Как-то в редакции Мухтару пришлось невольно услышать разговор, который вели между собой два сотрудника.

— Послушай, Агасибек, будь осторожнее. Зачем ты пререкаешься с Мирзой Бахлулом, ты ведь отлично знаешь, что он близкий друг, глаза и уши нашего шефа и начальника полиции…

Эти слова насторожили юношу, и он рассказал об этом Сулейману. А тот, улыбнувшись, ответил:

— Да, мы знаем, он агент тайной полиции.

ДАЙ РУКУ, ТОВАРИЩ МУХТАР

Прошло уже больше месяца, как Мухтар поступил в типографию. Однажды вечером Сулейман, закончив работу, подошел к Мухтару и, выбрав момент, когда поблизости никого не было, шепнул:

— Закончишь работу, никуда не уходи. Жди меня здесь. Пойдем в один дом, я хочу познакомить тебя с моими друзьями. — Заметив в глазах Мухтара грусть, он весело взъерошил его черные, как у грача, волосы и задорно шепнул: — Терпи, друг, все будет хорошо, скоро и на нашей улице будут солнечные дни!..

Схватив руку Сулеймана и сильно сжав ее, Мухтар сказал:

— Спасибо вам.

Вечером Мухтар сам прибежал к Сулейману.

— Ну как, мы пойдем?

Сулейман улыбнулся:

— Пойдем!

Вскоре друзья уже кружили по узким бакинским переулкам. У армянской церкви их встретил молодой человек в синем сюртуке и серой фуражке гимназиста, на которой значился помер гимназии, обрамленный ветками дубовых листьев. Он поздоровался с Сулейманом за руку, а затем протянул руку Мухтару и с ласковой улыбкой сказал:

— Ну, здравствуй, товарищ беглец.

Мухтар смутился и опустил голову. Разглядывая по дороге светлые волосы и белое лицо незнакомца, Мухтар старался держаться на почтительном расстоянии.

— Почему ты отстаешь? — спросил Сулейман.

— Я не отстаю, — ответил он, но шагу не прибавил и глазами показал на их спутника. — Как же иначе? Белые господа должны идти впереди.

— Это он белый господин? — удивился Сулейман. — Он из тех русских, для которых все люди: белые, черные, желтые — одинаковы. Так что, дружище, не дури и иди рядом со мной. — И, повернувшись к своему другу, сказал: — Слышишь, Сережа, ты стал белым господином…

— Слышу… — ответил Сергей по-азербайджански, сам подхватил Мухтара под руку и стал расспрашивать его о путешествии из Индии в Россию.

Заговорившись, они не заметили, как подошли к двухэтажному кирпичному дому с балконом. Дверь им открыла пожилая женщина, по-видимому мать юноши.

— Сережа, к тебе уже два раза приходили! — сказала она.

— Кто?

— Акпер. И твой любимец Гасан. Я обещала им, что ты обязательно их подождешь, когда вернешься.

— Познакомься, мама. Этот парень из Индии.

— Здравствуй. — Она протянула Мухтару руку.

Юноша смущенно ответил тем же.

— Как он попал сюда, с сипаями, что ли?

— Нет, мама, его история длинная, потом расскажу, — чмокнув мать в щеку, Сергей провел гостей к себе.

В комнате Сергея у широкого окна стоял письменный стол, справа диван и этажерка с книгами. Не успел Мухтар хорошенько оглядеться, как в передней раздался звонок.

— Одну секунду, — извинился Сергей.

Он вышел и вскоре вернулся, ведя под руки двух молодых азербайджанцев. Это были Гасан и Акпер.

— Это наш беглец из Багдада, — с улыбкой представил он Мухтара своим друзьям. — Познакомьтесь!

Гасан и Акпер поздоровались с юношей и сели на диван, а Мухтар продолжал стоять у стены.

— Садись, парень, успеешь вырасти, — смеясь, предложил Гасан и потянул его за рукав, но тот отскочил в сторону.

— Нет, нет, видите, какая у меня грязная одежда. Я лучше сяду вот здесь. — И он скромно уселся на полу возле этажерки, с любопытством поглядывая на корешки книг.

— Как они его обработали — шагнуть боится, — сказал Сергей по-русски. — Д-да!.. Его действительно надо привлечь к нашей работе! С Сулейманом ему неплохо, но ты говоришь на его родном языке, возьми над ним попечительство… — обратился он к Гасану. — Поговори с ним прямо сейчас, а я попрошу маму поставить нам чай.

