— Ты смотри, смотри. Хорошенько смотри и запоминай. Ты должен выучить рожу этого человек лучше собственного отражения в зеркале.

— Да кто он такой, чёрт возьми! — Джейсон раздражённо бросил бумаги на стол. Его начало злить, что Вустер всё ходит вокруг да около. Одно радовало, в тёплом кабинет он постепенно начал согреваться, а подсыхающая одежда уже не так холодила кожу. Правда, голодные мяукающие спазмы в животе никуда не делись.

— Он тот, за кого ты будешь отвечать головой в ближайшие несколько дней. Тот, с кого ты пылинки сдувать будешь, а если понадобиться, то и задницу ему подтирать, — Вустер повертел в коротких толстых пальцах погасшую к несказанной радости Джентри трубку. — Сынок, этот человек большая шишка. Завра он прилетает в наш город на этом дирижабле. Багажом у него числится вот это самый чемодан. Даже и не знаю, что представляет наибольшую ценность — содержимое чемодана или учёной головы этого человека. Но ты будешь изо всех сил стараться сохранить в целости и то и другое, ясно?

— Очень интересно, сэр, — сказал Джейсон, вновь беря фотографии и по-прежнему мало что понимая. — Кто он такой и что ему нужно? И что находится в чемодане? И для чего, точнее, от кого его охранять?

— Содержимое чемодана не наше с тобой ума дело. Этот парень один из учёных. Его представили, как Гордон Крейг. Я не знаю, настоящее ли это имя… Он прибудет в наш город с научным докладом и испытательным образцом в этом чемодане. И ты станешь на несколько дней ему заместо няньки и отца родного.

— Охранять какую-то лабораторную крысу? — Джентри разочарованно посмотрел на шефа, всё ещё надеясь, что это шутка. — Сэр, я не пойму, зачем здесь нужны мы?

— Сверху, — Вустер недвусмысленно ткнул пальцем в низкий потолок, — дали ясно понять, ЧТО от нас требуется и с нашим мнением никто считаться не собирается. А вся загвоздка в том, что возможно существует угроза покушения на этого малого. Якобы следом за ним к нам в гости может заявиться сам Невидимка. Собственной персоной. Теперь понимаешь?

У Джейсона на несколько секунд пропал дар речи. Прочистив внезапно пересохшее горло, он сказал:

— А поподробнее, сэр?

Глава 3

На город стремительно падали ранние осенние сумерки. Зародившаяся после утреннего дождя прохлада к вечеру лишь усилилась. Высоко на просторах хмурого, без малейшего проблеска солнца, неба разгулялся завывающий ветер. Подступающий полумрак начал окутывать кварталы и улицы города. Повсеместно стали зажигаться фонари, газовые рожки. В окнах жилых домов включались лампы, в бесчисленных магазинах, лавках, и мастерских, наоборот — гаснуть. А во многих зданиях и строениях большого города свет горел всегда.

Поддерживающие жизнь столицы заводы и фабрики работали безостановочно круглые сутки, пыхтя огромными, вонзающимися в небо трубами. Жизнь в заполненных сложными механизмами чревах промышленных ангаров не прекращалась не на минуту, разнося по всей округе гул и грохот. Так же, не видя разницы между ночью и днём, продолжали работать котельные, пекарни, различные увеселительные заведения, театры. Всё так же встречал прибывающие и провожал отходящие паровозы вокзал, светился гирляндами сигнальных маяков на причальных мачтах небопорт. По мощеным дорогам то и дело проносились экипажи и паровые дилижансы.

Жизнь в огромном городе ночью замедлялась, но не останавливалась никогда. Прохожих на улицах становилось меньше, но разогнать всех безоговорочно по домам было под силу разве что лютой непогоде. В сезон снежных штормов и на центральных, хорошо освещённых улицах редко кого встретишь. Но прохладным октябрьским вечерком снующих по своим делам горожан было более чем достаточно. Одни жители столицы спешили домой, поближе к тёплым очагам, другие, проклиная судьбу-злодейку, шли на работу. Хватало и праздношатающихся гуляк, которым было, в принципе, наплевать как на непогоду, так и на время суток.

