Глава 12

Джош дал мне пять минут и вернулся в палатку.

— Ладно. Вот и я. Что мне теперь делать?

— Вот это. — Лежа на спине, я задрала топ, обнажив для него грудь. Со смущением осознавая, что мои соски уже затвердели от желания, и судя по взгляду Джоша, он тоже не упустил эту деталь. Но несмотря на смущение, мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжать.

Я задрала свою короткую юбку до талии, открывая для него обнаженное влагалище. И даже слегка раздвинула ноги, показывая, какой влажной и припухшей стало для него мое естество.

«Важно быть максимально точной», — говорила я себе, наблюдая, как глаза Джоша расширились от подобного зрелища.

Джош недоверчиво разглядывал мои тугие соски, скользкие внутренние складочки влагалища, едва виднеющиеся между опухших внешних губок. Между ними угадывался намек на клитор, и, казалось, его взгляд задержался на нем дольше всего.

— Итак… ты просто расстегиваешь свою одежду и, лежа тут, позволяешь мне… позволяешь мне что? — Он присел рядом со мной. — Мне… мне делать это? — Он нерешительно обхватил ладонью мою обнаженную грудь.

Прикусив губу, я пыталась подавить стон.

— Да, — прошептала я. — Вот так всё и начиналось, ты… прикоснулся ко мне. А потом ты захотел… сделать больше.

— Вот это? — Не сводя с меня взгляда, Джош опустился на спальный мешок рядом со мной и нерешительно приласкал тугой сосок.

Я тихо застонала, когда искры наслаждения разлетелись по всему телу.

— Да, — прошептала я. — Но… ещё.

— Вот так? Я их сосал? — Не дожидаясь моего ответа, Джош втянул тугой сосок в рот и нежно провел по нему языком.

Я вскрикнула и кивнула. Хотя он делал это уже много раз, сейчас всё ощущалось даже лучше и приятней — возможно, потому что на этот раз Джош находился в здравом рассудке, и мы оба осознавали, что он делает. По какой-то причине мое лоно стало более влажным и горячим, чем когда-либо.

— Я, наверное, и второй сосал, да? — прорычал Джош, прежде чем перекинуться на другую грудь. — Боже, не могу поверить, что делал это с тобой. Не могу поверить, что ты позволила мне сделать это. — Он снова начал посасывать мою грудь, потом большой горячей ладонью скользнул вниз по изгибу груди и замер на подрагивающем животе, а я не попыталась его оттолкнуть. Вместо этого раздвинула для него ноги.

— Джош… — прошептала я, задыхаясь. — Если ты спросишь…

— Если я потрогаю твои лепестки? — спросил он хрипло, скользнув рукой вниз и обхватив холмик. — Неужели, Касс? Я раздвинул твои горячие маленькие губки и исследовал сладкое лоно?

Он говорил и скользил толстыми пальцами по влажным складочкам. Я выгнула спину и ахнула, когда он нашел клитор и, безжалостно дразня, обвел его кончиком пальца.

Я кивнула.

— Да… ты… ты сделал это, — призналась я, стараясь не застонать от запретного наслаждения, пока он исследовал пальцами мою женственность. — Ты… ты часто это делал. Теперь я вспомнила.

— И я так же вошел в тебя? Я скользнул в тебя пальцами? — потребовал он, всё ещё скользя пальцами вокруг клитора.

Я прикусила губу:

— Я не знаю. Сделай это, Джош. Мне нужно почувствовать, как ты касаешься меня там, внутри, чтобы быть уверенной.

— Хорошо. — Он скользнул двумя длинными толстыми пальцами ко входу во влагалище и медленно вошел в меня. — Что-то знакомое? — прорычал он, глядя мне в глаза. — Я делал это? Трахал тебя пальцами, Кассандра?

— Да, Джош, да! — Я застонала не в силах больше сдерживаться. Боже, это так хорошо, так правильно, то, как Джош двигал пальцами внутри меня, заполняя влажное лоно и доводя до оргазма. Единственное, что будет ощущаться ещё более правильным…

— Мой язык, — закончил Джош мою мысль, сам того не зная. Глядя мне в глаза, он убрал пальцы. — Я помню это из своих снов. Кассандра, так я на тебя накинулся? Засунул в тебя свой язык?

Мои щеки обожгло румянцем.

— Джош, если ты не хочешь… попробовать это…

— Нет, мне нужно знать всё. Кроме того, — добавил он тихо, — Я хочу этого, Касс. Боже помоги мне, но я жажду попробовать твое сладкое маленькое лоно.

