— Давай решим так, я предпочту видеть в тебе друга, просто обещай, что больше никогда не применишь против меня свой Дар. И ещё, я полагаюсь на твое мнение, пойдем налево, туда где круг, — я сделала пару шагов в том направлении. — Кстати, мы по прежнему на ты, если забыл!

— Благодарю, Амари. Рад, что не ошибся в тебе, — Крейн облегченно вздохнул. — И, поверь, единственный кто сможет меня теперь заставить применить мой Дар против тебя — это Диона, а она слишком порядочная, для подобного. И ещё, я хотел отдать тебе шеал из браслета Деймона. Знаю, что он настроен на него, но есть способ попытаться его очистить от привязки, хотя полностью перенастроить на тебя не удастся. Но можно попытаться, вдруг хоть кто-то откликнется. Шанс, что в нашей галактике сейчас находится твои близкие мал, но попробовать стоит.

Крейн сравнялся со мной и протянул мне кристалл. Я взяла его на ходу и недоуменно на него уставилась.

— И как я должна с ним работать? Я понятия не имею, как снять привязку. Мы получаем коммбраслеты с шеалом и настраиваем энергию камня, входя в резонанс с нашей собственной. Этого достаточно. Только кристалл у такого браслета всегда был «чистый».

— У вас на Араде устраивают поединки Дара? — я кивнула подтверждая. — На Циаре это способ показать превосходство в силе. У нас таким образом узнают об уровне того или иного альта. Подобные поединки у наших альтов в порядке вещей. Фактически каждый проходил через это. Соревнующиеся ставят щиты и давят друг на друга, пока щит одного не рухнет. Разумеется у слабейшего. Так вот, тут принцип тот же. Кристалл принимает часть ауры хозяина. Воздействуешь на шеал силой, он начнет сопротивляться, если сумеешь додавить, его привязка рухнет, но это непросто. Лучше попробовать сделать это на привале. Ну, а если получится, будешь вызывать. Неважно кого, лишь бы откликнулись…

Я посмотрела на мутный камушек у меня в руке с сомнением и надеждой и поспешила вперед.

Какое-то время мы шли молча, каждый размышляя о своем. Казалось червоточина, по которой мы пробирались в толще скал, бесконечна. Монотонность пейзажа и сосущая пустота внутри-не то, что нужно, для выживания. Надо отвлечься хотя бы разговором. Я посмотрела на моего спутника. Лицо Крейна лишь слабо освещал фонарь направленный вперед, но и этого было достаточно, чтобы видеть, как он утомлен. И физически и морально. Ещё бы, он ведь гаяр, которому приходится находиться далеко от своей госпожи, да ещё и такие нагрузки в его не юном возрасте. Хотя, интересно, а сколько ему лет? Я теперь знала, что низшие циарцы в среднем жили двести-двести двадцать лет. Меньше, чем арды, наши могли легко перешагнуть рубеж в три сотни лет, а некоторым удавалось и по четыреста. Правда наши-то не стареют. Совсем. А циарцам так не повезло, они медленней чем люди или амаридцы, но все же изнашивают свои тела. Любопытство победило и я решила задать интересующий вопрос.

— Расскажи о себе. Сколько тебе лет? Как давно ты гаяр Дионы? Если хочешь, конечно, я не настаиваю, просто любопытно, — я поймала его взгляд и улыбнулась. Он усмехнулся, покачал головой и ответил.

— Ты похожа на Ди, та тоже умирала от любопытства, особенно раньше, — при упоминании Дионы лицо Крейна стало будто моложе. Я поймала себя на том, что поняла, что мужчина очень любит свою госпожу. Интересно в каком качестве? А он продолжил. — Мне не было ещё и тридцати, когда моя самонадеянность и глупость подписали мне смертный приговор. Матрона предложила мне выбор: или стать учителем и гаяром Дионы, либо казнь. Жить хотелось, хотя в тот момент и думал, что стал рабом по своей дурости. Но, с тех пор я много раз возносил благодарности судьбе, за то что дала мне второй шанс. С тех пор прошло больше ста лет, Амари. И все эти годы я учил Диону обращаться с её поздно проснувшимся даром, был её другом и союзником. Она мне, как дочь, я готов для нее на все и притом добровольно, а не по привязке крови. Мы с ней много путешествовали, учились и менялись вместе. Я видел, как она страдает, от того что происходит с альтами Циара, да и агрессивная политика Матроны ей не по душе.

— Скажи, у тебя есть семья? Дети?

