— Да что ты, чёрт возьми, себе позволяешь? — я резко попыталась вырвать свою руку, но не тут-то было, Стас, который, наконец-то, остановился и окинул меня испепеляющим взглядом, сжал её ещё сильнее.

— Больно! — я скривилась и даже непроизвольно всхлипнула, отчего парень, видимо осознав, что перегнул, отпустил моё запястье.

— От тебя одни проблемы, Чайковская! — грубо произнёс он, продолжая нашу «войну» взглядами. Да, я, теперь, смотрела на него с не меньшей яростью.

— Что?! — срываясь на крик я пыталась удержать свои порывы расцарапать лицо учителя своими длинными и острыми ногтями.

— Мы искали её всю ночь! — твердо заявил Стас. Моя ярость немного приугасла, вероятно, как и его. Я поняла, что они действительно переживали. Но в чем моя вина? Я же насильно её не тянула, к тому же не знала, что будут искать.

— И вообще, какого чёрта ты не на уроках? — парень продолжил сверлить меня взглядом. Чувствую себя нашкодившим ребёнком, которого хотят выпороть отцовским ремнём.

— Я, вообще-то, не собираюсь туда сегодня идти! — какая же наглая ложь, но сейчас она показалась мне самым верным ответом на его вопрос.

— Вот тут ты глубоко ошибаешься, — ухмыльнувшись начал учитель. — Ты сейчас же идёшь со мной на географию и пишешь контрольную работу, и если ты посмеешь написать её ниже, чем на пять с плюсом, ты об этом пожалеешь, — я прекрасно слышала в его голосе сарказм, который снова приводил меня в ярость. Вот кто он мне такой, чтобы я его слушала?

Моё тело и разум боролись с желанием развернуться и уйти подальше от школы, назло этому наглецу, который вздумал мной манипулировать.

И я убежала. В сторону школы, конечно, но что поделаешь. Лишние проблемы мне не нужны. Тем более перспектива пересекаться с ним чаще положенного уроками географии.

Хотя, кому я вру, разве что сама себе. Стас вызывал внутри меня бурю эмоций. Касаниями он заставлял электрический ток пронзать мое тело и учащать скорость биения сердца до предела, а словами — приводил меня в ярость, от которой хотелось убить его на том самом месте. Ещё ни к кому я не испытывала таких противоречивых и сильных чувств.

***

В класс я забежала раньше учителя. По моим подсчётам до урока оставалось пять минут.

Я почему-то думала, что мы опоздаем, но, видимо, Стас шёл быстрым шагом, а я волоклась за ним, поэтому путь занял меньше времени, чем тогда, когда иду в одиночестве.

Я плюхнулась на свой стул и постепенно приводила своё дыхание в норму. Маша уже сидела за нашей партой.

— Ты что, от маньяка бежала? — вполне серьёзно спросила девушка. Я тем временем достала со своей сумки нужные вещи.

— Нет, просто решила начать заниматься бегом, — я, собственно как всегда, говорила первое, что приходит в мою дурную голову.

— Зимой? По льду? — в её глазах скорее считался вопрос «ты адекватная?», чем тот, что задала.

— Вполне, — отдышавшись ответила я, а подруга окинула меня взглядом, полным непонимания.

— Я хотела поговорить, — встревоженно начала Маша, опустив свои глаза в пол.

Я, в свою очередь, промолчала, в ожидании её неожиданной речи. Когда девушка поняла, что я не собираюсь что-либо говорить, продолжила:

— Извини меня. Я была не права. Просто переживаю, — прерывисто проговорила подруга и подняла свой взгляд. — Мир?

Словно в детском саде девушка протянула мне свой мизинец, в знак примирения. Я сжалилась над ней и протянула свой.

— Больше никогда не пытайся мной манипулировать, — проговорила я, после чего подруга заключила меня в дружеские объятия.

В ту же секунду в класс зашёл Стас.

— Здравствуйте, мой любимый одиннадцатый класс, — сказал он направляясь к своему столу с кучей бумаг в руках. Ученики, впрочем как всегда, бурно и радостно поприветствовали любимого учителя.

— Это хорошо, что вы в таком прекрасном расположении духа, потому что сейчас вы меня возненавидите, — с привычной всем улыбкой учитель подозвал к себе мою одноклассницу, Виолетту, и вручил в её руки кипу листков, с просьбой раздать их каждому из присутствующих.

