Глава 21

Покажи плечо, мой мальчик. Сейчас. Потерпи. Потерпи. Разве это боль? Это же щекотка от лапок пауков. Хочешь узнать, что такое настоящая боль? Не хочешь? А я тебе расскажу. Перед твоими палачами — раскрытая книга. Они суетливо сверяются с текстом. Один говорит, что можно пытать лишь огнём и водой. Второй спорит, объясняя, что ситуация требует особых мер. Признание уже получено. В пытках нет никакой нужды. Но они вновь тянут твои ноги в станок. Ты уже не можешь ни плакать, ни кричать. Что там ещё можно дробить? Всё уже перемолото в муку. Даже костёр не так страшен. Страшно лишь дикое, неистовое желание твоих палачей причинить адскую боль. Это не месть, не попытка получить наслаждение и даже не наказание. Это любопытство. Зловещее любопытство тех, кто отрывает лапки насекомым, кто надувает лягушек, заставляя их потешно прыгать. Так пьяный кузнец избивает свою собаку. Сначала от ярости, что съела кусок колбасы, а потом ему просто интересно, сколько она может выдержать. И эти пытки, мой мальчик, они самые страшные. У них нет причины, нет конца и нет объяснения. Тело истерзано и ты понимаешь, что даже если разверзнется бездна и удастся спастись, то с такими ранами уже никак не выжить. Бессилие и равнодушие постепенно заполняют твой разум. И костёр уже видится неким избавлением.

Ну вот и всё. Держи рану в тепле и не смывай мазь, как бы не жгло. А теперь — расскажи про наших врагов. Что тебе удалось сделать?

***

Фелпс битый час беседовал с женой. Были и ругань, и мольбы, и слёзы. Сюзи призналась, что встретила другого и они уже спали вместе.

— Кайл, пойми. Ты никогда мне не простишь этого, никогда. Как и я тебя не простила за Монику.

— Чёрт побери, Сюзи. Предоставь мне решать это самому, окей?

Сюзи плакала, говорила, что Кайл поставил её в тяжёлое положение. Она всё время чувствовала себя несчастной, а тут — хотя бы какой-то глоток свободы.

— Ты любишь его?

— Не знаю. Нет.

— Врёшь.

— Кайл, ну что ты меня пытаешь? — Сюзи снова разревелась.

Весь день они ругались, успокаивались, выговорили всё, что говорят пары друг другу, и лишь поздно вечером после долгих уговоров и увещеваний Фелпса, после его бесчисленных обещаний и клятв Сюзи сказала:

— Хорошо, хорошо. Я останусь с тобой.

— Позвони ему при мне. Скажи, что всё конечно.

— Не могу, он уехал на рыбалку в Канаду. Телефон целый день недоступен.

— Так ты ему ещё и звонишь?

— Кайл, ну не начинай. Пожалуйста, не начинай.

— Так ты останешься со мной?

— Я же уже ответила на твой вопрос.

Они занялись любовью. Кайл хотел бы плюнуть в лицо тому, кто придумал, что секс после ссоры стоит любой ссоры. Секс был отвратительный. Словно остывшая в ванной вода. Погружаешься и выпрыгиваешь обратно, дрожа от омерзения. После секса Кайл выпил джина со спрайтом. В голове мотыльком билась одна и та же мысль: — «Боже, что же я делаю? Что я делаю?»

Он вернул Сюзи, но зачем? Заглушил одну боль другой. Может всё-таки расстаться? Расставить все точки над «i» сегодня, сейчас? Фелпс вспомнил забавного лисёнка, которого подарил Сюзи в начале отношений. Она спала с ним, не выпуская из рук. Сердце защемило. Как можно расстаться с ней? И в то же время он прекрасно понимал, что ничем никогда не вытравит из головы фразу — «Мы уже спали вместе». Это было очень больно и обидно. Фелпс не знал что делать. В порыве злости он выбежал в коридор, встал на четвереньки и завыл как волк. Потом вернулся к Сюзи. Лёг в кровать, но так и не уснул. Вторая ночь без сна. Утром, измученные, не выспавшиеся они отправились гулять по городу. Фелпс ловил себя на том, что говорить, в сущности, не о чем. Он замечал симпатичных девушек, даже любовался ими. И понимал, что теперь всё конечно. Он каждый день будет просыпаться и видеть Сюзи и никогда не испытает ничего нового. Он сам поклялся, что не изменит ей больше никогда. От Сюзи такой же клятвы получить не удалось. Фелпс украдкой посмотрел на жену.

— Сюзи.

— Что?

— Поклянись, что не изменишь мне никогда.

— Не изменю.

— Поклянись!

— Что тебе надо Кайл? Ты понимаешь, что всё это фальшиво. Фальшиво!

