Но ничто не может продолжаться вечно. Рано или поздно даже сказки заканчиваются. В том числе, и умиротворенные вечера на берегу моря, когда не было ничего, кроме его объятий, поцелуев, и тихого голоса, которым он шептал ей заветные слова. Астарта сбежала от него одной ночью, так и не признавшись демону, что ей стало скучно и тесно в этой крохотной рыбацкой деревушке, что ей необходимо было что-то куда большее, чем его чувства, что подобное мирное существование не для неё. Сжигающее изнутри желание власти и силы гнало её вперед, и чем дальше Астарта удалялась от их домика, тем свободнее и лучше себя чувствовала. Демон нашел сбежавшую любовницу спустя десятилетия, оставшись подле неё при новом супруге, не сказав ни слова про её побег, не потребовав ни объяснений, ни извинений. И богиня благоразумно не поднимала этой темы, понимая, что лучше всё оставить, как есть.

Астарта стиснула в пальцах прохладный медальон, чувствуя, как усиливается ощущение силы, исходящей от Спящего. Медальон подрагивал в её руке куда чаще, да и сама богиня ощущала, как воздух постепенно холодеет, пропитываясь столь темной дремлющей мощью. Они всё ближе и ближе к порталу Спящего. Еще чуть-чуть, и будут у цели. А там последует долгая подготовка к ритуалу Вызова.

Астарта шумно сглотнула, пытаясь заглушить предательский страх, скребущейся в душе. Она справится. Должна, иначе Спящий погубит каждого, в том числе и её саму. Нет, над неудачей она не будет думать. Всё пройдет так, как надо. Астарта сжала ключ от темницы сильнее. Справится и с этим.

Она ведь всегда со всем справлялась.

Они перенеслись на восточное побережье острова, когда солнца уже поднялось над линией горизонта. Раз, и возникли из небытия, выступили из теней на край обрыва, за которым разбивалось об острые скалы синее море.

— Посмотри, демон, как же здесь красиво! — Молох вдохнул свежий морской воздух полной грудью. — Должен признаться, если бы не твоя безумная женушка, я бы сюда в ближайшие лет сто не выбрался.

Астарот сразу же отвернулся от блестящей глади и сделал несколько шагов в сторону. Море навевало на него всегда не самые приятные воспоминания.

— Ничего особенного, — буркнул демон и замер, водя ладонью по воздуху, сосредотачиваясь на своих ощущениях.

Ласу чувствовался остывшим пеплом, его сила была похожа на с треском ломающейся лед, на оседающий холодом в легких воздух Иркаллы, на сырость и клубящуюся тьму. Астарот прикрыл глаза, пытаясь уловить едва заметный след.

— Только не говори, что ничего не можешь найти, — раздался за спиной раздраженный голос Молоха.

Демон лишь помотал головой, отмахиваясь от его слов, покружился на месте, а потом резко замер, ощущая тонкую, леденящую кончики пальцев ниточку, уходящую вдаль. Наконец-то!

— Они были здесь, — тихо проговорил он, поворачиваясь к Молоху. — Двигаются на юг. Но нужно поторопиться. След тает очень быстро, — и сразу же зашагал вперед, стараясь не потерять слабый отголосок силы Ласу.

Он сопровождает Астарту. И одной Бездне известно, что она могла пообещать демону за столь преданную службу. Астарот стиснул зубы. Она не знала одного, касательно Ласу, и это незнание стоило уже многим заклинателям жизни. Ласу умел не только обходить печати, но и ломать их изнутри, сбрасывая с себя оковы заклинаний в тот момент, когда ему хотелось. Астарот не имел понятия, как и откуда демон научился подобному, но любое неверное слово богини, её действия, и Ласу решит, что с него достаточно. И ведь ничего для него вкусней и слаще божественной крови.

— Ты уверен, что справишься с Астартой? — голос Молоха отвлек его от размышлений, и низший глянул на шагающего рядом с ним бога. — Если она зайдет слишком далеко, то…

— Да, — перебил его Астарот, вновь касаясь прохладной рукояти кинжала на поясе. — Я сделаю то, что нужно будет. Но Мардук дал слово, что, если мне удастся её отговорить, мы оба уйдем и нас оставят в покое. Ты, в том числе.

Молох неопределенно повел плечами. И поймав на себе внимательный взгляд демона, бросил сухо:

— Что ты так на меня смотришь?

