— Ты что, бл*дь, сдурел!? Клавиатура пуленепробиваемая, козёл! — заорала она.
Он сердито зыркнул в багажник.
— Я могу взломать этот сейф.
— Без разницы.
— Или отвезти его в автомастерскую. Распилить.
— Попробуй.
Он рванул Лили за волосы, от чего ее голова запрокинулась назад. Она резко втянула носом воздух.
— Почему? Что произойдёт!? — продолжал допытываться Марк, потянув еще сильнее. Она поднялась на цыпочки.
— Взрыв! Сейф выложен взрывчаткой! Ты пытаешься его вскрыть, он взрывается. Распилить — он взрывается. Пытаешься вытащить его из машины, он взрывается. Сделай с ним хоть что-нибудь, и у всех, кто находится в пятидесяти метрах от него, будет чертовски дерьмовый день, а теперь убери от меня свою гребаную руку! — Лили начинала терять терпение и попыталась осторожно высвободиться из его руки. Руки, которая еще этой ночью была такой нежной, теперь, при свете дня, стала немыслимо грубой.
Он швырнул ее лицом в багажник. Нос Лили оказался в сантиметре от клавиатуры, и его рука с силой пихнула ее в шероховатую обшивку. Она стиснула зубы и, уперев руки в дно багажника, оттолкнулась назад, пытаясь выиграть хоть немного пространства.
— Слушай меня. Мне нужно то, что в сейфе, мне нужны эти алмазы. Они мне нужны. Ты должна его открыть. Сейчас же, — настаивал Марк.
Она не видела его лица, однако прищурила глаза.
— Зачем они тебе?
«Тяни разговор. Отвлеки его».
— Не твое собачье дело.
— Долбаный ворюга. Украсть алмазы у либерийцев. Украсть их у русских. У меня. Попробуешь сбыть их кому-нибудь ещё, а потом снова их сопрёшь? Настоящий рэкет, Марк, — крикнула она ему.
Он приподнял ее голову и снова ударил об обивку. Лили зажмурилась от боли.
— Не смей, бл*дь, со мной даже разговаривать. Только не после всего того, что произошло, двуличная ты сука. Открывай этот проклятый сейф.
— Ты не слишком-то к себе располагаешь. На самом деле, не думаю, что стану для тебя хоть что-нибудь делать. Валяй, попробуй его открыть. Слишком тут жарко для всей этой херни, — выпалила она и услышала его тяжелый вздох.
— Лили, так или иначе, я все равно заберу эти алмазы, — его голос стал тихим, что, на самом деле, было на много страшнее, чем его крики.
Она попыталась успокоиться.
«Получится у меня сделать это левой рукой? Надо было больше тренироваться. Может быть, мне удастся быстро переложить его в правую руку. Бл*дь. Как быстро он среагирует? Бл*дь! Он видел, как я пошевелилась?!»
— Как? Ты еще к тому же и взрывотехник? Подлый вор и сапёр? — почти задыхаясь, спросила она и незаметно скользнула левой рукой к краю багажника.
— Продолжай в том же духе, дорогая, у меня целых пятнадцать пуль, которым просто не терпится обрести цель в жизни. Может быть, я начну с того, что всажу одну из них тебе в правую ногу, потом перейду к левому колену. Возможно, когда я доберусь до твоей…
«Сейчас!»
Одним плавным движением Лили протянула руку под тканевую заслонку, под которой был спрятан пистолет и, одновременно изогнувшись, рванула вверх правый локоть. С громким треском она заехала Марку по лицу. Он выпустил из ладони ее волосы, она перекатилась на спину и, перекинув пистолет в правую руку, вскочила на ноги. В это же время Марк пришел в себя и, выбросив руку вперед, направил свой пистолет ей в лицо. Пистолет Лили ткнулся прямо ему в горло.
«Бл*дь, и что теперь»
Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга.
— У тебя ровно две секунды, чтобы уйти от этой проблемы, — выдохнула она, отходя от бампера и не сводя с него пистолет.
Марк следовал за ней нога в ногу, целясь стволом ей в лоб.
— Это вряд ли, принцесса. Может, это тебе стоит свалить? Ты слишком много на себя берешь, — предупредил он ее язвительным тоном.
Она усмехнулась и продолжала отходить, пытаясь увеличить дистанцию между ними и машиной.
— В самом деле? Эта «принцесса» только что обставила тебя дважды, менее чем за пять минут. Думаю, это ты слишком много на себя берешь, так что отвали, — прорычала Лили сквозь стиснутые зубы.
— Котенок с коготками, мне это нравится. Но сможет ли он нажать на курок? — склонив голову на бок, с сомнением в голосе спросил Марк.
