Возможно, боги порой и завидовали их свободе.

Люди ведь на редкость переменчивые создания.

Астарта не помнила их первую встречу, зато демон запомнил её до мельчайших подробностей. Он служил человеку, богатому торговцу специями в Вавилоне. В те времена разозлить великую богиню было просто. Достаточно было не уступить место её кортежу, и вспыльчивая Иштар вполне могла проклясть человека. Так и получилось. Только проклятие обрушилось на голову воина, сопровождающего своего господина. Колесо телеги с товаром сломалось, создав затор на узкой улочке. На повеление Иштар тотчас освободить дорогу для богини, переданное слугами, демон заявил, что здесь от него ничего не зависит и, возможно, Иштар стоит хоть раз пройтись пешком, потому что её торжественные процессии мешают движению города куда больше сломанных колес. Услышав дерзкий ответ, и без того пребывающая в паршивом настроении Иштар соскочила со своего паланкина и обрушила несокрушимую ярость на демона. Как и все из божественной породы, она испытывала отвращение к низшим тварям, и ничто ей тогда не доставило больше удовольствия, чем корчащаяся от боли фигура на земле. Только когда он поднял на нее взгляд голубых глаз, в которых плескались отголоски ледяного хаоса, вздрогнула, понимая, что он вышел из тех же вод, что дали начало и ей.

— Надеюсь, теперь ты впредь не будешь забывать своё место, демон, — бросила ему напоследок.

Она забыла эти слова на следующий день, как и сам случай. Низший помнил их долго.

Во вторую встречу её сила уже иссякла, и сама Иштар, нет, уже Астарта (имя, смешанное с грязью, демоническое, опущенное имя), жила в Мемфисе. Они повстречались на улицах египетской столицы, когда давно опустилось за линию горизонта палящее солнце. Демон узнал её сразу же, и на какое-то мгновение, когда он в истинном обличье прижал её к стене, держа руку на горле, она подумала, что сейчас и настанет конец славной богине.

Он вспорет её длинными когтями, разорвет своими клыками и сожрет еще бьющееся сердце, поглощая остатки её силы. Так, по крайне мере, про демонов говорили.

Но он просто молчал, вглядываясь в её лицо, и от силы его, холодной и тёмной, подступила к горлу тошнота. Затем демон внезапно разжал руку — Астарта рухнула на землю, дыша тяжело и жадно.

— Что же ты не закончил начатое? — хрипло и с вызовом спросила она. — Сил не хватает?

Может действительно, пусть лучше прикончит её так, чем это сделает неумолимое и беспощадное время? Лучше такая смерть, нежели это жалкое существование при дворе фараона, где она всего лишь любовница. Любимая и первая, но всё равно любовница. В Мемфисе, где царствовали другие боги, ей не было места, как богине.

На лице его, снова человеческом, застыло странное выражение. Отвращение и… жалость?

— Зачем мне марать руки о то, что скоро само сдохнет, — голос его был тихий и вкрадчивый. — Падшие боги. Жалкое зрелище.

Астарта вскинула на него гневный взгляд.

Демон был одет в форму личной гвардии фараона, а на руках его темным серебром переливались египетские иероглифы. Печать верности, как её еще называли. Заклинание, наделяющее вызывающего властью над призванным существом. Люди боялись, что демоны обернуться против них самих, а потому тщательно зачаровывали вызываемую сущность.

— Ты слуга фараона, — проговорила Астарта, наблюдая за тем, как демон кладет ладонь на рукоять меча. — Сиббиту, служащий человеку, вот что поистине жалкое зрелище.

Он улыбнулся, чуть склонив голову набок. А затем подался вперед, нависнув над сидящей на земле Астартой. В налившихся сливовых сумерках глаза его поблескивали, как у кошки.

— И говорит мне это фараонова любовница, которая спит с ним за еду и одежду. Где же сейчас твои силы, Иштар? Где твои храмы? — голос его сочился ядом. — Или мне стоит называть тебя уже Астартой? Более подходящее имя для богини-шлюхи, чьи жрицы отдавали себя каждому за несколько монет.

Богиня дернулась от его слов, будто от пощечины.