— Пытаюсь понять тебя, — ответил тот задумчиво. — Ты и сам теряешь силы. Не так быстро, как Астарта, но всё же… Спящий может вернуть тебе былое могущество. Разве тебе этого не хочется? Пробудить его и вновь стать всесильным богом?

Молох хмыкнул.

— Ты совсем не разбираешься в богах, не так ли? — и широко улыбнулся, обнажая белые и ровные зубы. — Не суди всех нас по Астарте, демон. Я никогда не обладал такими силами, какими обладает Мардук или обладала Иштар. Чем выше взбираешься, тем больнее падать. Слышал такие слова? Твоя Иштар взлетела так высоко, что разбилась при падении. А я же ограничился пока тем, что ушиб себе задницу. К тому же, я бы ни за что не попытался бы обуздать Спящего.

— Почему же? — язвительно спросил у него демон. — Боишься не совладать?

И Молох ответил серьезно и честно, хотя Астарот ожидал от него очередного шутки.

— Потому что я боюсь его, демон, — и когда низший замер, ошарашенный подобной откровенностью, Молох тоже остановился, серьезно глядя на него. — Эта сила стирает всё и всех: и богов, и людей, и демонов. Представь себе, Астарот, то создание, которое сумеет его обуздать, поглотить подобную силу без остатка, — и хоть Молох говорил тихо и спокойной, от его слов демона всё равно бросило в дрожь. — Даже, если твоя Астарта справится с подобным, если совладает со Спящим, поверь мне, она изменится. Это будет уже ни Иштар, ни Астарта, а нечто совсем иное. Ты её вряд ли узнаешь… потому что такую мощь нельзя получить просто так, без последствий, — замолчал ненадолго, а потом произнес. — Если пророчество правдиво и Спящий на самом деле кому-то предназначен древнему божеству, то я бы не хотел столкнуться с этим богом лицом к лицу. И тебе не советую.

Он зашагал дальше, и Астарот последовал за ним, думая над словами Молоха. Если Астарта действительно поглотит Спящего, если получит подобную силу, вряд ли она останется прежней. Зеленоглазый бог сказал правду: она изменится. И что-то подсказывало демону, что подобные перемены вряд ли приведут к лучшему.

Ощущение силы Ласу, крошащейся лед под пальцами, кольнуло в руках и внезапно исчезло, оборвалось, растаяло в прогретом воздухе, и демон растерянно замер, понимая, что след окончательно растаял. Они перенеслись на Крит слишком поздно.

Солнце давно перевалило зенит, и теперь неумолимо клонилось к западу, раскрашивая всё вокруг в розовато-алые тона. Время, оставленное им, заканчивалось так стремительно и быстро, напоминая песок, сыплющейся сквозь пальцы.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Молох, оборачиваясь. — Ты ведь не потерял след? Скажи мне, что ты только что не потерял проклятый след?!

Астарот поднял руку, молча приказывая ему замолчать. И самое удивительное, зеленоглазый бог послушался. Молох не мог чувствовать ни демонов, ни богов, а потому полностью полагался на демоническое чутье, на их странную, поистине необычную способность ощущать своих собратьев, выслеживать их по тонким, едва уловимым отголоскам силы. Богам всегда было сложно понять подобное. Но демон не говорил Молоху, что может еще чувствовать и Астарту, что имя её связало их прочнее самых крепких веревок. А потому он находил её, куда бы не забрасывала его или её судьба. И пусть порой на поиски это уходили годы, но он к ней возвращался.

Главное, чтобы сейчас получилось найти её, ощутить, увидеть, чтобы она не закрылась от всех, не отсекла и эту связь.

И сейчас он чувствовал, нет… знал, что она находится на этом острове. Если закрыть глаза, прислушаться к этому чувству, если подумать о ней, можно ощутить нечто совсем другое. Если сила Ласу обжигала холодом пальцы, оседала пеплом на языке, клубилась тенями и сыростью Иркаллы, то Астарта оседала на губах летним поцелуем и окутывала запахом цитрусовых, её сила была теплой, согревающей и пряной, подобно вину со специями.

Астарот полной грудью вдохнул знакомый до боли освежающий аромат, будто она стояла совсем рядом. Протяни руку и дотронься до её лица, коснись мягким губ… Ему не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть её. Точнее, их. Астарту, идущую рядом с Ласу, и еще одного спутника, совсем юного, послушно шагающего за ней, подобно преданному псу. Низший узнал его сразу: Урий, тот самый молодой, влюбленный по уши заклинатель. Но что он там делает? Зачем Астарта взяла юношу с собой?