лишь мне сесть не удалось: носилась по кухне, как шмель-вертолет, и пыталась накормить детишек. Сама ведь от их помощи отказалась…

Чай мальчишкам навела, варенье открыла — у нас с крышкой даже случился небольшой поединок, но я справилась! — и положила в стеклянное блюдце. Вручила ложки и пожелала приятного аппетита. Только потом взглянула на Яра и уточнила:

— Будешь что-нибудь?

— Я не голоден, — он пожал плечами. — Хотя варенье у вас симпатичное.

— Я голодна, — призналась я. И добавила с укором: — Хотя поесть под твоим внимательным взором все равно не смогу. Подавлюсь ещё.

— Можешь не переживать, отвернусь.

Я поаплодировала этой неслыханной щедрости и все же навела себе кофе. Сделав несколько глотков и прожевав несчастную корочку хлеба, я уточнила, обращаясь к Яру:

— Ты зачем пришел-то?

— Поговорить, — отозвался он.

— По-моему, мы с тобой уже поговорили и все выяснили.

— Если твое хамство — это выяснение, то я даже не знаю. Ссылаюсь на то, что ты была уставшей и испугавшейся. Поэтому сейчас хочу поговорить нормально.

— Ну, — я вздернула нос, отпивая кофе. — Говори уж.

Сказать не успел, даже если и захотел это сделать. Леша коснулся моего запястья и уточнил:

— Можно ещё хлеб?

Они с Пашкой глядели на меня несчастными, голодными глазами, и я, смилостивившись, отрезала ещё пару кусочков. Глаза тут же довольно загорелись, Пашка, как настоящий хозяин дома, подложил варенье в блюдце, и оно тут же принялось стремительно из него исчезать.

— Потом скажу, — очнулся Ярослав, — когда мы с тобой выйдем на улицу.

— Никуда мы не выйдем, — заметила я довольно. — У меня, вон, подопечные. Мне их бросать нельзя в одиночку.

— Мы потом ко мне пойдем, — отозвался Леша, — у меня машина новая.

— Молодец, парень, — разулыбался Яр, — ещё совсем молодой, а уже машина. А у меня сейчас только велосипед.

— А у Влада мотоцикл, — не постеснялась похвастаться я.

— Ему с таким видом мрачняцким только на мотоциклах и кататься, — поделился маг. За Влада стало обидно. И ничего он не мрачняцкий! Нормальный парень, сразу видно, черный маг. И вообще, волосы у него русые, пусть и темные, а глаза серые. Зато издалека за ангелочка не примешь, в отличие от.

И вообще. Кое-кому даже на мотоциклах кататься рано: несовершеннолетним права не дают. Так что пусть не наезжает на Влада своими велосипедами! Только я могу его обзывать и характеристики выписывать.

Я недовольно фыркнула, поднялась со стула и поставила чашку из-под кофе в раковину. Обернулась к мальчишкам, готовая забрать чашки и у них, но Пашка вдруг уточнил:

— Яна, а, может, ещё?

Блюдце с вареньем пустовало, а от ломтей хлеба остались только крошки.

— Мы попробовать договорились, не? — напомнила я.

Они скромно потупили глазки, и я, ворча, как самая старая и злая ведьма, все же принялась отрезать им хлеб:

— Последний кусок, и хватит. Объедитесь и лопнете. Умрете слишком уж молодыми и не очень-то красивыми… Ну с машинами за то.

Хорошо, что я говорила это достаточно тихо, а мальчишки были слишком увлечены вареньем.

Вскоре с завтраком покончили. Я закинула грязную посуду в раковину — потом помою, когда вернусь, и отправилась провожать ребят — к слову, главный ребенок Ярик никуда уходить не собирался. Наевшийся варенья Пашка хотел сделать милость, но в итоге лишь меня подставил: отдал запасной ключик от дома, сообщив, что у тети с собой тоже такой есть и, получается, я смогу спокойно куда-нибудь уйти.

Конечно, то, что я не хочу уходить, никого не волновало.

Выражение моего лица было мрачнее тучи, когда я поворачивалась к Ярику, стоящему за спиной. Беленький чего-то ждал, и я хотела как можно скорее от него отвязаться.

— Можешь говорить, — заметила я. — Все ушли, никто тебя не смущает. А на улицу я идти не хочу. Там солнце жаркое.

— Дай припомнить, — Ярик нахмурился. — Что там твое имя означает?

— Туча, туча, — напомнила я. — Мрачная и злая. Всех покусаю. Говори уже, и удачного пути.

— Может быть, я с тобой просто погулять хочу.

