Пришлось сосредоточиться, чтобы пройти первый раунд без потерь. Совершая круг почета, я вдруг заметила черную машину, мчащуюся наперерез.

– Что еще за?!... – только и успела вскрикнуть: машина на полной скорости протаранила мой болид, и я вылетела прямо на трассу.

«Игра окончена», – прочитала я, разглядывая месиво из костей и мяса. Тело ныло еще минут пять – до тех пор, пока джойкегури не приказал моему мозгу прекратить пытку. Эндорфиновая волна перекрыла боль, но возвращаться к гонкам я не торопилась. Черная машина не была частью сюжета, она была ошибкой, артефактом, призванным уничтожить меня. Она была вирусом, локализованным внутри игрового поля.

– Ладно, засранец. – Я покрепче ухватилась за штурвал своего болида. – Попробуй догони!

– Отлично сказано, первый! – ухмыльнулся второй пилот. Он уселся рядом и принялся насвистывать себе под нос – так мог вести себя только бот, коим он и был.

Третий раунд закончился, не успев начаться: послав ко всем чертям законы гравитации, черная машина сверзилась на мою голову еще на старте. Рассматривая оставшееся от меня мокрое пятно, я решила, что с меня хватит.

– Вирус локализовался в игре, – сказала я, отсоединяясь от ни в чем не повинного геймпада. – Теперь он тоже заражен.

– Значит, минус один. – Хвон спокойно отложил джойкегури с гонками и выдал мне новый. – Вирус – всего лишь паразит, Лин-ян. Он не может сгенерировать того, чего нет в тебе, поэтому в одной из этих игр ты одолеешь его.

– Он нарушает законы игрового пространства, Хвон. – Я развела руками. – В этой игре гоночная машина летала как космический корабль!

– Значит, в следующий раз ты полетишь быстрее, – спокойно сказал этот непоколебимый парень. Я вздохнула. Не мне рассказывать Хвону, как паршиво после трех смертей подряд: его геймерский стаж был куда больше, чем мой.

В пять утра он протянул мне последнего джойкегури. Чангпу валился с ног, а я ощущала себя как один большой синяк: рецепторы боли были раскалены до предела, и даже прикосновение мягчайшего в мире перышка доставило бы мне сейчас невероятную боль.

За последние семь часов мы перепробовали все: сражаться с вирусом в открытом космосе, на десятке других планет, в джунглях и в открытом море. Один за другим геймпады приоткрывали мне новые миры и один за другим заражались ВППНИ. Оказываясь на игровом поле, вирус принимал облик кракена, древнего демона ада, инопланетного луча смерти, испепеляющей звезды, гигантского океанского червя и прочие немыслимые виды, и каждый раз одерживал победу. Последняя игра была детской развивашкой: нужно было рубить фрукты, летящие в тебя, при помощи самурайского меча.

Взломать код такой игры не составило труда, и уже через пять секунд после начала вирус обнаружил себя. Гигантская двухцепочечная спираль ДНК, аспидно-черная, как кротовья нора, развернулась посреди безоблачного неба. ДНК как символ моего несовершенства. Словно насмехаясь надо мной, она скользила по небу, завивалась и закручивалась, делилась и пожирала пространство, пока наконец не пожрала и меня.

Все было кончено. Опустошенная до самого дна, я упала на кровать, где уже дрых мой доблестный напарник. Поджав ноги, я свернулась клубочком, и обжигающие слезу потекли по моим щекам. Слезы безысходности и облегчения одновременно.

Я проснулась от стука в дверь. Стука. В дверь. Уже одно это было странным: можно было послать сообщение, позвонить на интегрированный с мозгом айпорт, использовать дверной звонок, в конце концов.

За последнее столетие мы минимизировали звуковые оповещения: это позволило снизить уровень хронического стресса и уменьшить число психических расстройств. Стук в дверь был пугающим пережитком прошлого, неуважительным проявлением грубой силы, но игнорировать его было нельзя.

– Это я, Лин-ян! – послышался голос Хвона из-за двери. – Я был на работе, но вернулся проверить, как у тебя дела.

Странные дела. «Умный дом» был запрограммирован впускать близких людей в любое время дня и ночи, так почему же сейчас система не сработала?

