Глава сорок восьмая

Бледно-оранжевая дымка под ярким солнечным светом обращалась в полуденный сумрак. Яркое пятно указывало на место солнца. Где-то на дальней стороне атмосферы Титана висел Сатурн, а рядом — обломки сотен кораблей. Мичо помнила миг, когда в хаосе боя увидела на экране Сатурн. Он казался так близко, что она могла различить структуру колец. Она это помнила, но возможно, этого и не происходило. У неё остались обрывочные воспоминания о том бое.

Их пристанище выглядело изумительно. Купол поднимался на пятьдесят метров над землёй, титановые завитки и плющ на усиленном стекле спадали по поверхности вниз, как висячие сады. Изогнутые террасы вздымались вверх, создавая захватывающий дыхание вид на это подёрнутое дымкой неяркое небо. То тут, то там яркими бликами носились в воздухе зяблики, такие же чужие этом спутнике, как и она. Как все они. Со своего места Мичо видела бассейн и внутренний дворик, вымощенный поддельным кирпичом и украшенный папоротниками. Сразу за роскошным баром сверкали фольгой временные палатки. Раненых укладывали в шезлонги и на кушетки, поскольку все кровати в больнице были заполнены.

Комплекс под куполом десятилетия назад построили для богачей Земли и Марса. Место отдыха для капитанов из финансовых и промышленных отраслей во время развития поселений на спутниках Сатурна и доставки льда с его колец. Экзотический уголок для туристов, где они могли ощутить жизнь внешних планет, на самом деле не её не ощущая.

Дела здесь шли неплохо, и не только с внутряками. Для астеров этот курорт был настолько приближен к опыту земной жизни, несколько возможно. Открытый воздух. Свободная, открытая атмосфера, правда, лишь посмотреть, не для дыхания. Вода и пища, импортированные с Земли и Марса. Получилось такое место на полпути — и гавань для землян на внешних планетах, и местная версия Земли на радость астерам. Интересно, думала Мичо, находят ли его земляне таким же непохожим на Землю, как она — на Пояс? Возможно, недостаток достоверности — единственное, что было для них здесь общее.

Она никогда не бывала здесь раньше и, будь её воля, никогда сюда не вернётся.

Позади неё на террасе раздались шаги. Мичо попыталась обернуться, вздрогнула, но всё-таки развернулась, невзирая на боль. Боль в спине теперь притихала, только если она не двигалась. Мичо боялась, что, несмотря на уверения докторов, образуются рубцы и она потеряет способность двигаться, если не станет растягивать раны.

Улыбка Нади была усталой, но искренней. В одной руке она несла свежие бинты и белый тюбик крема, а в другой — терминал. Мичо скривилась, потом невесело засмеялась.

— Что, уже опять пора?

— Что поделать, — сказала Надя, — такова жизнь. Но я принесла кое-что, это тебя отвлечёт.

— Что-то хорошее?

— Нет, — ответила Надя, садясь за её спиной. — Та женщина с Земли опять хочет с тобой поговорить.

Мичо стянула больничную бумажную рубашку и наклонилась вперёд. Надя передала ей терминал и начала проверять краешки искусственной кожи, которой покрыли раны. Живая повязка успокаивала нервные окончания, позволяя Мичо ощущать только лёгкие прикосновения. Всё равно как быть ободранным заживо и бесчувственным одновременно. Мичо стиснула зубы. Ждала. Сделав полный круг по её спине и вернувшись к левой руке и боку, Надя вздохнула.

— Неплохо выглядит? — спросила Мичо.

— Ужасно выглядит, но хорошо заживает. Рост базальных клеток со всех сторон.

— Ну ладно, — сказала Мичо. — Благодарение Богу и за маленькие одолжения.

Надя тихонько фыркнула — и не согласие, и не возражение.

С легким щелчком она открыла тюбик с лекарством. Мичо подобрала ручной терминал, открыла очередь входящих. Её ожидало новое сообщение с Земли, помеченное как важное. Крисьен Авасарала. Лидер Земли и величайший враг Мичо Па. И вот, пожалуйста.

— Неправильно это, — сказала она.

— Что? — спросила Надя.

Мичо подняла терминал, чтобы Надя могла увидеть.

— Мы сотрудничаем с людьми, с которыми всегда воевали.

— Позже ещё повоюем, — ответила Надя, словно обещала ребёнку конфетку, но только после того, как тот съест настоящую еду. — Ну, ты готова?

Мичо кивнула, и Надя выдавила на пальцы первую порцию мази. Боль была такая, как будто Мичо снова горит. Она запустила сообщение Авасаралы и постаралась сосредоточиться.

