Глава 39 Фейт

Есть моменты в моей жизни, которые я никогда не забуду. Этот определенно был одним из них. Все это время я чувствовала, что могу заплакать слезами чистой радости. К счастью, мне удалось их сдержать.

Сэм впервые увидел своего отца. Джексон смотрел на сына. Словами не описать поток эмоций, который в тот момент лился в моем сердце. Это было настолько страшно и волнительно, насколько и естественно. Любой наблюдатель мог бы поклясться, что они знали друг друга всю жизнь. Это было сюрреалистично.

Я и раньше знакомила Сэма с мужчинами из случайных свиданий, и это всегда было очень неловко. Они старались быть дружелюбными друг к другу, но это выглядело неестественно. Но это было совсем не неловко. Это было легко. Мне даже не нужно было ничего делать. Сэм не знал, что Джексон его отец, но это было почти так, как будто ему не нужно было знать.

– Джексон, – пробормотала я, – неожиданно встретить тебя здесь.

Неожиданно встретить тебя здесь? Что я несла? Я говорила, как моя мать.

– Я все время прихожу сюда, – ответил он. – Я помешан на мороженом.

Я посмотрела на него и почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Боже. Я не была готова к таким сюрпризам. Я взглянула на Сэма и помолилась, чтобы он не заметил, какие у меня горящие щеки.

– Я вижу, твой друг тоже зависим от него, – сказал Джексон, показывая на Сэма. – Что это такое? Горячее карамельное мороженое со сливками и вишней?

У Сэма отвисла челюсть. Она буквально упала. Я не преувеличиваю. Казалось, он прожил всю свою жизнь на чужой планете, и в первый раз встретил кого-то своего вида.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Сэм.

– Черт, малыш, – Джексон пожал плечами. – Я ел его еще до твоего рождения. Держу пари, если бы я заказал его сейчас, то закончил бы раньше тебя.

Джексон заказал мороженое у официантки.

Глаза Сэма выглядели так, будто они вот-вот выскочат из его глазниц. Джексон выругался перед ним. Это было последнее, что он должен был сделать, но почему-то я чувствовала, что это не причинит Сэму какой-либо вред. Он переживал такие тяжелые времена в школе, но у него есть шанс увидеть, как такой крутой парень, как Джексон, может сделать ему хорошо. Это придаст ему уверенности. Сэм был взволнован. Он смотрел, как официантка готовит пломбир Джексона. Как будто у него никогда в жизни не было никого, с кем можно было бы съесть мороженое.

– Почему бы тебе не присоединиться к нам? – обратилась я к Джексону, и мои щеки вновь вспыхнули от смущения.

– Ох, я не хочу вмешиваться. Вы двое выглядите так, будто хорошо проводите вечер. Это ведь не свидание, правда?

Сэм нахмурился.

– Это мой сын, Сэм, – сказала я, глядя Джексону в глаза. В его глазах были слезы, и мне тоже захотелось плакать. Я взглянула на Сэма до того, как эмоции взяли надо мной верх. Было трудно говорить, не срывая голоса. – Сэм, это мой друг, Джексон.

Джексон протиснулся в кабинку рядом с Сэмом и пожал ему руку. Я никогда в жизни не видела, чтобы Сэм пожимал кому-нибудь руку.

– Джексон Джонс, к вашим услугам.

– Сэм Джонс, – представился Сэм.

Я могла видеть, как мысли проносились через разум Сэма. У них с Джексоном была одинаковая фамилия.

– Сэм – так звали моего отца, – сказал Джексон.

– И моего дедушку, – удивился Сэм.

В какой-то ужасный момент я испугалась, что Джексон заплачет, ведь его переполняли эмоциями, но он держал себя в руках. Он поймал мой взгляд, но я никогда раньше не видела такой взгляд, как у него.

Это была благодарность?

– Так для вас двоих это обычное дело? – переменил тему Джексон. – Вечернее мороженое?

– Вроде того, – ответила я.

– Мы только что посмотрели фильм, – поделился Сэм.

– В кино?

– Да, сэр.

– Малыш, я могу рассказать тебе кое-что об этом Никелодеоне, и это сведет тебя с ума. Кое-что из того, чем я занимался на последнем ряду.

– Сэму одиннадцать, – предупредила я.

Джексон поднял на меня глаза, и в тот момент до меня дошло послание.

– Ох, – сказал он. – Я вижу. Ты, наверное, слишком молод для таких вещей, Сэмми. Но еще пара лет, и тебе будет очень интересно.

Сэм кивнул. Я была удивлена, что Сэм больше не был застенчивым. Он принял Джексона, как будто знал его всю свою жизнь. Они казались старыми приятелями. Во всяком случае, я была аутсайдером.

Официантка принесла Джексону мороженое, и он откусил большой кусок.

