Я почувствовала, как на моих глазах выступили слезы, когда он потянулся ко мне, взял меня за руку и держал ее, пока ехал.

— Я тоже тебя люблю, — тихо ответила ему я.

Мы проехали немного дальше, мимо дома на Коллинз, а потом повернули. Трэвис проехал два квартала, а потом свернул направо, на Джентри.

— Трэвис, ты куда собрался? – тихо спросила я, понимая, что он искал.

— Какой это дом, Софи? – спросил он меня, и указал на синий домик через два дома дальше по улице, слева. На обычном почтовом, серебристом ящике было написано имя, Трэвис подъехал к подъездной дорожке и выключил двигатель.

— Что мы здесь делаем? – спросила Эбби с заднего сиденья.

— Мне нужно кое с кем поговорить, и я хочу, чтобы ты с кое кем встретилась, — сказал Трэвис и вышел из машины. Мы с Эбби тоже вышли и все вместе пошли по каменной дорожке к входной двери. Трэвис постучал в дверь, при этом нервно постукивая ногой, пока мы ждали, чтобы нам кто-нибудь ответил. Несколько минут спустя дверь открылась, и, с потрясенным взглядом на лице, появилась Стефани.

— Трэвис, мисс Ингрэм… что вы здесь делаете? – нервно спросила она.

— Привет, Стефани, — сказал ей Трэвис через экранную дверь. – Твоя мать здесь? Я просто… просто хотел минуту поговорить с вами обеими.

Стефани ненадолго замерла, прежде чем открыла дверь.

— Она на кухне, пьет кофе, прежде чем пойти на работу.

Мы с Эбби прошли за Трэвисом. Девочки обменялись взглядами, задаваясь вопросом друг о друге.

Трэвис зашел на кухню, а мы следовали за ним, и Стефани быстро вошла в комнату. Эмили Винтерс сидела за кухонным столом и подняв глаза, была потрясена, увидев трех гостей в своем доме. Она выглядела также, как на фотографии, и затем я вспомнила женщину на родительских собраниях, как будто она была просто немного более старой версией Стефани.

— Мисс Винтерс, — начал Трэвис, — я…

Эмили прервала его.

— Я знаю, кто ты, Трэвис, — сказала она, поднялась, и выглядела так, как будто защищалась. – Почему ты здесь? – спросила она его.

— Я… просто надеялся поговорить с вами несколько минут, — сказал он, пытаясь говорить искренне. – Я не хочу задерживать вас, если вы собираетесь на работу или куда-то еще, но я подумал, что вы не захотите встретиться в ресторане.

Эмили ухватилась за спинку стула и показала нам жестом, чтобы мы садились за стол.

— Нет, я не была в «Усадьбе» с тех пор… ну, с той ночи, — сказала она тихим голосом.

— Я не имею права отнимать у вас время. Ваши отношения с моим отцом – ваше дело. Для меня очевидно то, что из того, что я узнал за последние несколько дней, — Трэвис посмотрел на Стефани, — что вы и Стефани были очень важны для него. Вероятно, вы были самыми важными людьми, которые были у него за всю жизнь.

Я увидела, как Эмели начала плакать. Стефани подошла к ней сзади и положила руку на плечо матери.

— Знаете, он был хорошим человеком, — сказала Эмили нам, сквозь слезы. – Я знаю, что вы, возможно, не видели этого, Трэвис, но он всегда хорошо ко мне относился. После того, как я забеременела Стефани, я не знала, что произойдет, но он был в восторге от шанса снова стать отцом. Он хорошо заботился обо мне и Стефани.

— Если вы не возражаете, то я спрошу, — сказал ей Трэвис, — почему он не женился на вас? Он явно хотел, чтобы вы были частью его жизни.

Эмили вздохнула.