Крейн покачал головой.

— Нет. Только не думай, что это она мне запрещала. Просто, не сложилось…

Вот так вот. Решила отвлечься, а в результате получила очередной повод подумать о странностях судьбы и заряд чужой застарелой печали о том, что не срослось. Я смотрела на идущего рядом мужчину. В неверном свете фонаря он казался ещё более бледным, чем в жизни. Невысокий, не отличающийся мускулатурой или особо красивым лицом, но обладающий определенной харизмой и чувством собственного достоинства. Ведь должен был иметь успех у многих дам. И при этом эта фраза: «Просто, не сложилось…» Мда, я кажется знаю как зовут это «не сложилось». Вот уж точно, у судьбы мерзкое чувство юмора, подсунуть тому, кто мог заставить любую своим Даром быть с ним такую, как Диона. Альту с потенциальной вечной молодостью и при этом идеал для него. Можно заставить чувствовать влюбленность в себя какое-то время, но не переделаешь свою бренную природу. Он лишь циарец, который стареет… Я вспомнила, как мама рассказывала, про них с отцом и дядей. Именно этого боялся папа и поэтому пошел на все, чтобы мама стала альтой. А у Крейна не было даже шанса и он не стал и пытаться, оставшись незаменимым другом и учителем.

Внутри у меня все сжималось от тоски. Я сочувствовала Крейну и холодела от ужаса за Ната. Не хочу верить, что его нет! Это как детская игра, пока не открываешь глаза, можно думать, что пред тобой что угодно. Вот и я закрываюсь от реальности. И он жив. Пока не узнаю обратное, жив!

Свет фонарика задрожал. Чертовы слезы, они все-таки потекли. Я украдкой смахнула их рукой, стараясь, чтобы мой товарищ по бесконечному скитанию не заметил.

А проход резко пошел вниз и сузился так, что луч уже освещал одновременно обе стены и свод перед нами. Ещё несколько минут осторожного спуска под углом градусов в тридцать и до наших ушей стал доноситься монотонный гул. Ещё немного и он усилился, в нем проступили знакомые звуки. Вода. Много воды. Как странно, как будто реку запихнули в толщу скал. Ведь мы успели подняться за ночь на значительную высоту, хотя сейчас и шли вниз какое-то время. Наш коридор превратился в совсем узкий лаз и нам пришлось идти по одному. Потолок начал снижаться и пришлось еще и согнуться, чтобы не биться головой. Впереди был резкий поворот, Крейн шел первый, он остановился и заглянул за выступ, освещая пространство впереди.

— Что там, Крейн? — спросила я, уже почти уверенная в ответе.

— Кажется, мы таки пришли в ловушку, — мертвым голосом сказал мужчина. — Река, сильный поток и, уверен, что ледяная. Боюсь, Амари, там не пройти. А обратно скорее всего нас уже ждут.

Крейн шагнул вперед, я шла следом. Сердце колотилось и в груди противно ныло. Наверное — это были предвестники истерики. Нет, я себе подобного не позволю, только адреналин в крови заставлял сбиваться дыхание и сердечный ритм.

За уступом была небольшая площадка. Это тупик. Ну, не совсем, просто пяточек в пещере. За спиной был проход наверх, а мы стояли на каменном уступе где-то метров пятнадцать квадратных, а ниже, всего в паре метрах, бурлил водный поток, уходя куда-то в темноту.

Я обошла площадку по краю, подсвечивая лучом фонаря. В одном месте явно можно было попробовать спуститься к реке.

— Крейн, дай веревку. Я обвяжусь и попробую слезть, а ты подстрахуешь.

Он молча достал нашу уже не раз послужившую страховку. Спуск был не сложный, только толку от этого было мало. Мой спутник оказался прав, вода была ледяная. Здесь нужна была лодка, либо гидрокостюм с обогревом. Да и конечный пункт спуска по этому потоку был нам неизвестен. Я нагнулась и зачерпнула воды, она была на редкость чистой. Набрала в имеющуюся бутылку, что была уже почти пустой и легко выбралась обратно.

— Варианта только два: или рискуя замерзнуть лезть в воду и плыть в ледяной воде, неизвестно сколько и непонятно куда, либо обосноваться на этой площадке и встретить наших милых друзей. Проход узкий и выстрелить напрямую из-за угла сложно, поэтому они будут уязвимы. Надеюсь, у них хватит ума не швырять гранаты или подобную гадость, а то ведь и обвал может случиться. Вот тут-то нас всех и похоронят!