«Ну конечно».

«Что это значит?»

«Элис, сладких снов».

«Нам нужно поговорить об этом, Айден. Я не хочу, чтобы ты думал о чем-то, о чем тебе думать не стоит».

«Это было давно, Элис. Мне все равно».

«Хорошо. Спокойной ночи…»

Я закрыла ноутбук и, как дерганная, вскочила с кровати. Что значит, ему все равно? Он до сих пор на меня злился? Я его рассердила? Он пытался сказать мне, что ему было все равно до меня или давал мне понять, что у меня с ним ничего не получится? Со стонами я пошла на кухню и услышала перешептывания Лив и Ксандера, которые в гостиной занимались лишь небеса знают, чем.

— Найдите себе комнату, ребята! — ворчливо прокричала я в гостиную, внезапно испытав жалость и гнев на них обоих.

— Элис? — голос Лив прозвучал удивленно, и я услышала, как она поднялась с кушетки и прошла в кухню. — Все в порядке?

— Я в порядке. Просто не понимаю, почему вы думаете, что заниматься любовью в нашей общей гостиной это нормально, — грубо сказала я, открывая холодильник. — Разве твой парень не миллионер или типа того? И вам приходится заниматься сексом в нашей гостиной, как каким-то похотливым подросткам?

— Мы не занимались любовью, — только и сказала Лив. — Мы смотрели фильм.

— А почему тогда я слышала шепот и поцелуи?

— Ты слышала поцелуи? — Лив приподняла брови. — Ксандер попросил передать ему попкорн, а я ответила, чтобы он взял сам, — пояснила она, изучая мое лицо. — Что происходит, Элис?

— Ничего. — Я прикусила нижнюю губу, а мое лицо пылало от стыда. — Прости.

— Незачем извиняться, — сказала она, все еще стоя там. — Ты расстроилась из-за Айдена?

— Он просто тупица, — вновь простонала я и достала пакет шоколадного молока. — Не понимаю, почему он так не дает мне покоя.

— Потому что он тебе нравится, — улыбнулась она.

— Да, думаю, так и есть. — Я наполнила высокий стакан, а затем поискала каких-нибудь печенек. У меня скрутило желудок, и нужен был сахар, чтобы мне полегчало.

— Все в порядке, Элис, — продолжила она. — Просто он ведет себя, как мудак. Он успокоится и забудет тот глупый легкомысленный поцелуй.

— Это не все, — тихо сказала я, достав свою лиловую коробку с палочками «Кэдбери»^[3]. Они были моими самыми дорогими угощениями. Они стоили дороже, чем обычные печеньки, потому что их импортировали из Англии, но я любила свои палочки-печенья, покрытые молочным шоколадом. Ради них стоило разориться.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что это не все? — Лив встала позади меня, и, когда я обернулась, она тревожно смотрела на меня своими карими глазами. — Ты ведь не переспала со Скоттом?

— Чего? — громко спросила я, и у меня отвисла челюсть. — Нет, черт возьми. Конечно, я не спала со Скоттом. Как ты могла подумать такое?

— Ну, ты забавно себя ведешь, — нахмурившись, ответила она. — Чего еще я не знаю, Элис?

— Хм. — В кухню вошел Ксандер и прокашлялся. — Я поставил фильм на паузу, но хотел уточнить, может мне лучше уйти? — Он посмотрел на нас с Лив. — Кажется, вам нужно поговорить?

— Спасибо, — кивнула я и выдавила из себя слабую улыбку.

— Нет, — нахмурилась Лив и перевела взгляд на меня. — Тебе не надо уходить.

— Уверена? — Он остался стоять с застывшей на лице улыбкой. — Я не против, и, кажется, Элис действительно нужно поговорить. — Он снова посмотрел на меня, в то время как я стояла с подпрыгнувшим к горлу сердцем. Я не могла смотреть на Лив. Я боялась, что она вот-вот скажет Ксандеру, что тот может остаться. Что означало бы, что она официально поставила его выше меня. Что было бы не круто. Я была ее лучшей подругой, поэтому в ее распорядке я занимала приоритетные позиции. Если бы она сказала ему, что он может остаться, то я бы очень-очень расстроилась.

— Если ты не против, — сказала Лив, подойдя к нему и поцеловав его в щеку. — Я провожу тебя. — От ее слов мне стало легче. Она не предпочла Ксандера мне. Пока еще.

— Я поставлю фильм на паузу для тебя, — сказал он своим приторным голосом, приблизив свои губы и сухо ее чмокнув. Ох, как же мне хотелось, чтобы Айден так же схватил меня в охапку и властно меня поцеловал. — Поправляйся, Элис.