— Он просил меня выйти за него несколько раз, прежде чем родилась Стефани и после того. Я всегда говорила «нет». Я не хотела, чтобы люди говорили о том, что он женился на мне только по тому, что я забеременела. Люди в Кэноне никогда не думали о нем хорошо и ему всегда было тяжело. Для всех нас троих было бы хуже, если бы я вышла за него замуж и мы бы жили в этом доме как семья. Я не хочу выглядеть еще хуже, чем итак уже была, как разлучница. Я пыталась заставить его уехать из города, сказав, что выйду за него замуж, если мы поедем в другое место и начнем сначала, но он не захотел. Сказал, что должен доказать… тебе, Трэвис… что может позаботиться о доме и однажды оставить что-нибудь тебе. Так вот мы и жили. Я работаю в Стерлинге офис-менеджером в бизнесе моего брата, купила этот дом и отремонтировала его до рождения Стефани, и с тех пор мы здесь. Мы встречались с твоим отцом по ночам или выходным, в парке или других местах, вдали от всех, чтобы побыть вместе. На самом деле, он хорошо справлялся и меньше пил, и все остальное. Он был другим человеком, не таким, каким ты его знал, Трэвис. Сердечный приступ застал нас врасплох. Я… я даже не ходила на похороны.

Теперь Эмили плакала, не стесняясь, и Стефани крепко обнимала свою мать. У нас с Эбби тоже на глазах были слезы. Трэвис держался, но я могу сказать, что он был взволнован.

— Мне жаль… за все, Эмили, — сказал ей Трэвис. – Ты заслуживаешь быть счастливой, заслуживаешь быть признанной его семьей больше, чем я. – Трэвис взял конверт и через стол положил его перед Эмили.

— Что это? – спросила она, взяла конверт и открыла его.

— Это банковский чек на двести семьдесят пять тысяч долларов. Вот что было в папином полисе страхования жизни и его банковском счете. Они должны быть у вас со Стефани.

Все от удивления открыли рты. Эмили открыла конверт и посмотрела на чек.

— Трэвис, — сказала она, вытирая слезы, — я не могу это взять у тебя. Он оставил их для тебя. – Женщина пыталась отдать конверт Трэвису, но он его не взял.

— Отец оставил мне его по неправильной причине, — сказал ей Трэвис. – Он оставил их мне потому, что чувствовал себя виноватым из-за того, как поступил со мной и матерью. Деньги принадлежат людям, которые были ближе ему, и это вы двое. Он оставил мне дом, и это больше, чем нужно, но этот дом – все, что нужно мне для моей семьи. – Трэвис протянул руки, взял нас с Эбби за руки и держал их вместе. – Пожалуйста, Эмили, возьмите их. Используйте их для обучения Стефани, путешествуйте, делайте все, что как вы думаете, он хотел бы сделать для вас.

Трэвис подтолкнул конверт обратно к Эмили, и она медленно взяла его, и снова заплакала.

— Не знаю, что сказать, — всхлипывая, сказала Эмили. Стефани подошла к Трэвису и обняла его.

— Спасибо, Трэвис, — прошептала она ему на ухо.

Трэвис и Стефани отстранились друг от друга. Он повернулся и посмотрел на Эбби, которая была ошеломлена всем происходящим.

— Эбби, — сказал он ей, — это Стафани. Она моя сестра. - Девушка застенчиво взглянула на Эбби, но та не знала, что сказать.

— Подожди минутку, — ответила Эбби, нарушая тишину. – Если она твоя сестра, то это значит, что она – моя тетя?

Мы все посмотрели друг на друга, и поняли, что это правда, и засмеялись.

— Все в порядке, — улыбаясь, сказала Стефани Эбби. – ты можешь называть меня просто Стеф, а не тетей Стефани.

Эбби тоже громко смеялась над всем происходящим. Трэвис встал возле стола, а Эмили подошла к нему и обняла, затем обняла меня и Эбби.

— Отлично, мы больше не хотим вас задерживать, — сказал Трэвис, собираясь уходить. Мы пошли к двери, и девочки последовали за нами. Трэвис сел на водительское место, и Стефани подошла к машине с его стороны.

— Ничего, если я зайду к тебе домой, чтобы увидеться? – спросила Стефани.

— В любое время, когда захочешь, — ответил он, и поцеловал девушку в щеку.

Мы поехали в сторону Коллинз, где находился дом.

— Вау, — сказала Эбби. – Это было довольно сногсшибательно. Знаешь, какой ты отец?

— Что за лесть? – спросил Трэвис, глядя на дорогу.

— Ты — очень классный парень, — гордо сказала она.

Я увидела, как Трэвис улыбнулся.

– Спасибо, Эбби, — сказал он, и расправил плечи.

— Ты – потрясающий парень, — сказала я ему, и взяла за руку, когда мы въезжали на Коллинз-драйв, проехали мимо дома и направились в центр города.