Она разревелась и убежала вперёд. Фелпс догнал. Молча поймали такси, молча отправились к матери Сюзи. Ванна с остывшей водой. Теперь она везде. Может уйти прямо сейчас? Поймать такси, уехать в аэропорт. Нет, снова потерять Сюзи он не мог. Сразу вспоминался тот милый лисёнок. Теперь Фелпс относился к ней как к маленькому доброму зверьку. Ситуация, из которой так просто не выбраться.

Мать Сюзи была им не особо рада. Нисколько не стесняясь Фелпса, сказала в лоб:

— То сходишься, то расходишься. Ты уж определись, дочь.

Вечер не сложился, впервые за долгое время они отправились в ночной клуб. Но влюблённые не ходят по клубам, а ищут уединение. Хотя какие они влюблённые. Вернулись домой, хотели поставить фильм, но так и не сошлись во мнениях. Секса не хотелось. Ничего не хотелось. Только встать на четвереньки и выть. Теперь Сюзи с ним, но ему не нужна. А без неё он тоже погибнет. Проклятый, такой хороший лисёнок.

На следующий день они никуда не ходили. Было воскресение.

— Завтра я улетаю, малыш.

— Понятно.

— Что понятно? Ты любишь меня?

— Да.

— Чёрт возьми, Сюзи, это звучит как-то…

— Неискренне?

— Именно. Послушай. А тебе понравился секс с ним? Ты кончила? Ты делала ему минет?

— Остановись Кайл. Прошу тебя остановись.

Как больно, как же больно. Как могла эта милая, похожая на забавного зверька девушка так жестоко предать. Неужели Сюзи было так же больно, когда он крутил с Моникой? Боже, что за глупая ирония. Кромсать друг друга по кусочкам, вместо того, чтобы жить счастливо.

Поздно ночью, точнее рано утром он отправился в аэропорт. Как назло зал ожидания был под завязку забит симпатичными девушками. Фелпс не собирался изменять, к тому же теперь он связан клятвой. Почему, почему, почему??? Если бы Сюзи разрешала ему гулять налево — не часто, хотя бы пару раз в месяц — это были бы идеальные отношения. Хотя кому он врёт. Остывшая вода в ванне не разогреет прежних чувств. Он набрал номер Сюзи.

— Привет. Ты уже долетел? Только садишься?

— Да. Ты меня любишь? Алло?

— Что Кайл?

— Я спрашиваю — ты меня любишь?

— Угу.

— Всё приходится выцарапывать клещами.

— Кайл. Я думала всю ночь. Наверное, я слишком долго готовилась к этому. Я почти год на антидепрессантах. Думаю, нам лучше расстаться.

— Я всё понимаю, девочка. Я всё понимаю. Надеюсь, ты сделала правильный выбор.

В ту секунду Фелпс чувствовал облегчение, светлая грусть, которая не тревожит, но утешает. Но облегчение длилось недолго. Уже в самолёте, понимая, что с болью надо что-то делать, он проглотил шесть порций виски. Алкоголь не помог. Запершись в туалете Фелпс рыдал как шестиклассница.

***

Брэдфорд ещё валялся в кровати, когда телефон заверещал злобной трелью. Вот же дерьмо. Кого несёт в такую рань.

— Брэдфорд слушает.

— Алло, Брэдфорд, это Карпентер. Вы в Спенсервиле?

— Что случилось?

— Убийство. Застрелены мистер и миссис Уайтхэды.

Брэдфорд вскочил с постели.

— Как? Когда?

— Пока ничего не знаю. Еду туда.

Брэдфорд посмотрел на часы.

— С учётом дороги буду через полтора часа.

— Ок. Встретимся на месте.

Он быстро принял душ и двинулся к дому Уайтхэдов. Фелпс в краткосрочном отпуске. Брэдфорд сам отпустил его. Какие-то неполадки в семье. Вот поэтому Брэдфорд и не женился. Работаешь, жизнью рискуешь, а взбрыкнёт жена и всё катится в тартарары.

Брэдфорд подлетел к дому Уайтхэдов. Несмотря на ранний час кругом было полно полиции. Подняв жёлтую ленту, подошёл к шерифу.

— Брэдфорд идите за мной. Тут такое творится.

Они проследовали в дом. Внутри стояла ужасная вонь, вокруг вились полчища мух.

— Откуда узнали про убийство?

— Сосед не видевший Уайтхэдов несколько дней, решил их проведать. Позвонил нам лишь когда хорошенько проблевался. Шериф докладывал Брэдфорду что удалось установить к настоящему моменту.

— Старики спали в разных комнатах. Вначале убийца проник к мистеру Уайтхэду и застрелил его прямо в постели.

Карпентер завёл Брэдфорда в небольшую спальню. Под окровавленной простынёй лежало тело мистера Уайтхэда. Его свисавшая с кровати рука была тронута первым тленом.