Это бесило ее больше всего остального. Больше, чем его обман. Больше, чем его предательство. Больше, чем его жестокость. Пренебрежение. Он всегда относился к ней как к равной — теперь же он говорил и смотрел на нее так, словно на какого-нибудь таракана.
— Рискни, — огрызнулась Лили.
Еще секунду он пристально смотрел на нее, затем сделал это — опустил пистолет, шагнул вперед и, толкнув ее плечом, вернулся к машине. Она остолбенела.
— Я забираю эту машину! — выкрикнул Марк.
Лили развернулась, не спуская с него пистолета.
— Нет, не забираешь! А ну, стой! — потребовала она.
Он поднял вверх средний палец.
— Не стесняйся и ст…
Лили выстрелила из пистолета, едва не задев его голову. Он замер на полушаге, затем повернул голову и посмотрел на нее.
— Я тебя предупреждаю, — с угрозой в голосе произнесла она.
Марк усмехнулся, но все же не двинулся.
— У тебя яйца не выросли, чтобы в меня выстрелить.
Лили опустила пистолет на несколько сантиметров ниже и снова выстрелила, на этот раз, точно ему между ног. Пуля вонзилась в песок на краю дороги, прямо перед ним. Когда она вновь наставила ствол ему на голову, он уже не казался таким уверенным.
— Через две минуты у тебя тоже не будет яиц.
Лили совсем не хотелось в него стрелять, правда, не хотелось. Она никогда раньше никого не убивала и не хотела начинать с Марка. Она оставляла это жуткое деяние для кого-то очень особенного. Она не хотела обрекать свою душу на адские муки из-за какого-то говённого предателя. Какого-то мошенника. Вруна.
— Слушай, — тихо процедил Марк сквозь стиснутые зубы. — Мне нужно то, что лежит в этом багажнике. Какую бы сделку ты ни заключила с Ивановым, я могу предложить тебе больше. Я должен забрать бриллианты, иначе я — труп.
— Только, если я позволю тебе их забрать, то трупом стану уже я. Ты меня не убедил, — ответила она.
— Нет, ты можешь просто исчезнуть. Уехать в закат, сесть на ближайший самолет, который отвезёт тебя в Лос-Анджелес, или откуда ты там. Куда-нибудь, где безопасно, — предложил он.
— Не из Лос-Анджелеса, и у тебя осталась всего минута, прежде чем я вышибу тебе мозги.
— Как такая конфетка, как ты, связалась с Ивановым?
— Эта «конфетка» только что грозилась отстрелить тебе яйца. Тридцать секунд.
— Хорошо! Хорошо, успокойся. Может, мы сможем договориться. Я согласен с тобой поделиться, пятьдесят на пятьдесят. Просто достань их, и мы их поделим.
— Неужели ты думаешь, я такая дура, чтобы на это купиться?
— Стоило попытаться.
— Десять, девять, восемь, семь, шесть…
Лили начала отсчитывать, в надежде, что это его припугнёт. Это сработало, только не так, как она рассчитывала. Он резко метнулся в сторону. Она нажала на курок, но было уже слишком поздно. Пуля чиркнула по земле, где секунду назад стоял Марк, а сам он теперь лежал рядом с машиной.
Лили бросилась вперед, намереваясь бежать за ним, но тут на нее неожиданно обрушились выстрелы. Она выругалась и запрыгнула в багажник машины, свернувшись калачиком, чтобы стать как можно меньше. Раздался хлопок, затем протяжное шипение, и она почувствовала, как машина накренилась в сторону. Он прострелил шины. Снова грянули выстрелы, и до нее донесся звук рикошетивших под шасси пуль. Лили закричала и заколотила по дну багажника.
— Взрывчатка! Прекрати стрелять по чертовой взрывчатке! — завопила она на него.
Всё смолкло. Лили подождала секунду, потом подняла голову. Медленно вылезла из багажника, настороженно озираясь по сторонам и держа в вытянутых руках пистолет. Марк поднялся на ноги и тяжело дышал, его руки были опущены вдоль тела, ствол пистолета смотрел вниз.
— Ну? Счастлива? — спросил он, жестом указав на машину.
Лили полностью обошла Мерседес, оценивая масштабы нанесённого ущерба. Марк прострелил оба колеса со стороны водителя и, судя по всему, пальнул в бензобак и радиатор — из-под автомобиля одновременно вытекали вода и бензин. Лили застонала.
— Это было очень... глупо... — выдохнула она.
Все пространство багажника занимал сейф. Там не было запасных шин, хотя даже если бы и были, там уж точно не имелось запасного радиатора. Они находились в двадцати километрах от какой бы то ни было цивилизации.