— Спасибо, — кивнула я, сделав большой глоток шоколадного молока.

— Элис, я провожу Ксандера и вернусь, — сказала Лив, посмотрев на меня. — Налей нам пару бокалов Мерло. Думаю, у нас впереди длинная ночь.

— Ладно, — кивнула я и улыбнулась.

Я не была уверена, как мне посчастливилось заполучить Лив в качестве лучшей подруги, но я пообещала сама себе, что никогда не буду воспринимать ее как само собой разумеющееся. Я поискала в буфете бокалы для вина и саму бутылку. Потом открыла холодильник и достала немного французского багета и сыра-бри, которые покупала не я, порезала хлеб и засунула его в мини-тостер, который стоял на нашей кухне. Через пару минут Лив вернулась на кухню, в то время как я успела уже начать переживать. Я беспокоилась, что она будет на меня злиться за то, что я заставила ее отправить Ксандера домой.

— Пахнет вкусно. Ты делаешь тосты из французского багета? — она присела рядом со мной и улыбнулась.

— Ага, а еще я достала бри. — Я посмотрела на нее. — Надеюсь, это вкусно.

— Ну конечно, — рассмеялась она. — Еще у меня есть шоколад.

— Ага.

— Он тёмный, а значит нам — самое то. — Она достала из холодильника плитку тёмного шоколада. Это была плитка черного шоколада Линдт с ментолом, что заставило меня улыбнуться. Это был единственный сорт темного шоколада, который мне нравился, потому что на вкус он был не терпким и не горьким. А благодаря ментолу, этот шоколад был кремовым и вкусным. Почти такой же вредный, как настоящий молочный шоколад.

— Прости, что заставила тебя выпроводить Ксандера домой, — скривилась я, переворачивая кусочки французского багета для их равномерной обжарки с двух сторон. У нас был никудышный тостер, и казалось, что он никогда не поджаривал хлеб равномерно с двух сторон.

— Все нормально, — погладив меня по плечу, сказала она. — Я не могу позволить тебе просто страдать. К тому же, он хорошо знает нас обеих, и понимает, что я не могу сидеть, сложа руки, пока ты расстроена. Он знает, что ты моя лучшая подруга, и нравится ему это или нет, ему приходиться с этим считаться.

— Он меня ненавидит? — Я открыла холодильник и достала масло.

— Нет. — Она покачала головой и засмеялась. — Думаю, он не то, что ненавидит, нет, скорее, ему не нравится тот факт, что, когда мы с тобой вместе, то мы можем вести себя немного легкомысленно.

— Легкомысленно? — у меня отвисла челюсть. — Он считает меня легкомысленной?

— Он нас обеих считает немного впавшими в детство, — захихикала она. — Я говорила ему, что он неправ, но тебе придётся признать, что иногда мы ведём себя совсем как подростки.

— Я бы на это обиделась, — засмеялась я и покачала головой. — К тому же, мы так себя ведем не все время, а лишь иногда.

— Именно это я ему и сказала. Каждый, когда захочет, имеет право вести себя по-детски.

— Точно, а нам всего двадцать два. — Я положила хлеб на тарелку с сыром. — Я возьму еду, а ты можешь понести вино и бокалы.

— Хорошо, — кивнула она в знак согласия и пошла следом за мной в гостиную. Должна признаться, я почувствовала себя неловко, когда увидела на журнальном столике горящие свечи, диван был застелен любимым одеялом Лив из ангорской шерсти цвета фуксии. Рядом со свечой на столе лежала одинокая красная роза.

— О Боже. — Я на нее посмотрела, словно извиняясь. — Я испортила вам романтический вечер.

— Все в порядке, — улыбнулась она мне.

— Он подарил тебе красную розу? — У меня неожиданно кольнуло в сердце. — Это так мило.

— Он сказал, что никогда раньше не дарил женщине красную розу, — кивнула она. — Сказал, что он пообещал сам себе никогда не дарить женщине красную розу, пока не встретит ту, которую полюбит.

— О боже мой, это так мило, — вздохнула я. — Ррр, ну почему он должен быть таким безупречным?

— Он говорил, что не мог поверить, как же ему повезло, — пробормотала она, широко ухмыляясь. — Сказал, что я сделала из него верующего человека, и что он не хочет быть без меня ни днем, ни ночью.

— Вау, спасибо, что заставила меня почувствовать себя еще хуже, — простонала я. — Как же он мил, — вздохнула я. — Мне не следовало вынуждать его уйти. Позвони ему и скажи, чтобы возвращался. Поговорить мы можем и завтра.