Глава 18

Карли была в коридоре с вином «Шираз», прежде чем поняла, что она делает. На нее напало знакомое настроение. Она нуждалась в компании, в участии, в чем-то, что поможет ей разогнать дурные мысли. Энн Лонг и ее совет, Эдриан, ее мать – за этим последует самоедство, а она этого не хотела.

Нейт оставил свою дверь незапертой. Она постучалась и вошла. Высокие потолки, французские окна, кирпичные стены, нержавеющая сталь. Все то же самое, что и у нее, но они были расположены зеркально и не на тех местах: лестница на лофт была по другую сторону, присутствовали дополнительные двери, и кухня имела другую форму.

― Бокалы для вина внизу.

Он указал на барную стойку.

― Наливай, пока я разберу покупки.

Сегодня вечером его краткость ей нравилась даже больше. Она нашла два больших бокала, налила приличное количество вина в каждый из них и поставила на столешницу. По другую сторону, Нейт повернулся от холодильника и взял один бокал.

― За твое здоровье.

Он изобразил чоканье об ее бокал, будто не хотел приближаться ближе. Мужчина сделал большой глоток и вернулся к разбору покупок.

Карли рассматривала его гостиную, глазами она скользнула по парным кожаным креслам, низкому столу, большому плоскому телевизионному экрану. Одна стена была окрашена в бледно-голубой цвет. В центре нее помещалась единственная черно-белая фотография – яхта под треугольным парусом. Никаких подушек, книг, безделушек, будто только мебель и цвета краски были тщательно подобраны, но интерес или деньги далее иссякли. Карли стояла у его окон и смотрела на улицу. Тот же вид, но слегка с другого ракурса. Если бы кто-то посмотрел вверх, увидел бы ее здесь с мускулистым мужчиной-соседом.

Она перевела взгляд на отражение комнаты в стекле. Покупки были разобраны, а Нейт стоял у столешницы, держа пальцы у края его бокала с вином, и смотрел на нее через комнату. Вероятно, гадая, какого дьявола она здесь делает. Не будь странной соседкой, сказала она себе. Той, что напрашивается на то, чтобы вместе выпить, а затем становится напряженной и молчаливой. Она смогла улыбнуться, повернувшись.

― В твоей квартире другая планировка.

― Она двуспальная. Одна наверху, одна внизу.

Он указал на лофт и на дверь, которой у нее не было.

― Наши ванные комнаты находятся через стенку. Орехи?

― Извини?

― Орехи. У некоторых людей на них аллергия.

― Ох. Нет, у меня нет аллергии. От орехов мне ничего не будет.

― Вот орехи и чашка. Присаживайся.

Она села на край дивана. Нейт включил свет, подходя к ней, положил орехи на низкий столик и сел на кресло рядом с ней.

― Ты моя первая гостья. Вот я везунчик, надел грязные носки.

― Вообще первая?

― С тех пор, как я вернулся, ― он мотнул головой из стороны в сторону. ― За долгое время.

Карли подумала о той мрачности, что замечала в нем, гадая, предпочитает ли мужчина быть один, или же никто не хочет навестить его.

― Как твое колено?

― Не лучше, не хуже.

― Есть новости от врача?

Рукой он скользнул к коленной чашечке и потер ее сбоку.

― Я увижусь с ним в течение месяца.

― Он проведет медосмотр для работы?

― Для операции. Есть шанс, что все заживет само собой. Если же нет, мне придется лечь под нож.

― Как это скажется на твоей работе?

― Длительный период восстановления, в зависимости от того насколько хорошо пройдет операция.

Он коротко и напряженно пожал плечами.

Она не хотела подбадривать его и говорить, что все будет хорошо, и просто сказала:

― Удачи.

Мужчина кивнул, оглядываясь вокруг, будто думал, о чем еще завести разговор.

― Мне нужно положить на колено немного льда. Ты не возражаешь?

― Нет. Пожалуйста.

Карли продолжила хрустеть кешью, пока смотрела, как он подошел деревянной походкой к холодильнику и обратно, сочувствуя его боли и страданиям, вспоминая, каково это отвечать на такие неприятные вопросы.

― Чем ты занимался, прежде чем стал работать на нефтяной скважине? ― спросила она, когда мужчина приложил пакет со льдом к колену.

― Проектировал всякую дрянь. Я инженер.

Она приподняла брови.

― Вот что ты делал на нефтяной скважине? Проектировал ее? Какие-то ее части? Реновация и расширение?

