Глава 13. Псевдоним

По крайней мере пару раз в неделю я подумываю о самоубийстве. Разумеется, не драматизирую, ну, может, лишь чуть-чуть. Не зря же я танцевала большую часть своего подросткового возраста! Что-то в этом есть — представлять, как все закончится, ведь вся жизнь в твоих руках. Даже если у тебя кишка тонка довести все до ума, все возможно, если есть желание. Не знаю, что меня больше повергало в депрессию — то, что могло бы быть, или что должно быть. Я скучала по самой идее брака, когда ты молод и эмоционально непорочен. Когда мечтаешь о том, как сложится жизнь, ты точно не представляешь мужа-неряху с потными подмышками. Или то, как внезапно пусто в собственных руках, в то время как другие обнимают своих деток. Мне было тридцать, и шансы на удачное оплодотворение яйцеклетки стремительно уменьшались, в отличие от бедер. Они точно не уменьшались. Я оплакивала свой неудавшийся брак с эмоционально мертвым мужчиной. Брак превратился в гору посуды и капли мочи на туалетном сидении.

С головой, набитой всей этой социальной, эмоциональной, яйцеклеточной ерундой, я приехала в Эдмондс, где вьются змеями железнодорожные пути. Я решила, что самый лучший способ — прыгнуть под приближающийся поезд. Мне всегда нравились поезда, нравились жутковатые гудки, которые они издавали, проносясь мимо. Каждый день в течение одной недели я ездила к железнодорожной станции и смотрела, как проезжают мимо поезда, с высоты утеса — весь Вашингтон расстилался передо мной. Идеальное место для смерти — Каскадные горы виднеются вдалеке, внизу течет синяя-синяя река. Моим последним зрелищем в этой жизни будет Вашингтон во всем его великолепии.

И вот, наконец решившись, я столкнулась в супермаркете с девушкой, когда-то работавшей с Джорджем. Я видела ее лишь однажды на рождественском корпоративе. Она вдрызг напилась и поведала мне, что две недели назад у нее случился выкидыш. Уже восьмой, и она была готова поднять белый флаг. Я подумала тогда, что эта фраза в разговоре о планировании ребенка звучала странно, будто что-то в бизнесе пошло не так. Поднять белый флаг.

Она заметила меня в отделе чипсов, и подошла поздороваться, держа по ребенку в каждой руке. Сначала я не узнала ее, она поправилась и коротко подстриглась — теперь ее волосы едва доходили до подбородка.

Я затаила дыхание, пока слушала ее рассказ. Две попытки ЭКО, и вот они, долгожданные дети. Близнецы! Я мысленно распрощалась со своим замыслом и решила быть более позитивной и верить, как сказала она, в будущее.

Я рассказала эту историю Джолин за чаем. Мерси сидела рядом и играла с мерными ложками и миской, наполненной водой. Чай Джолин уже остыл, пока она держала чашку в руках и слушала меня, нахмурив брови. Когда я закончила, она поставила чашку на стол и взяла меня за руки.

— И думать забудь об этом. Когда тебе одиноко, говори со мной. Слышишь, Фиг? Жизнь огромна, нельзя позволять кому-то другому ее разрушить!

Я поняла, что под кем-то другим она имела в виду Джорджа. Она не понимала, что и она рушит мою жизнь.

Я проглотила ком в горле и кивнула, смахивая слезу. Не так уж она и плоха. А уж когда она держала меня за руки, я верила всему, что она говорила. Разумеется, она не жаждала моей смерти, она же не знала, что я — угроза ее идеальной жизни. Ну, или внешне идеальной, по крайней мере.

— Я стараюсь. Я просто помешалась на поездах, и этому должен прийти конец!

— Поезд! — произнесла Мерси. — Поезд ту-ту!

— Правильно! Самая умная девочка на свете! — просияла я. Ее ротик расплылся в улыбке, и, клянусь, я никогда никого не любила так, как эту маленькую девочку. А скоро мою девочку.

— Ты можешь круто изменить свою жизнь, — сказала Джолин.

Меня тронуло, насколько искренней она была. Я уехала из маленького городка в поисках больших перемен, но потом... случилась жизнь. Мне хотелось сделать что-то важное, чтобы меня запомнили. А сейчас уж не знаю, с чего и начать.

— А ты? Какие у тебя планы на жизнь?

Она прислонилась к спинке стула и стала внимательно рассматривать мое лицо. Мне стало неловко. Она могла задать вопрос и сделать вид, что твоя реакция на него расскажет ей что-то новое о тебе.

— Кроме материнства?

— Да, кроме него.

— Разве есть еще что-то стоящее в этой жизни? — спросила она, а уголки ее губ чуть приподнялись.