Сергей вышел. Посмотрев на Мухтара, Гасан улыбнулся, а затем по-русски спросил у Сулеймана:

— Ты веришь ему? Не подведет?

— Ручаюсь за него своей головой, проверял, — ответил тот. — Я же тебе говорил — боевой парень.

Мухтар почти ничего не понял.

— Похоже, что мы с тобой люди одинаковые, — сказал Гасан по-арабски. — Ты из бедняков, и мы не из буржуев. Ты враг инглизов, и мы с английскими империалистами не в ладу. Мы ненавидим буржуазию — купцов, банкиров. Сулейман мне говорил, что и ты натерпелся от богачей… Но врага одними гневными словами не уничтожишь. Эта звериная порода живуча. Она веками накапливала силы… Сваливать этого страшного врага всем угнетенным людям нужно сообща…

Мухтар с волнением слушал Гасана. В это время вернулся Сергей. Гасан бросил на юношу внимательный взгляд и спросил:

— Ну как, ты понимаешь меня?

— Конечно… И в Карачи вожак докеров Мирза говорил, что всем бедным надо бороться сообща. Научите меня, как я должен с ними бороться… — ответил Мухтар. — Я хорошо умею стрелять из лука. Но разве это сейчас может пригодиться?.. Я могу также громко читать для неграмотных книги и даже участвовать в демонстрации — факел нести.

Гасану было забавно слушать Мухтара. Он был искренен, хотя и наивен.

Остальные с любопытством смотрели на них.

— Мы молодые большевики. Мы уже боремся, Мухтар, — сказал Гасан. — Если хочешь принять участие в нашей борьбе, то и тебе найдется дело.

— Я готов. Скажите, что нужно делать? — он с такой горячей решимостью вскочил с места, что казалось, будь у него оружие, он тут же пустил бы его в ход.

Его задиристый вид рассмешил всех, но, боясь обидеть Мухтара, парни сдержали смех.

— Не торопись! Мы проверим тебя на деле, узнаем, насколько ты смел и верен рабочему делу…

Мухтар хотел что-то сказать, но в это время из столовой послышался голос матери Сергея:

— Сереженька, идите, чай готов!

— Сейчас, мама! — отозвался Сергей.

Сулейман подошел к Мухтару:

— Ты по вечерам продаешь газету «Азербайджан»…

Мухтар молча кивнул.

— Вот для начала поручаем тебе одно боевое дело…

— Какое? — живо спросил Мухтар.

— Вместе со своей газетой будешь продавать и нашу, но не днем, а рано утром, когда рабочие идут на фабрики, и поздно вечером, когда люди возвращаются с работы домой. Можешь это делать?

— Могу! Очень могу! А какая это газета?

— Газета хорошая. Народ ее любит. Называется она «Азербайджанская беднота».

Сергей обратился к Акперу:

— Дай-ка сюда пачку!

Акпер протянул пачку.

— Вот она: газета рабочих и крестьян, лучших людей мира! — с гордостью произнес Сергей.

— «Беднота», — перевел Гасан.

Обрадованный Мухтар загорелся:

— А когда вы мне ее дадите?

— Да хоть завтра!

Мухтар обеими руками схватил руку Акпера и сильно потряс ее.

— Я иродам, вы не беспокойтесь, я это быстро сделаю. Ну, давайте, давайте, я сейчас понесу.

— Нет, завтра… Сначала почитай сам… Узнай, о чем здесь говорится. А сейчас садись, будем пить чай.

— Чай не обязательно. Зачем это дело откладывать на завтра? — нетерпеливо воскликнул юноша.

Но его никуда не пустили, да он и сам понимал, что надо слушаться советов старших друзей.

Вошла мать Сергея.

— Мама, это наш новый друг, — сказал Сергей, указывая на Мухтара. — Он араб.

— А ты сказал — он из Индии…

— Он из Багдада. Два года путешествовал. Был в Мекке, через всю Аравию, Иран пришел к нам, в Россию…

— И как же он сумел проделать такой путь? — удивилась мать. — С англичанами?

— Нет, Татьяна Ивановна, — вмешался в разговор Сулейман. — Пешком, один. История этого мальчика длинна и необыкновенна, как сказки Шехерезады. Никто из нас не видел и не испытал и половины того, что пришлось на его долю. Он по-русски много слов знает, вы можете поговорить с ним, он поймет.

Хозяйка с сочувствием посмотрела на Мухтара.