После ухода мальчишек в доме стало тихо. По коридору гулял ветер — от окна к окну, создавая сквозняк. Солнечные лучи скользили по гладкому линолеуму, нагревая его. Вспомнился песок: тоже горячий, но рассыпчатый. И бабочки — хрупкие белые бабочки.

Откуда же они взялись? Куда исчезли?

Похоже, найти разгадку я не смогу никогда. Впрочем, жизнь, наполненная даже такими мелкими тайнами, насыщена. Когда же все тайны раскрыты, а цели достигнуты, жить становится незачем.

Надеюсь, я потрачу всю энергию своей души прежде, чем мою жизнь настигнет безразличие. Превращусь в белую искорку, а белый маг, днем выступающий против черных ведьм, использует энергию этой искорки, чтобы превратить мелкий сероватый камешек в невесомую бабочку.

— Погулять? — встрепенулась я. И зачем-то добавила: — Я уж лучше с тем твоим другом погуляю. С чего тебе со мной гулять? Белые маги так просто с черными ведьмами не гуляют.

— Какая ты проницательная, — он всплеснул руками.

— Чего тебя не устраивает?

— Как раз на встречу с Колей и хотел тебя отвести, — произнес Яр, и непонятно было, серьезно он это говорит или стебется. — Пообещал ему, что тебя приведу.

— А ещё пообещал, что меня проконтролируешь, когда я про нечисть захочу узнать побольше? Может, он тоже белый маг, только под прикрытием, как ты сейчас?

Я широко улыбнулась.

На самом деле, чувствовала себя как-то странно. Вот прямо бабочка — пока что, к счастью, черненькая, которая вот-вот угодит в ловушку.

— Нет, ведьма, — Ярик покачал головой, — он не маг, я бы знал об этом. Просто хочет с тобой встретиться. Не идти же ему к тебе в гости, как сделал я.

— А сходил бы, — я пожала плечами. — Может, магом он окажется черным, и тогда у нас найдутся темы для разговора. М? Как считаешь?

— Считаю, что ты перегрелась, не выходя из дома. Не маг он. С какой стати ему быть магом?

О как защищает. Будто действительно есть, что защищать. Это как у влюбленной девушки спрашивают, влюбленная ли она, и та девушка начинает на всех кидаться, доказывая обратное.

— Посмотрим, — я сжала в руках ключ, почувствовав его ребристую поверхность, и повторила: — Посмотрим… Веди меня к своему Коле, я после некоторых недавних событий с магией лучше лажу и смогу его вычислить, если он маг. Тебе ведь тоже интересно?

Я открыла дверь, пропуская Ярослава наружу, и он вышел с бормотанием:

— Не понимаю, что ты вычислить пытаешься. — И добавил уже громче: — А что за события?

— А, — я скользнула следом за ним, — блок на магию сняли. Как раз после нашей чудесной прогулочки.

Уже потянулась к замочной скважине, соображая, какой стороной в нее запихивать ключ, но Яр меня окликнул:

— Стой. Это что же, ты вчера около реки ходила с заблокированной магией?

Он приподнял брови, и я приподняла их в ответ, замечая:

— Иначе я бы не стала просить тебя хоть о чем-то. Зажгла бы свою душу и сама паутину схлопнула как-нибудь. А ты что думал? Нажиться на твоей душеньке захотела?

И я развернулась, чтобы замкнуть дверь.

Не ведьма — загадка, знаю, знаю. Только нотаций не хватает — ну как же так, почему ты, такая идиотка, не думаешь об осторожности, ах, если бы меня не было рядом, от тебя остались бы только ножки и рубашки…

Но вместо этого Яр заметил:

— Рискованная.

— Просто посмотреть же ходила.

— Ну… Насчет «просто» можно и поспорить.

Справившись с замком, я вновь повернулась к нему и отозвалась:

— Веди. Посмотрим, что там с твоим Колей. Заодно расскажешь, как ты узнал, где я живу. Или я уже спрашивала? А хотя… Зачем тут спрашивать. Оля рассказала, так?

Я взглянула на мага, и он кивнул.

— Удивительно, — стала размышлять дальше. — Ты клялся, что вы не встречаетесь, вчера сбежал из ее компании… Но когда-то она успела рассказать обо мне столько интересного. Неспроста.

— Чего тут непростого? Я спросил, а она сказала. Вот и все.

— Это же Оля, — пояснила я. — И она вечно требует что-то взамен.

Мы вышли во двор, входные ворота пришлось замыкать на задвижку. И снова здравствуй, зеленая трава и каменистая дорога! И речка, речка вдалеке со своими паутинками. Надеюсь, к ней мы не пойдем? Куда вообще пойдем? В гости к Коле?