— Ваше высочество! Ва-аше высочествоо-о! Просыпайтесь!

Эрик открыл глаза, быстро оглянулся, ориентируясь на местности. Сколько он поспал? Минут пять, десять? Такое чувство, что только закрыл глаза. Все же, магические вестники забирают ужасно много сил. Хоть бы артефакт какой-нибудь придумали, что ли. Хотя бы по принципу накопителя у графини, все ж легче было бы. Эрик безуспешно попытался пригладить непослушные вихры и встретился взглядом с бароном. Тот глазами указал в угол кабинета, где за ширмой, видимо, находился умывальник. Уже что-то. Не придется показываться перед дамами заспанным, не поймут. После того, как Эрик привел себя в относительный порядок, барон с гостем двинулись в сторону столовой.

Агата фон Блитерстерп

Обед сегодня подавали в светло-зеленой (или, как мама называла ее по новой моде — селадоновой[13] ) столовой. Дичь, просто запеченная, безо всяких изысков, искушала румяной корочкой. Именно так, как я любила. Мама, конечно, поворчала немного на тему, что еда получилась простоватой для приема гостей, но поворчала совсем немного. Как я успела за эту неделю заметить, она и сама стала избегать слишком жирных и резко пахнущих соусов. К тому же, гость у нас тоже был простой. Обычный рыцарь, без титула и поместий. Ради него мама даже не стала переносить обед из селадоновой столовой в парадную. Я же искренне надеялась, что господин фон Балье (или как там его зовут на самом деле) не почувствует себя обиженным, будь он хоть трижды человеком Короны. Потому что лично я любила эту уютную комнату намного больше.

Светло-зеленые стены навевали покой, а золотисто-бежевые шторы окрашивали струящийся из окон свет в теплые тона. Именно поэтому, как только мне предоставилась возможность немного похозяйничать в поместье, я велела перенести обеды в эту комнату. Мы, как обычно, ожидали мужчин в гостиной, чтобы вместе пройти к столу. Я невольно вспомнила любимую игру графини — постоянно напоминать нам о том, кто здесь самый родовитый. Если так посмотреть, то сегодня наш обед обещал быть совсем скучным: первой в столовую пройдут барон с баронин. Да столом будут всего две дамы: одна — замужняя, и одна — малолетняя, так что нашему гостю не придется мучиться, пытаясь не уделять все свое внимание одной признанной красавице.

Мужчины, как обычно немного опаздывали. Папа-барон сам иногда признает, что ему нельзя принимать гостей в своем кабинете. Заговорив о делах, они рискуют пропустить не только обед, но и ужин. Но матушка на эту его привычку смотрит вполне снисходительно, хотя и неодобрительно хмурит брови. Зато она специально велит слугам готовить мясо не к началу обеда, а чуть позже, сама слышала. И тут я с ней согласна, есть холодное или пережаренное мясо не понравится никому, а если занять гостя на несколько минут беседой, то никто и не заметит, что обед начался не вовремя. Удивительно, как важны порой бывают эти маленькие хитрости.

Первым делом, папа-барон представил нам своего загадочного гостя. Представил, конечно-же, как господина фон Балье. Интересно, а как его зовут по-настоящему? Впрочем, загадочным гость был только для меня, потому что папа-барон, наверняка, знал его настоящее имя. А мама, наверняка, не знала, что имя — ненастоящее. Представление прошло спокойно и чинно, если не считать того момента, что знакомясь со мной, господин фон Балье самым возмутительным образом мне подмигнул. Если честно, то я немного опешила от такой наглости, хорошо, что мама внимания не обратила. Чтобы больше не встречаться глазами с гостем (подумает еще, что я поощряю его ухаживания), обвела взглядом комнату, ища, чем бы занять внимание. Встретившись глазами с папой-бароном, к своему удивлению заметила, как он улыбнулся и чуть кивнул, словно подбадривал. Если от дерзости гостя я только опешила, то теперь совсем стушевалась, не понимая, что происходит. Это как понимать, папа-барон заметил поведение гостя и поощряет меня принимать его ухаживания? Он что, серьезно меня решил просватать?! Если вспомнить, что после приезда столичного гостя он тоже спрашивал меня о нем… Нет-нет! Такого просто не может быть. Скорее всего, папа-барон ничего не заметил и просто захотел меня подбодрить, решив, что я стесняюсь.