— Именно сегодня, в первый день учёбы, мы будем писать контрольную, которую не успели сдать перед каникулами, — по классу прошли вздохи и ахи, но все оставили своё мнение при себе, перечить Стасу никто не смел, ученики его обожали.

Макаров, именно так звучала фамилия моего мучителя, написал на доске вопросы к контрольной, попутно объясняя что к чему, к тому времени как одноклассница закончила раздавать чистые листки и заняла своё место.

Учитель — мучитель. Тавтология какая-то получается. Я начала писать ответ на первый вопрос контрольной работы, предварительно подписав свой листок.

***

Вопреки всем своим стараниям я не могла подавить в себе желание посмотреть на Стаса.

Сейчас он сидел за своим столом и заполнял журнал, в то время как класс старательно писал работу. Удивительно, но никто даже не пытался найти ответы в интернете, потому что учитель всегда интересно рассказывал тему и всем легко давалось запоминать информацию.

Я знала на сто процентов, что Стас не просто так вспомнил об этой контрольной. Мы должны были писать её перед каникулами, но были слишком загружены репетициями к новогоднему выступлению, поэтому учитель над нами сжалился.

И сегодня бы он не дал нам её, просто он был безумно уставший и вымотанный. Я чётко видела это в его выражении глаз, которые не сомкнулись этой ночью, в его помятых вещах, которые не было времени приводить в порядок. Мне стало безумно грустно, что я утром не поняла его переживаний. На его месте я бы, так же не находила себе места, если бы пропал дорогой мне человек.

Ученики постепенно покидали класс, оставляя свои листки на краю учительского стола. Я уже минут десять как написала свою работу, но продолжаю изображать, что над чем-то думаю. Зачем? Фиг знает. Возможно хочу подольше побыть с ним, хоть и таким странным образом.

Маша решила меня не ждать и пошла в столовую. Помимо меня тут осталась только Виолетта Семенцова. Что-то её сегодня слишком много и это начинает конкретно раздражать. Я конечно всегда замечала, что она крутится вокруг Стаса, но сейчас воспринимаю это слишком остро и негативно.

— Стас Алексеевич, сегодня всё в силе? — кокетливо спрашивает блондинка облокачиваясь пятой точкой об парту, предварительно положив на неё свой исписанный листок.

— Конечно, Виолетта. Жду тебя после восьмого урока в этом кабинете, — вполне охотно проговаривает Стас.

Я улавливаю суть разговора и понимаю, что они договорились позаниматься дополнительно. Меня мгновенно охватывает какая-то злость и желание вырвать однокласснице её прекрасные длинные волосы. Значит, как я, так — Чайковская, а её он по имени называет. Чудесно.

Её откровенный флирт вовсе приводит меня в бешенство. Мои пальцы, которые сжимают шариковую ручку, начинают зачёркивать правильные ответы и писать рядом с тестовыми заданиями совершенно другие буквы и цифры.

Закончив я поднимаюсь и подхожу к столу, чтобы положить свой листок, одаряя учителя осуждающим взглядом и попутно толкая плечом нахальную одноклассницу, которая мгновенно начинает возмущаться.

Ну кого это волнует? Точно не меня. Одно знаю наверняка — дополнительные занятия со Станиславом Алексеевичем, сегодня, пройдут не так, как она себе фантазирует. Я уж точно приложу к этому максимум усилий.

Все последующие уроки прошли без происшествий. С Машей общение наладилось. С Ваней я проводила каждую перемену в коридоре. Успев получить учительское замечание. Угадайте от кого? А вот и нет. От директора.

Стас только безразлично окинул меня взглядом, когда увидел нас обнимающихся. Я, откровенно говоря, ожидала другой реакции. Какой? Сама не знаю. Возможно ревности. Но с какой стати ему меня ревновать?

А мне с какой? Я ведь действительно испытывала всепоглощающую ревность по отношению к Виолетте. Испытывала, но сама себе в этом не признавалась.

Я вообще не признавалась себе ни в чем, что касалось Стаса, но мои эмоции говорили всё за меня.

Апогеем этого дня стало то, что случилось в туалете. Вот серьёзно, где бы я ещё услышала этот разговор? Приспичило мне по-маленькому после седьмого урока. Да, да, я тоже человек и имею свои потребности.