Глава 8

Я поднималась по ступенькам и заходила в лифт на автомате. Я все еще чувствовала его губы, тепло и даже жар от его прикосновений. Хотелось ли мне повторить? Да! Мне понравилось это неизведанное чувство… Как бабочка летит на огонь и совсем не боится сгореть, так и мне сейчас этого хотелось.

Я вошла в кабинет к Алексею без стука и приглашения. До сих пор не могла прийти в себя. Значит, чтобы почувствовать, мне нужно было просто поцеловаться? Так Леон всегда был рядом, почему меня к нему так не тянуло? Он красив, но Кирилл мужественнее, от него веет…

— Здравствуй, Аврора, — Алексей поднялся и приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, — как ото сна очнулась, увидев перед собой симпатичного мужчину.

— Проходи, присаживайся. Ты замечательно выглядишь.

Я присела на то место, куда указал врач. Напротив стула стоял мольберт, снизу были краски и кисти. Значит, сегодня мы будем рисовать.

— А у вас тут многое поменялось, — я огляделась по сторонам. Помещение сильно преобразилось. Ярко-красной картины уже не было, но на ее месте висела другая. На ней были изображены разные эмоции: смех, удивление, испуг и страх. Я знала эти эмоции.

— Заметила? Тебе нравится? — он вернулся к своему креслу, и я услышала шуршание листов. Значит, опять открывает тетрадку и берет ручку.

— Эмоции хороши, но есть актрисы, которые могли бы сыграть лучше, — это просто профессиональное замечание. Я действительно так считаю, это не вредность. Порой на чем в институте делают акцент, на том и зацикливаешься. А я подмечаю каждую мелочь.

— Может, ты и права. Аврора, перед тобой мольберт. Ты любишь рисовать? — он наклонил голову и по-доброму смотрел на меня.

— Наверное. Я не знаю. Рисовала редко, — честно ответила и взяла кисточку в руки.

— Не страшно, это простое упражнение. Мы будем с тобой разговаривать, а ты по каждому вопросу в каждой ячейке просто рисуй то, что хочешь. Можешь просто черточки — что пожелаешь.

— Хорошо, — и доктор приступил к опросу:

— Как прошел твой день после первой нашей встречи? Помни, каждый вопрос в разных ячейках, — он говорил тихо и спокойно.

— Хорошо. Как обычно. Не было никакого всплеска. — Зеленый цвет манил меня, порисуем им.

— Мама ругалась? Или вы могли поговорить с ней нормально? Что-то изменилось в ваших отношениях?

— Да, она стала мягче. Не кричала и даже совет дала. — Новая краска, мазок по холсту. Это даже интересно.

— А папа? Вы смогли поговорить? Ты столько времени его не видела, — он был искренне удивлен, как будто я действительно упускаю что-то важное.

— А что о нем говорить? Его не было в моей жизни, да и сейчас он начал знакомство не с того. То есть он помог, привел меня к вам, когда мать была против всего этого. Я ему благодарна, — я макнула кисть в оранжевый и продолжила крутить круг, — но сегодня он позвонил и начал ставить мне рамки. А мне не пятнадцать, я сама решаю, что и когда мне делать и с кем быть. И если я решила прогулять универ, то это мое право. — Смочила кистьи опять макнула в краску, но теперь тоном темнее.

— Может быть, он так проявляет свою заботу о тебе? Постарайся понять его и выслушать. Платон ничего плохого не сделает, но есть вероятность, что он поможет тебе освободить чувства. И для тебя будет полезно пообщаться.

— Хорошо, я постараюсь, но ничего обещать не могу. С вами, кстати, легко говорить. Правильно профессию выбрали.

— Спасибо. Мне всегда было приятно людям помогать. Вспомни самое яркое впечатление из детства. Расскажи о нем.

— Есть одно… Я была очень маленькая. На мне было самое красивое платье, оранжевое, яркое, с мордочкой лисы. Мы тогда с няней и поварихой ходили на рынок, стояли в ларьке и покупали курицу к обеду. Напротив стояла девочка чуть старше. Она мне тогда сказала, что у меня нет мамы, и показала язык. Я понимаю сейчас, что дети говорят глупости, но тогда это ощущалось по-другому. Мне было больно, потому что мамы не было рядом. Я спряталась за няню, а та отмахнулась от меня. Эмоций уже не помню, только картинку. И небольшой привкус. Не больше. — Что я чувствовала сейчас? Снова ничего… Лишь небольшой холод и озноб.

— Аврора, а ты знакомилась с кем-то после нашего разговора? Ты упомянула, что папа был зол, что ты прогуляла институт с кем-то. Кто он?

— Человек. — Новый мазок был быстрым и необдуманным. Выброс энергии, ярко-красного цвета. — Хороший, добрый и честный. Я с ним что-то чувствую, — все же решилась рассказать. Он ведь здесь для того, чтобы мне помочь. — Не знаю, что это, но мне тепло и порой слегка жарко. А в другую секунду он говорит весело и непринуждённо или просто молчит, а у меня мороз по коже, и внутрибудто маленькие иголочки покалывают. Странно все. Если мне нужен был парень, не могу понять, почему я их сторонилась? — это был вопрос, скорее, для себя, чем для доктора.

— Не ко всем мы испытываем влечение. То, что ты описываешь — это желание. Запомни ассоциации с этим чувством. Если у тебя они возникают рядом с парнем, то будь с ним чаще: он — твой маяк. Постарайся с ним проводить больше времени. Ходи на прогулки, посещай кино, театр, оперу, клубы. Больше эмоций. Можно даже каток. Представляешь, как это круто — кататься на льду в жаркую погоду?

Его энтузиазм заряжал.

— Но я не умею кататься…

— Научись. Это здорово. Не бойся, поищи в интернете самые интересные задания и напиши список, чего бы ты хотела сделать. И выполняй. С парнем, подругами — с кем угодно. Главное — не закрывайся в своей комнате, в своем телефоне и социальных сетях. А завтра мне расскажи, как это было. Договорились?

— Хорошо. Почему бы и нет? Верно?

— Совершенно верно. На сегодня можешь быть свободна. Завтра продолжим, — он закрыл тетрадь.

— Спасибо, — я вышла в вестибюль и набрала охране, они встречали внизу.

Значит, мне нужно быть ближе к Кириллу? Я не против. Главное, чтобы он был такого же мнения.

Я вернулась домой. За столом ужинали Платон и мать. Они держались спокойно, это даже походило на тихую семейную трапезу.

— Присоединишься? — спросила мать.

— В другой раз. Я устала.

— Добрых снов, — пожелал Платон.

Не хочу думать об этом, все завтра. И так сегодня многое произошло, и этого достаточно.