На его губах заиграла улыбка.

― Ванные комнаты и санузлы?

― Без понятия.

― Нет. Я рабочий на буровой установке. Выполняю земляные работы, работаю с техникой, немного занимаюсь ремонтом.

Долгие часы, тяжелый труд и переполненные общежития, сказал он как-то. Она приехала сюда за лучшей жизнью, почему он решил заняться чем-то худшим?

― Тебе не нравится работать инженером?

― Нравится, но я вернусь на нефтяную скважину, если мое колено окрепнет.

Он пожал плечами.

― Там хорошо платят. Этими деньгами я оплачиваю это место.

Она подозревала, что инженерам хорошо платят.

― Это то, чего ты хочешь?

― Я много чего хочу. В основном уехать.

И вот он вновь вернулся – бедный парень.

― Я поняла. Иногда уехать – единственное, что остается.

Нейт встретился с ней глазами.

― Да.

― Ты останешься, если твое колено..?

― Еще об этом не думал. А ты?

― Я никогда не вернусь назад.

― Бывший?

― Отчасти.

Она заколебалась, не уверенная, что хочет, чтобы разговор пошел в этом направлении.

― А у тебя?

― Отчасти.

Девушка отпила вина, а он взял горсть орехов.

― Не умею вести долгие беседы, ― сказал он.

― А мы неплохо справляемся.

Ну, вот теперь он постукивал пальцем по бокалу, напоминая ей, что девушка напросилась на приглашение сама.

― Может, мне стоит уйти.

Он снова на нее посмотрел.

― Или остаться и выпить еще.

Хочет ли она этого? Карли посмотрела на окна, на их отражения в стекле на фоне ночи. Тут было оставаться поприятнее, чем в ее квартире.

― Выпить еще, будет замечательно, спасибо. Держи лед на колене, я налью сама.

Наполняя вновь их бокалы, она пробежалась по списку тем для поддержания беседы. Он еще не задал ей никаких вопросов, но они начали чувствовать себя в обществе друг друга более комфортно, и вскоре они будут заданы, только вот она пришла сюда, чтобы перестать думать о прошлом.

― Что ты проектировал, когда занимался инженерией? ― спросила она, садясь обратно.

― Гражданские проекты. Дороги и мосты, в основном. Несколько складских сооружений и складов.

― Как этот?

Он быстро пробежался глазами вокруг.

― Ничего такого же интересного. Ничего такого, где я захотел бы жить в восемьдесят лет.

Строители этого здания, вероятно, думали также.

Он кивнул и снова начал постукивать пальцем по бокалу.

― Итак, Карли, что происходит?

Его тон был обыденным, но его глаза говорили об ином.

Она пожала плечами.

― Пью с соседом.

― Я не думаю, что ты пришла сюда, чтобы говорить о нефтяных скважинах и складах. Они не так уж и интересны.

― Ты будешь удивлен.

Она поставила свой наполовину пустой бокал на кофейный столик. Может теперь настало время уходить.

― Ты была расстроена, я это увидел. Не хочешь рассказать мне об этом?

Вообще нет. Она хотела, чтобы он думал, что Карли приятная, умная, уравновешенная соседка, чтобы он воспринял ее «Я никогда не вернусь обратно» как конец темы. Но сегодня вечером она засыпала его вопросами и не давала ему спать в прошлые ночи. Он, вероятно, заслуживал какого-то ответа.

― У меня была причина, по которой я позвонила сегодня моему бывшему. Это был неприятный разговор. Мне требовалось перестать об этом думать.

Он кивнул, медленно, будто обдумывал ее ответ. Может быть, решая, сказать ли ей, что он хороший слушатель. Она поерзала на краю дивана, готовая уйти.

― Итак... ты нашла рыбный магазинчик? ― спросил он.

Она на секунду нахмурилась, а затем поняла, что он поменял тему разговора ради нее.

― Да, была уже там несколько раз, ― сказала она, благодарная, впечатленная тем, что он запомнил ее предыдущие вопросы.

― Как насчет индийской еды на вынос?

― Ела цыпленка в сливочном соусе и остереглась пробовать виндалу.

Он улыбнулся. Карли улыбнулась в ответ. Они поговорили обо всем еще немного – ее курсах и прогулке до брекватера, на которую не было способно его колено, о кафе, рынках и погоде. Короткие, проницательные ремарки, которые помогали ей вести беседу, и, казалось, разговорить его. Он даже начал выдавать целые предложения, и один раз громко рассмеялся.