– Вкусное, не правда ли? – обратился он Сэму.

– Лучшее.

– Ты учишься в школе?

– Да, сэр.

Я чуть не рассмеялась. Сэм никому не говорил "сэр". Что заставило его начать с Джексона?

– Зови меня Джексоном, – попросил Джексон.

– Да, сэр.

Джексон засмеялся.

– Тебе нравится спорт?

– Не слишком.

Джексон кивнул.

– Но тебе нравятся фильмы?

– Да, – сказал Сэм, останавливаясь в последнюю секунду, чтобы не добавить” сэр".

– Мне тоже, – сказал Джексон. – Мне тоже.

Джексон молчал в течение нескольких минут. Я не знала, о чем он думает, но попыталась представить, каково ему было, после долгих двенадцати лет, сидеть рядом с сыном, разговаривать, есть мороженое. Я посмотрела ему в глаза, и он посмотрел на меня. В его глазах горел огонь. Как будто они были сделаны из расплавленной лавы. Они горели страстью ко мне. Они горели любовью. Я чувствовала это физически.

Я вздрогнула под его взглядом. Я вспомнила, что он делал со мной в кузове грузовика. Я вспомнила, что он сказал мне, когда мы впервые встретились. Он хотел ребенка. Он не пытался этого скрыть. Он сказал мне, что сделает меня беременной, и он это сделал. Он сказал мне, что избавится от любого, кто представляет угрозу для меня и ребенка, и он сделал то же самое. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда я вспомнила оргазм, который он подарил мне, менее чем двадцать четыре часа назад.

Джексон разговаривал с Сэмом так, как никто прежде, кроме, возможно, Гранта, Форрестера и Грейди. Джексон искренне интересовался всем, что говорил Сэм. Он не просто хотел произвести на меня впечатление. Он не пытался забрать маму Сэма. Он просто разговаривал с ребенком, как с реальным человеком, с кем-то, с кем стоит поговорить.

Внезапно, из ниоткуда, Сэм произнес то, что я совершенно не ожидала.

– У меня нет отца, – сказал он.

Мои глаза расширились. Я не знала, что заставило его поднять этот вопрос. Я посмотрела на Джексона, но он не пропустил ни одного удара.

– Я слышу, малыш, – сказал он. – У меня тоже нет папочки. Уже нет.

– Твой отец умер? – спросил Сэм.

– Да. Не хочу плохо говорить о мертвых, но он, вероятно, заслужил это. Знаешь мост над ущельем, когда возвращаешься из города? Тот, который кажется идеальным местом для банджи-джампинга.

– Я знаю этот мост, – глаза Сэма загорелись узнаванием.

– Мой папа разбился прямо над краем этой штуки. Взрыв был виден с плотины долины.

– Серьезно?

– Да. Так что, если тебе нужен мой совет, будь очень осторожен за рулем. Это самое опасное, что ты когда-либо сделаешь в своей жизни. Даже если ты куришь. Даже если ты пойдешь в армию. Твоя машина убьет тебя, если ты не будешь осторожен.

– Хороший совет, – пробормотала я.

– Особенно не пей и не садись за руль. В следующий раз, когда будешь пить, позвони маме или мне. Не садись за руль.

Сэм засмеялся. Я посмотрела на Джексона, но он шутил. Он тоже смеялся.

– Я прикалываюсь над тобой, парень. Я прикалываюсь над ним, – он посмотрел на меня. – Я знаю, что он слишком молод, чтобы пить.

– И слишком молод, чтобы водить, – добавила я.

– Правда, ненадолго, приятель? – сказал Джексон. Сэм кивнул. Он был слишком занят, чтобы есть мороженое, слушая Джексона. Все исчезло, кроме Джексона.

– Вуаля! – заявил Джексон. – Я же говорил, что закончу первым.

– О боже, – воскликнул Сэм, хлопая себя по лбу.

– Вот видишь. Я отвлек тебя. Задавая тебе все эти вопросы. Ты должен быть начеку в этом дерьме. Ты не можешь позволить людям пускать пыль себе в глаза.

– Я знаю, – сказал Сэм, качая головой. – Черт.

– Сэм Джонс, – предупредила я. – Мы не используем таких слов.

– Он использовал, – Сэм указал на Джексона.

– Старые привычки с трудом умирают, – Джексон пожал плечами.

Сэм рассмеялся, как будто это его как-то оправдывало.

Для меня все это было удивительно. Сэм слушал каждое слово Джексона. Если бы у него была ручка и бумага, он бы записывал его. Я могла сказать, что мой маленький мальчик жаждал такого рода внимания всю свою жизнь. Джексон был всем мужчинам мужчиной. В этом есть разница. И эта разница, казалось, значила весь мир для моего маленького мальчика.