— Многие думают, что нет, — ответила я с полуусмешкой.

— А что думаешь ты? — она положила руки на колени. Она так и сверлила меня взглядом, этими двумя карими глазами-оружиями.

— Признаться честно, не понимаю тех, кто не хочет детей. С ними определенно, что-то не так.

Она пристально на меня смотрела, по-прежнему с той смиренной улыбкой.

— Мерси — это не все, чем я занимаюсь. Есть вещи, которых ты обо мне еще не знаешь...— ее голос становился все тише и тише.

Я бросила взгляд на Мерси, которая была явно слишком мала, чтобы слышать этот тон в голосе своей матери. Она пила водичку из мерных чашек и тихонько что-то напевала. Я порывалась сказать ей не пить воду, в которую она только что опускала свои пальчики, но промолчала. Иногда нужно позволить детям быть просто детьми.

— Что ты имеешь в виду?

— Мелочи, Фиг. У всех есть что-то подобное.

— Да брось ты! Мы же подруги! — я изобразила обиду на лице, но, думаю, мне не удалось скрыть свой энтузиазм, — Я же рассказала тебе о своем помешательстве на поездах...

Вина, вина всегда работает! Я тебе что-то дала, а теперь дай что-то и мне.

— У меня есть хобби.

Я сразу вспомнила о маленькой синей бусине, которую я нашла в ее посылке. Маленький ювелирный бизнес на Etsy! Приду домой и сразу что-нибудь себе закажу — и буду носить, чтобы она видела. Мне нравилось поддерживать маленькие компании, особенно созданные друзьями.

— Хобби? Какое хобби?

Она уже явно думала, что сказанула лишнего. Джолин плотно сжала губы и нахмурилась, опустив взгляд на кружку. Я заметила, что лак у нее на ногтях был яркого конфетно-розового цвета.

— Я пишу, — наконец призналась она. Она бросила неловкий взгляд в мою сторону. Я видела, как она напряглась.

— А-а-а, — разочарованно протянула я. Я-то уже предвкушала новые бусы! — Ты уже опубликовала что-нибудь?

— Да, пару вещей, — она искала что-то в шкафчике под раковиной. Наверно, свое средство для нержавающей стали.

— Я пишу книги под псевдонимом, так что никто не знает, кто я.

Я открыла рот от изумления, затем глотнула немного холодного чая. Я попыталась представить ее писательницей, но видела лишь длинные черные волосы и татуировки. Она бы больше сошла за барменшу.

— А какой у тебя...

— Даже не спрашивай, — оборвала она мой вопрос. — Я уже и так готова от стыда под землю провалиться.

— Хорошо... — спокойно пробормотала я. — А я могла читать какие-то твои книги?

— Может быть...

Я представила свой книжный шкаф и не распакованные книги. Я определенно провожу здесь слишком много времени.

— О чем ты пишешь?

— Не знаю... Проблемы, жизнь... Женщины, которые через все проходят.

— Это мне мало о чем говорит, — сказала я,нахмурившись.

— Я пытаюсь много не болтать.

— А-а-а... — вдруг я почувствовала сильную обиду. Я-то думала, что мы подружки. Я так усердно работала над связью между нами, старалась быть человеком, которому можно излить душу. Она же мне совсем не помогала. Я пыталась хорошо к ней относиться, а у нее были от меня секреты. Обида превратилась в ярость, и я встала со своего места. Я не позволю ей ко мне так относиться.

— Я пойду, — сказала я. — Я оставила жаркое в духовке.

Я не могла смотреть ей в глаза. Что за обманщица!

— Фиг...

Я поцеловала Мерси в макушку и пообещала, что мы скоро увидимся, и направилась прямиком к двери, пройдя мимо Дариуса. Я не слышала, как он вошел.

— Привет, Фиг! — сказал он, когда я пронеслась мимо него.

Я бросила быстрое «Привет» и почти бегом добралась до дома. Он пришлет мне сообщение и спросит, что случилось. Я буду оттягивать как можно дольше — люблю, когда меня умоляют.

Зайдя в дом, я включила плейлист Зрительница-блондинка, который я создала совсем недавно, на полную. Уверена, что музыка была слышна и в доме Эйвери. Я стала распаковывать книги, раскладывая их на полках по цвету, как я увидела на Pinterest. Я изучала фотографии авторов на обложке каждой книги, но Джолин не было ни на одной. Вот так сюрприз... Писательница. Как она посмела мне не рассказать? Вечно женщины что-то подобное проворачивают. Демонстрация силы, контроль... Они постепенно выстраивали достижения, а потом выставляли их напоказ, когда тебе и без того несладко.