Глава 39

Доктор Новицкий оказался настоящим великаном. Здороваясь с Фелпсом, едва не перевернул стол. Копна курчавых волос и аккуратная, совсем не русская бородка на добром, смышлёном лице располагали к нему сразу и навсегда. Фелпсу никак не давалось сложное польское имя — Станислав. Русские произносят его с ударением на последний слог.

— Можете называть меня Стью — не обижусь.

Стью не успокоился, пока не накормил гостей настоящей русской солянкой — супом из нескольких сортов мяса, солёных огурцов и итальянских маслин. Вместе с супом почти насильно заставил выпить водки, которую пили шотами из маленьких рюмочек, заедая маринованными грибами. Потом был русский салат со странным французским названием и куриные котлеты, в которые добавили полфунта сливочного масла. После котлет подали солёную сельдь с вареной картошкой и мясное желе. На горячее им принесли печёное на углях мясо, похожее на турецкий кебаб, но намного вкуснее. Затем подали русские равиоли в глиняных горшочках. Фелпс больше не мог есть, а Стью храбро сражался с расплющенным жареным цыплёнком.

Спутницу Стью звали Нэнси, она давно привыкла к демоническому аппетиту своего бойфренда и призналась, что с его появлением научилась готовить на целую роту. Стью много шутил, Джессика хохотала от души, смеялся даже сдержанный Фелпс. Лишь Нэнси поминутно хлопала своего спутника по руке.

— Фелпс, мой друг, я тебя уверяю. Ни в северном, ни даже в южном полушарии не найти такой головы. Иногда мне кажется, что Джессика — Эйнштейн. Разумеется, я говорю не о внешности. Безумие и гениальность. Плюс — сиськи третьего раз…

Нэнси волком глянула на Стью, тот занялся куриной ножкой. Расправившись с горячим Стью передал Джессике огромный пакет разноцветных конвертов, пачку распечаток и флэш-карту.

— Это третья флэшка, которую я тебе даю «на время». Обязательно верни, когда будешь в наших краях.

Фелпс редко пил водку, а если и пил, то лишь в коктейлях. Он изрядно захмелел, но старался держать себя в руках. Когда Джессика и Нэнси отошли в дамскую комнату, Стью перебрался к нему на диванчик, не забывая подливать огненный напиток. Фелпс удивлялся лёгкости диалога. Это настораживало. Ещё в академии их учили, что с такими собеседниками следует быть крайне осторожным. Но Стью не выпытывал секреты. Беседовали на нейтральные темы. Стью даже пытался спеть песню, заставляя Фелпса подпевать по случаю.

Когда вернулась Нэнси, Стью, прихватив бутылку «Столичной», потащил Фелпса на веранду. Странно, несмотря на ноябрь, на улице было не так уж и холодно. К тому же заботливые официанты вскоре включили тепловую пушку. И Фелпсу стало хорошо. Так хорошо, как бывало лишь в юности с ближайшими друзьями. Этот русский на самом деле оказался отличным парнем. Стью рассказал Фелпсу как от него ушла жена. Ушла внезапно. К тщедушному мужичонке. Ей было слишком тесно и шумно с могучим Стью.

— Что тут поделаешь, брат? Она выбрала другого. Знаю, я лучше. Но любят не лучших. Сердцу не прикажешь.

Фелпс, похлопав Стью по волосатой ладони, тоже поделился о своей печали. Стью выслушал внимательно, а в конце обнял Фелпса своей могучей рукой.

— Так бывает, друг. Это нужно пережить. Всё наладится.

На дне бутылки оставалось совсем немного водки. Ни Фелпсу, ни Стью не хотелось расходиться. Сидеть бы так до утра. Но Стью тут проездом. Он сделал порядочный крюк, чтобы услужить коллеге.

— Джессика — бог истории. Без её помощи, — он ткнул пальцем в сторону входа, — я бы никогда не получил докторскую степень.

Нэнси и Джессика с трудом уговорили своих захмелевших спутников закругляться. Договорившись, что Стью на обратном пути обязательно посетит Спенсервиль, вызвали такси. Стью наотрез отказался делить счёт, оплатив в одиночку исполинский ужин. Уже садясь в такси он умудрился затащить Фелпса к себе в салон. Джессике с трудом удалось освободить своего спутника из медвежьих объятий доктора исторических наук. К тому же Фелпс и сам был не против ехать со Стью в неведомые дали.

Джессика вдохнула свежий, морозный воздух. В голове шумело. Здесь, с друзьями, она совсем позабыла о своих печалях и неприятностях. Когда такси, наконец, увезло неугомонного Стью и его сексапильную спутницу, она посмотрела на Фелпса и рассмеялась.