Как видно, Столица ничем, кроме размеров и численности населения, не отличалась от любого другого города. Люди, они ведь везде одинаковы. Суть человеческая такова, что всегда и в любом месте на нескольких достойных людей найдётся один негодяй. Есть хорошие люди, а есть плохие. Некоторые отдадут последнюю рубашку нуждающемуся, а кто и снимет драные сапоги с умирающего в придорожной канаве. И совершенно неважно, где они живут, хоть в огромном городе, хоть в захудалой провинции. Люди одинаковы везде.

Джейсон Джентри покинул каменные стены раскинувшегося на полквартала трёхэтажного старинного здания Империал-Ярда в начале шестого. Он не стал брать пролётку или плестись на омнибусную остановку, а решил пройтись по вечерним улицам пешком. Часовая прогулка до дома определённо не повредит, только аппетит разожжёт. Старший инспектор надеялся, что влажный прохладный воздух проветрит ему голову и освежит мысли. Вустер, сукин сын, в наказание-таки заставил Джентри писать рапорт о провале утренней операции по поимке Прыгуна. Джейсон, скрипя зубами, вынужденно подчинился. Время, которое можно было выделить на изучение предстоящего задания, было в итоге потрачено на бесполезную пачкотню бумаги. Рапорты Джентри ненавидел всем сердце и всеми силами избегал подобной чести. Но сегодня пришлось отдуваться одному за всех. Отчасти это было и справедливо, что нисколько, в общем-то, настроения Джейсона не улучшало.

Он шёл по тротуару Сорок второй улицы, ничем не выделяясь из бесконечного человеческого ручейка, текущего по отполированным сотнями тысяч ног булыжникам. Широкоплечая фигура в длинном шерстяном пальто чёрного цвета с поднятым воротником, остроносых сапогах на каблуке и широкополой шляпе с высокой тульей. Тоненькая папка с фотографиями лежала во внутреннем кармане пальто. В заплечной кобуре затаился «Хантер» — облегчённый длинноствольный револьвер. Уступающий «Кардиналу» по убойной мощи, но превосходящий по кучности стрельбы и боезапасу. В барабане «Хантера» ждали своего часа целых десять смертоносных зарядов, готовых любого превратить в решето. Жизнь и служба полицейского давно научили Джентри никогда не расставаться с оружием.

На улицах города всегда хватало опасностей. И как бы не старался Ярд, победить преступность он не мог. Джентри прекрасно понимал, что эту сложнейшую, сотворённую много веков назад и взращённую сотнями поколений эфемерную конструкцию победить нельзя. Как можно победить то, что у человека в крови? Деление на плохих и хороших, верно? Искоренить преступность дано лишь тому, кто научится врачевать людские души. Кто сможет предотвратить преступление ещё до его зарождения, разглядев то тёмное, что неизвестно по каким причинам, возникая в человеке, толкает его на убийство. Джейсон надеялся, что когда-нибудь это благословенное время наступит.

— Эй, красавчик, не хочешь поразвлечься? — окликнула старшего инспектора с порога мясной лавки вызывающе одетая девица в красных юбке, кожаных сапожках и кокетливом кружевном капоре. Симпатичная, с выбивающимися из-под головного убора прядями рыжевато-золотистых волос, приятной улыбкой и рабочей усталостью в васильковых глазах, освещённая газовым рожком, она куталась в наброшенный на плечи тонкий плащик. На ступеньках она была не одна, а с под стать одетой товаркой, брюнеткой с длинными, падающими за спину волосами. На ступеньках, между выступающими пилястрами ночные бабочки прятались от забирающегося под юбки ветерка.

Невольно замедлив шаг, Джейсон машинально сунул руку за пазуху к пристёгнутому на лацкан жилета жетону. Но вдоволь натерпевшись за прошедший рабочий день, он был настроен благосклонно. Чертыхнувшись, Джентри разжал пальцы. Глядишь, так скоро начну и за револьвер хвататься при виде торгующего сластями ребёнка, мрачно подумалось ему. Работа в полиции здорово меняла человека, что-то отнимая и, как ни горько было признавать Джейсону, мало что отдавая взамен. Он любил свою профессию. Ему нравилось ловить преступников, блюсти закон, помогать людям. Но чего-то, чего-то он безоговорочно лишился… Возможно, частички души?..

Разглядев мрачную физиономию остановившегося напротив них молодого человека, проститутки невольно прижались друг к дружке. О злодейских выходках Джека-Попрыгунчика не слышал только глухой. Как знать, вдруг этот прилично одетый парень окажется этим неуловимым маньяком?