– Открыть дверь, – велела я, но ничего не произошло. Вместо этого по всем каналам связи мне пришло одно и то же сообщение:

«Вы изолированы. Оставайтесь на месте и ждите дальнейших указаний! Бригада уже выехала. Извините за неудобства».

– И что это значит?! – вслух сказала я. – Я что, не могу теперь…

Умолкнув, я метнулась к двери. Она не поддавалась ни с той, ни с другой стороны.

– Хвон! – крикнула я. – Дверь заблокирована!

– Что?!

Я не верила в то, что происходило, словно виртуальные игры продолжались.

– Меня изолировали, черт бы их побрал! – страшным голосом прорычала я. – И они… они уже едут!

Чангпу забормотал что-то в растерянности, а я принялась метаться по квартире, словно подстреленная лань. «Бригада уже выехала» – что это значит? Меня заберут на принудительное лечение, и до конца жизни я буду овощем на препаратах? Но я не больна. Я не заразна.

Неожиданно мой взгляд упал на джойкегури, которых вчера принес Хвон. Они были мертвы, все до одного. Их тела посерели, а внутри, под тонкой сморщенной кожей, виднелись следы кровоизлияний. Те самые черные бляшки. Я отыскала своего кегури, но он тоже был мертв.

«Это я их всех убила», – дошло до меня.

Ощутив странное покалывание в месте биопорта, я подняла майку и не смогла сдержать крика: вокруг моего пупка распространилась сеть темных сосудов. Прикрывшись, зажала рот ладонью, чтобы подавить рвущийся наружу вой. Теперь будущее представлялось мне еще более жестоким: вирус не просто убьет меня, он изуродует мое тело до неузнаваемости.

– Хвон. – Я снова оказалась у двери. – Уходи.

– Куда?! Я пытаюсь взломать эту чертову дверь! – сдавленно прохрипел он: должно быть, возился с замком.

– Нет! – Не хватало еще, чтобы Чангпу нашел меня в таком виде. – Я… я действительно больна, Хвон-ним. Я заражу тебя.

Раньше я никогда не добавляла уважительное «ним» к имени приятеля. Но сейчас, когда меня и Хвона разделяла не просто дверь, а страшное слово «изоляция», я подсознательно прощалась со своим единственным лучшим другом.

– Да что ты несешь, Чжин Хо?! – Чангпу не на шутку рассвирепел. – Мы же выяснили, что ты не опасна для людей!

Похоже, просто так он не уйдет.

– Уматывай, иначе я вызову полицию! – Слова дались тяжело, но мой голос не дрогнул.

Возня за дверью прекратилась. Вряд ли Хвон по– настоящему испугался моей угрозы, но хотя бы дверь выламывать перестанет. А еще мне будет проще разорвать связь между нами.

Так, нужно было срочно уходить, пока санитары не надели на меня смирительную рубашку. Я вышла на балкон, и шум города обрушился на меня, словно ведро кипятка, доведя рецепторы до исступления. Какие у меня есть варианты? Звать на помощь– бесполезно. Никому ни до кого нет дела. Лезть на соседний балкон, рискуя разбиться всмятку? Проще сразу спрыгнуть вниз.

В панике я снова бросилась в квартиру и очень вовремя: за дверью послышались мужские и женские голоса, а еще через мгновение раздался писк электронного замка. Это была бригада санитаров. Разумеется, у них был ключ.

В голове была только одна мысль: бежать. Пусть меня списали со счетов, изолировали от общества – я все еще была жива. И мне совсем не хотелось провести последние дни в одиночной палате.

Метнувшись на балкон, я перелезла через стеклянные перила и… прыгнула прямо на крышу антигравитатора, что завис этажом ниже.

Смогла бы я сделать это, не будь виртуальщицей до мозга костей? Вряд ли. Я слишком привыкла к тому, что все вокруг – всего лишь игра.

Ладони коснулись разогретой обшивки. Еще секунда – и лайнер поднимется в небо, а меня сдует воздушными потоками. Нужно было пробираться в салон, если я хотела жить дальше. Волосы трепал прохладный ветер. Можно было бы разбить стекло, будь со мной хоть что-то тяжелее домашней пижамы.

Тем временем лайнер начал набирать высоту. Я запаниковала, но в этот самый момент – о, чудо! – окошко со стороны водителя приоткрылось, и из него показалась рука с сигаретой.