У меня перехватило дыхание, но прежде чем я смогла ответить, он оказался между моих ног, раздвигая широкими плечами бедра, наклонился и попробовал меня на вкус. Я тихо застонала от смеси наслаждения и трепета, когда Джош горячим влажным языком неторопливо лизнул складочки. Он набросился на меня, как Зверь, с приятной, но слегка пугающей напористой свирепостью. Но теперь, будучи в здравом уме, Джош, казалось, не хотел торопиться, медлил и наслаждался дегустацией моих обнаженных лепестков.

К тому времени, как он приподнял мои бедра и толкнулся глубоко внутрь меня языком, я уже перестала соображать. Крепко вцепившись пальцами в его волосы, я прижалась своей женственностью к его рту, толкалась бедрами вверх, пока он языком подводил меня к оргазму. Джош, казалось, точно знал, что делать — даже не помня всего, что делал со мной, он, очевидно, на первобытном бессознательном уровне знал, как довести меня до кульминации.

И я кончила — прямо ему на лицо. Выгибаясь и покачивая бедрами, я кричала от наслаждения, пока он жадно облизывал меня. Боже, это было так хорошо — просто потрясающе. Если бы я только могла убедить Джоша в…

Джош, как и всегда, продлевая оргазм, жадно лакал стекающую из влагалища свежую влагу, от чего мое лоно становилось ещё горячее. Затем отстранился и взглянул на меня.

— Я так понимаю, ты вспомнила, что мой язык был в тебе? — прохрипел он.

— Да, — прошептала я, гладя его по волосам. — Да, Джош, это было очень… очень знакомо.

Он нахмурился:

— Я так же вставил в тебя свой член.

Мое сердце екнуло от его откровенных слов. Прикусив губу, я кивнула. Отрицать бессмысленно — он очнулся с членом внутри меня. И я поняла, что желаю снова ощутить его плоть в себе. Нет, сгорала от потребности.

— Да, Джош, — пробормотала я. — Да, ты вставлял в меня свой член.

Он вздохнул.

— Вопрос в том, насколько глубоко. Ты говорила, что я не полностью вошел в тебя, — заметил он. И приподняв пальцами мой подбородок, заглянул в глаза. — Как глубоко я вошел, Кассандра? Пожалуйста, ты не можешь просто сказать мне?

— Извини, Джош. — Я покачала головой. — Я правда не знаю… И не узнаю, пока ты…

— Пока я не сделаю это снова.

— И кроме того, даже если бы я помнила, то не смогла бы выразить это словами. Я всё равно не смогла бы рассказать тебе, что точно произошло, не пережив этого снова. Почувствовать тебя… во мне, — прошептала я, и мои щеки опалил румянец.

Он приподнял бровь:

— Прежде чем сделать это, я спрашиваю тебя ещё раз — ты действительно хочешь, чтобы я проник в тебя? Ты действительно хочешь, чтобы я ввел свой член в твое лоно?

Мои щеки вспыхнули от страсти и стыда, но я всё равно кивнула.

— Ты мог бы… медленно вставить его, — прошептала я, не глядя на него. — И я могла бы… могла бы сказать тебе, когда остановиться.

— И ты не против, если я сделаю это? — потребовал ответа он. Словно, прежде чем поверить, ему нужно было услышать подтверждение снова и снова. — Ты не против раздвинуть бедра для моего члена?

— Ты уже сделал это однажды, — тихо заметила я. — И если тебе действительно нужно знать… нет другого способа точно сказать тебе, Джош. Вот… — Покраснев, я ещё шире раздвинула бедра, предоставляя ему лучший доступ к моему влажному скользкому лону. — Я… Я не возражаю, — ответила я ему. — Ты можешь сделать это… Ты можешь войти в меня, если хочешь.

Джош разрывался от противоречий, но не отрывал взгляда от моего влажного открытого естества.

— Думаю, мне нужно сделать это, если хочу узнать, насколько далеко мы зашли, — пробормотал он.

— Это единственный способ, — повторила я и погладила его по щеке. — Правда, Джош, — пробормотала я, встретившись с ним взглядом. — Всё хорошо. Я не возражаю.

Он замялся, но затем, казалось, принял решение. Потянувшись к застежке на брюках, снова взглянул на меня:

— Ладно, если ты уверена…

— Я уверена. Так что, действуй.

— Ладно. — Он медленно освободил член. Несмотря на уверения, что не желает этого, член Джоша оказался длинным и твердым, с капелькой предсемени, от которой блестела толстая головка. — Думаю, мы оба знаем, что на мне тогда не было ни презерватива, ни другой защиты, — сказал он, мрачно глядя на обнаженный член. — Мое подсознательное, похотливое альтер эго, очевидно, не очень деликатное.