Как потом оказалось, оба моих предположения были ошибочны. Папа-барон просто помнил мою настороженность в отношении гостя, поэтому хотел лишний раз подтвердить, что гость — действительно «свой». Гость оказался действительно «свой». И, к тому же, совершенно голодный. Даже мама, не одобрявшая отступлений от этикета в ее доме при посторонних (и уж тем более, со стороны посторонних), с некой долей умиления посматривала, как гость утоляет голод. Некоторая заминка возникла только, когда господину фон Балье предложили к мясу это несчастное пюре из брюквы, которое мама не одобрила за обыденность. Нет, он не отказался, но положил его на тарелку совсем немного, а уж посмотрел таким странным взглядом.

Я невольно задумалась, это в каком же захолустье жил этот рыцарь раньше, если брюква для него была диковинкой? Даже в дедушкином поместье её начали выращивать, наверное, еще до маминого рождения. А господин фон Балье, наверное, раньше одной кашей питался. Невольно пожалев гостя (я-то еще хорошо помню, что в маленьком поместье да при большой семье частенько бывает не до изысков), я утешилась тем, что Его Величество, по слухам, весьма щедро награждает за службу своих людей. Возможно, на королевской службе наш гость даже когда-нибудь скопит на свое поместье. Жаль, что мне никто не расскажет, чем он занят в наших краях. Может, ищет тех самых людей, с которыми, по словам папы-барона, связалась Лили? То-то они в кабинете так долго говорили.

В общем, обед прошел вполне благополучно. И у мамы, кажется, поднялось настроение. Она была очень мила и даже не стала спорить когда после обеда папа-барон предложил, пользуясь последними солнечными деньками, прогуляться по парку. В парк мы вышли так же, как шли в столовую: двумя парами. Учитывая, что во время сборов папа-барон успел шепнуть мне, что у гостя есть пара вопросов о магии, и что я могу говорить ему все как есть, я не удивилась, что на прогулке мы немного отстали от папы-барона и мамы.

Мне было, с одной стороны, очень интересно, о чем же со мной будет говорить господин фон Балье. В тоже время, я прекрасно понимала, как выглядит со стороны наша прогулка по парку вдвоем с приезжим молодым человеком. Не удивлюсь, если завтра какая-нибудь местная сплетница уже вовсю будет обсуждать сроки моей свадьбы. И мои щеки горели от смущения. Если быть с собой честной, я сама не могла сказать, чего мне хочется больше. Поговорить с кем-нибудь о магии казалось необычайно интересным и увлекательным занятием. Хотя папа-барон и просил скрывать только его магические таланты, а не мои, все равно в поместье и вокруг не было столько знатоков магии. Тем более, как я уже поняла из объяснения папы-барона, на тайную королевскую службу берут наиболее одаренных из молодых магов. Так что, наверное, наш гость многое мог бы мне рассказать.

В то же время, мне было немного обидно, что первая моя «взрослая» прогулка с молодым рыцарем пройдет в разговорах о делах. И что она, скорее всего, и придумана была только для того, чтобы можно было спокойно об этих делах поговорить. Гость, то ли заметив, то ли просто догадавшись о моем смущении. Разговор начал с самых обычных вещей.

— Госпожа Агата, вы позволите мне вас так называть? А почему вы господина барона называете «папа-барон»? Почему не просто «папа», или просто «господин барон»? Это какая-то семейная традиция?

— Да нет. — Я слегка растерялась от такого начала разговора. — Все очень просто. Как вы, господин рыцарь, наверное заметили, я — не фон Роде. У меня был и другой папа — рыцарь Иан фон Блитерстерп. Он служил Его Величеству и погиб. Но это же не его вина, что я его совсем не помню, так что отказаться от него мне кажется не правильным. Поэтому папа-барон, он — «папа-барон», в отличие от моего папы.

— А почему вы тогда не называете его «господин барон»?

— Но он же мне — папа. — Я посмотрела на гостя в недоумении. Неужели он не понимает таких простых вещей.