На экране появилась пожилая женщина за письменным столом. Мичо не впервые получила сообщение непосредственно от неё или от нового премьер-министра Марса, но чаще к ней обращались их генералы и чиновники. Казалось, они учитывают её мнение, только когда просят о чем-то серьезном, давая понять, что она наименее важная персона за их столом.

«Капитан Па, — произнесла Авасарала. Если в голосе и слышался лёгкий оттенок презрения, то лишь потому, что Мичо этого ожидала. Надя переместилась ниже по её спине, и боль, уже начинавшая утихать, вспыхнула с новой силой. — Ситуация на Медине приобретает угрожающую форму. Холдену и силам АВП удалось удержать станцию, но рельсовые пушки пришлось уничтожить. Что оставило их без защиты. Вольный флот собрал все остатки боевых кораблей, всего пятнадцать, они на полном ускорении идут к вратам. Хорошая новость в том, что Инарос, по сути, отступает из всех остальных портов и баз системы. Плохая — разумеется, то, что он намерен взять обратно Медину и восстановит поставки с Лаконии. Если, конечно, мы не найдем способ его остановить».

Авасарала сделала глубокий вдох, опустила взгляд, а когда опять подняла глаза, что-то в выражении лица изменилось. Казалось, она стала выглядеть старше. Более усталой. Более решительной.

«Я очень, очень сожалею о понесённых вами потерях. Мне это знакомо. Я тоже лишилась в этой войне мужа. Не могу даже представить опустошения от потери сразу двоих. Я не стала бы просить вас, если бы ситуация не была столь критичной, но если у вас ещё есть корабли или влияние в каких-нибудь фракциях, которые могли бы помочь нам остановить Инароса, пока тот не дошёл до врат, мы нуждаемся в вашей помощи. Ничто из того, что я могу вам предложить, не возместит тех жертв, которые вы уже принесли, но надеюсь, вы пройдёте со мной этот последний участок пути. Тогда мы сумеем с этим покончить. Прошу вас, дайте ответ как можно скорее. Вольный флот уже приближается».

Сообщение закончилось, терминал опять переключился на список входящих. Надя двигалась по её спине, Мичо вздрагивала от боли.

— Почти всё, — сказала Надя.

— Уже второй раз враги просят вытащить их из огня.

— Мы опять это сделаем?

— В прошлый раз мы чуть сами не поджарились.

Она понимала — возможно, случившееся стало платой за оставленный ими «Панчин». Титан — самый крупный из спутников Сатурна. А там самые большие силы Вольного флота в системе Юпитера, угрожающие Энцеладу, Рее, Япету. Сборщикам льда на кольце. Контроль космоса без его захвата.

«Коннот» и «Серрио Маль» шли на скорости, улетая вверх из плоскости эклиптики, чтобы атаковать корабли Вольного флота с неожиданной стороны. Ускорение получилось не таким сильным, как надеялась Мичо. У них не было возможности пополнить реакторную массу, и она опасалась, что проиграв бой у Титана, они не смогут отступить. В том районе базировались пятнадцать кораблей Вольного флота. Большую часть жизни она не сочла бы такое количество слишком большим. Но после столь долгой войны, после того, как множество людей увели суда сквозь кольцо к новым системам, такая группировка выглядела значительной. И превосходила силами те девять кораблей, которые бросил против них объединённый флот. Однако победа и не была смыслом той атаки. Она должна была отвлечь Марко от двух кораблей, летевших к Медине.

До Мичо в битву вступил флот Марсианской Республики, пытаясь увести Вольный флот с позиций, и она рассчитывала на внезапность своей атаки. Она помнила, как Оксана вывела тактический дисплей. Пятнадцать кораблей врага, девять дружественных. Оксана в шутку сказала, что, возможно, все корабли в этой битве построены на одной верфи. Эванс рассмеялся, потом серьёзно сказал, что на них наведён лазер.

Начиная с этого момента воспоминания Мичо становились менее отчётливыми. Она пролистала записи. Ранние все на месте, но тот удар словно пробил её жизнь. В ней зияла теперь большая дыра, а заблудившиеся кусочки событий скользили по времени вперёд и назад. Она помнила, как отдавала приказ отступать, как Джозеф сказал, что они потеряли ядро двигателя, но не помнила удара, который заставил её бежать. Помнила запах своих горящих волос и одежды. Но тот длинный ужасный момент между ударом торпеды в корму «Коннота» и проявлением его последствий начисто стёрся из памяти.