— Кайл, я вас поздравляю. В таком состоянии за руль никто из нас не сядет.

Служба развозки прибыла неожиданно скоро. Всю дорогу домой Фелпс и Джессика, сидевшие на заднем сиденье радостно пели песни, игравшие по радио. Некстати вспомнилось караоке, Моника и заевшая «молния» на юбке. Возле дома Джессики шумели хулиганы. Во всяком случае так показалось Фелпсу. Джессика убеждала его отправляться к себе, но Фелпс настоял на том, что проводит её до двери. Хулиганы вежливо поздоровались и уступили дорогу хмельной парочке. Среди них мелькнуло лицо соседа с первого этажа.

— Доброй ночи, мисс Пирсон. Это мои племянники. Завтра хотим вскрывать пол. После потопа появилась плесень. Не переживайте, работы на час, сильно не побеспокоим.

Джессика махнула рукой. Соседи ей не мешали.

— Кайл, вы в порядке? Вы точно дойдёте? Э-э-э, нет. В таком состоянии я вас не отпущу.

Она затащила Фелпса в квартиру и усадила на диван. Пока готовила кофе — Фелпс уснул, откинувшись на спинку. Стащив с него ботинки, прикрыла пледом. Фелпс храпел, а Джессика работала с документами. Она то и дело благодарила институт, Стью, отца Мартина, Эльву, CSI и даже Линду, хотя она была тут совершенно ни при чём.

***

Материалов для анализа набралось очень много. Джессика рассортировала документы по трём группам. В первую попало то, что следовало изучить немедленно. Во вторую — всё, что она уже встречала (к сожалению, сюда попала большая часть). В третьей группе были документы, которые можно было отложить на «потом». По своему опыту Джессика знала, что в последней группе обычно остаётся один мусор.

Во второй группе оказались легенды об Урдорхе и его отце Тлакток-Тцеталь-Окркагхе, очерки CSI, сказание о Сувданцэцэг, информация о ведьмах Восточной Европы, трактаты о Красноногих и редкая книжка, описывающая ведьмины войны. Что из этого есть исторический факт, а что легенда — Джессике предстояло разобраться самой. В первой группе её внимание прежде всего привлекли записи некоего кардинала Луи Симона и справка, присланная коллегами из Испании. Из конверта со штемпелем Ministerio de Cultura, Educacion y Deporte[1] Джессика извлекла напечатанный на плотной бумаге официальный ответ на английском и испанском языках, в котором говорилось, что так называемые Книги Охот Magna Venari распространены по всему миру, находятся в музеях, хранилищах, университетах и монастырях. Отдельные экземпляры могут быть в частных коллекциях. При необходимости она получит подробный список в течение месяца. Дополнительно министерство сообщало, что имеется только три тома Magna Venari с упоминанием имени Розалин Макбрайт. Один из них хранится в аббатстве Маунт-Раймонт, второй — в библиотеке Спенсервиля, а третий — в архивах национального музея Прадо. Получить копию книги из архивов Прадо возможно при ходатайстве института, где работала Джессика. В отношении аббатства и библиотеки министерство ничего сообщить не может, так как не обладает нужной юрисдикцией.

С библиотекой Спенсервиля всё было ясно. Золотисто-изумрудная книжка хранилась у Эльвы. Нужно срочно получить две другие. Отправив руководству электронное письмо с просьбой подать необходимое ходатайство в музей Прадо, Джессика принялась за аббатство. В интернете удалось обнаружить официальный сайт и контактный телефон. Несмотря на позднее время, Джессика набрала номер монастыря. Ей долго не отвечали, но после одиннадцатого гудка сонный голос промолвил:

— Аббатство Маунт-Раймонт, слушаю вас.

Полчаса Джессика пыталась растолковать служителю, что ей нужно. Разбудили помощника настоятеля и архивариуса. В конце концов, не выдержав напора, помощник согласился записать Джессику на приём к настоятелю, повторив что по телефону такие запросы не обрабатываются.

Аббатство находилось у самой границы Пенсильвании. Джессика, выругавшись на церковных бюрократов, бросилась искать удобный рейс, но как ни старалась, всё равно выходило, что придётся брать машину. Оставив решение этой проблемы на утро, она вернулась к первому документу, представлявшему собой копию рукописи некоего Луи Симона, Кавалерье CSI, по стилю и форме напоминавшую тексты Magna Venari. Включив настольную лампу, прикрытую зелёным абажуром, Джессика принялась читать, прихлёбывая кофе из большой кружки.