Правда колет, подобно острому кинжалу. От неё никуда не денешься. Она действительно теперь просто-напросто шлюха. И больше ничего. Её сил сейчас недостаточно даже на то, чтобы противостоять низшему, если он захочет вспороть ей горло.

Астарта сделала глубокий вдох, пытаясь унять в груди клокочущую ярость, стиснула кулаки. Она знала, кто виноват во всех её невзгодах, кто годами подтачивал её веру, кто науськивал жрецов поменять тексты и гимны, кто убил верных ей жриц, а затем изгнал её из пантеона. Мардук. Вот, кто виноват в том, что люди отвернулись от неё. Он и только он.

— Ты не помнишь меня, не так ли? — внезапно спросил демон.

Богиня воззрилась на него с непониманием. Такого вопроса она не ожидала.

— А я должна?

Демон скривился, а затем рывком поставил её на ноги. Даже сквозь человеческую маску она чувствовала его силу, темную и холодную, от которой по коже пробежали мурашки. Видимо, демон тоже что-то почувствовал, потому что его странный, смешанный взгляд замер на лице Астарты…

— Идём, — отрывисто бросил он, отступая назад. — Я провожу тебя во дворец.

Астарта тряхнула головой, сбрасывая остатки наваждения, и послушно последовала за демоном. Всё же в Мемфисе вечером становилось неспокойно. Опасность могла исходить не только от людей, живущих здесь, но и от низших. Многие из них с удовольствием бы растерзали её на мелкие кусочки, веря, что божественная плоть и кровь наделят их силой. Пожалуй, сейчас Астарта была рада тому, что рядом с ней шагает вооруженный демон. Несомненно, глупо было забираться в трущобы в одиночку, да еще и в такое время, но выбора не было. Она должна была узнать правду, узнать, можно ли вернуть былую Иштар, воскресить погребенный в песке образ могущественной богини.

И ответ стоил затраченных усилий.

Именно тогда, в тот душный египетский вечер, всё началось. А теперь настал век, когда она сможет вернуть всё, что было у неё отнято.

Астарта обернулась к сидящему на кровати демону. На спине его красовался свежий, недавно затянувшейся рубец. Скорее всего, вступил в схватку с другим низшим. Только демон мог оставить такой глубокий след. Человеку подобное не под силу.

Она протянула ему второй кубок и опустилась рядом, рассеянно проводя ладонью по его загорелой мускулистой руке. Их отношения были странными, их связь была странной… Астарта никогда бы не подумала, что её так сильно может привлекать этот ледяной непроглядный хаос, царящий у него внутри. А когда в Египте, спустя год с их второй встречи, он с тихим рычанием прижал её к себе и впился в губы жадным и грубым поцелуем, сперва не поверила, что может отвечать ему с таким же пылом.

Демон опустошил вино одним глотком, отбросил кубок в угол комнаты и привлек её к себе: руки его скользнули по стройному загорелому телу. В тот самый момент, когда он прикоснулся губами к её гладкой коже, в дверь постучали. Весьма настойчиво.

Астарта знала, что только один человек во дворце решится потревожить её посреди ночи. Демон знал это тоже. С тяжелым вздохом прижавшись лбом к её груди, пробормотал с нескрываемым раздражением:

— Ему не спится по ночам каждый раз, стоит мне переступить порог.

Женщина ничего не ответила. Вывернулась из его объятий и зашагала к массивной резной двери. Потянув её на себя, воззрилась с любопытством на юнца, который сразу же залился румянцем и стыдливо опустил глаза, стараясь не смотреть на обнаженную богиню.

— Царь просит вас к себе, о Великая, — пробормотал он, старательно отводя взгляд.

Астарта лишь криво усмехнулась, наблюдая за смущенным слугой.

— Передай ему, что я скоро буду, — и захлопнув дверь, повернулась к Астароту — тот сидел, спустив ноги на прохладный пол. — Ты следовал всем моим указаниям в этот раз?

Он кивнул.

— Воспользовался другим ходом, как ты и хотела.

Астарта подобрала с пола его одежду и швырнула демону.

— Одевайся. Сделай вид, что ты только что приехал. Ему нельзя знать, куда ты в первую очередь наведался.