На судно поднялись цветные солдаты английской армии во главе с белым офицером. Поставив двух часовых внизу у трапа, офицер вместе с боцманом и несколькими солдатами спустился в трюм и вскоре поднялся обратно.

Под дулами солдатских ружей, под крики надсмотрщиков началась погрузка угля в трюмы «Меркурия».

Мухтар с болью в сердце смотрел, как подростки, старики и женщины, подобно длинной цепочке муравьев, несли по трапу на голове корзины с углем. Ссыпав уголь, окутанные черной пылью, они возвращались обратно. Затем началась погрузка мешков с кофе, табаком, сушеной рыбой, финиками и другими товарами.

Люди, взвалив на спину мешки, тяжело дыша, поднимались на палубу и осторожно клали их на доски, по которым они скатывались вниз, в трюм.

Вдруг одна из женщин пошатнулась. Это заметил надсмотрщик.

— Держись, чертова баба! — раздался снизу его грозный голос. — А то сама будешь держать ответ перед хозяином. Молись аллаху!

Женщина, с трудом переводя дыхание, еле слышно произнесла:

— Да, тебе легко там орать… — И опять стала медленно, осторожно подниматься. Было видно, что ей очень тяжело.

— О рабби! О кабиран[20]! Поддержи мои силы, не лишай меня хлеба! — воскликнула женщина.

Взгляды пассажиров были прикованы к несчастной. Не один Мухтар готов был броситься ей на помощь, но это было невозможно: впереди нее шли такие же, как она, согнувшиеся фигуры.

— Говорил же я этой дикой бедуинке, что таскать мешки не женское дело! — орал надсмотрщик, не спуская глаз с трапа. Вдруг женщина зашаталась, едва не упав со своей ношей в море. Но потом, собрав все свои силы, снова сделала неуверенный шаг, второй, третий… Когда она наконец благополучно поднялась на пароход, все вздохнули облегченно.

— Аллах, ты милостив! — громко воскликнул надсмотрщик и снова стал кричать на грузчиков: — Не задерживайтесь! Никакой воды, пить будете после… Поторапливайтесь!

Неожиданно солдаты остановили погрузку. И Мухтар увидел, как пять английских солдат повели куда-то Маркоса и еще двух матросов.

Увидев женщину с тяжелой ношей, Маркос кинулся к ней.

— Назад! — крикнул один из конвоиров.

Но Маркос, не обращая на него внимания, ловко снял со спины арабки мешок с финиками и резким движением сбросил на доску. Мешок скатился в трюм.

Женщина облегченно вздохнула, вытерла пот со лба и горячо поблагодарила моряка.

— Разве таскать тяжести — женская профессия?

— Не упрекай меня, добрый человек, ведь есть-то надо! — сказала она Маркосу, который под конвоем спускался по трапу.

Ни Мухтар, ни мадам Давшан не знали причину ареста Маркоса и его товарищей.

— Может быть, это из-за меня? — волновался мальчик.

— Нет, здесь причины поважнее, — шепнула Давшан.

Погрузка шла почти всю ночь. Мухтар не отходил от борта, все смотрел на берег. Не возвращается ли Маркос с товарищами.

Рано утром, когда заря разлилась по небу, были закопчены разгрузка и погрузка судна. Но Маркос так и не вернулся. Не вернулись и те двое, которых увели вместе с ним.

В порту, как и накануне вечером, было много солдат. Невдалеке стоял огромный крейсер «Леопард» и еще много больших военных судов. Ветер колыхал над ними ненавистные Мухтару, да и не только ему, английские флаги. Мальчик смотрел на эти стальные громады и слал им в душе тысячу проклятий.

— Разве такие добрые, хорошие люди, как дядя Маркос, должны сидеть в тюрьме? — гневно вопрошал он, глядя на военные корабли.

Мухтар боязливо смотрел на незнакомые лица. Он переживал, что ни от кого не может узнать, куда повели его друга. Неожиданно на палубе показался рабочий кухни Ахмед, родом из Каира. Он подошел к Мухтару и новел его вниз на кухню.

— Твой приятель, видимо, уже не вернется на «Меркурий», но мы довезем тебя до Бейрута. А ты не показывайся на палубе, пока мы не дойдем до Джидды. Там на пароход сядут паломники, и тогда все будет в порядке. — Ахмед усадил Мухтара за стол и сытно накормил его, даже угостил чашкой вкусного кофе.

— Возьми лепешку и брынзу. Поднимись к гречанке и не мозоль глаза начальству.

Мухтар послушно покинул кухню.

Когда он вошел к мадам Давшан, она сидела за крохотным столиком и завтракала. Заметив, что мальчик подавлен, она участливо спросила:

— Ну, что же ты теперь будешь делать, ведь нашего общего друга постигла беда.

Мухтар растерялся.

— Маркос открыл мне твою тайну, — проговорила гречанка, пригласив его к столу. — Как же нам с тобой быть? Ведь впереди еще много дней пути.

Она озабоченно смотрела на мальчика.

— Скажу честно, трудную задачу ты поставил перед собой… Очень трудную. — Давшан смотрела на Мухтара и думала: «Кто привил тебе эти мысли? Какое же ты найдешь там счастье, если идет кровопролитная борьба между старым и новым?» — Да, фантазия у тебя богатая, как у писателя…

Из окна каюты хорошо был виден берег. Восходящее солнце окрашивало горы в самые различные цвета — от фиолетового до розового. Рыбацкие лодки, похожие то на челнок, то на разрезанную пополам тыкву, выходили на промысел.

— На Тигре наши рыбаки тоже в таких лодках ловят рыбу, — грустно промолвил Мухтар, не отрывая от окна взгляда.

На многих суденышках развевались самодельные флаги. Одни были красные с большой пятиконечной звездой и серпом луны посередине, другие — зеленые с мечом. Рыбаки пели, играли на флейтах, оживленно жестикулировали в такт музыке.

— Здесь, как и в Карачи, много судов, — заметил мальчик, показывая на причалы.

— Дорогой мой, я четыре месяца здесь жила. Моя бывшая невестка, англичанка, дочь владельца вон той гостиницы… — и, глянув в окно, она показала на почерневшее каменное двухэтажное здание с террасой.

— Почти за восемьдесят лет господства англичане сделали Аден культурным европейским городом. С помощью арабских мастеров англичане создали около двухсот бассейнов.

— И в них всегда есть вода? — изумился Мухтар.

— А как же! Бассейны эти высечены в скалах, дно их покрыто цементом. Вдоль них проложены тротуары, построены гранитные мостики. Некоторые из них окаймлены изразцами и чугунными решетками.

— А купаться в них разрешают?

— Эти бассейны дают жителям питьевую воду. Вода из них идет и в сады, а для купания разве моря недостаточно?!

Мухтар рассмеялся.

В это время по палубе мимо окна прошел Чеботарев.

— Мистер Чеботарев, доброе утро! — остановила его мадам Давшан.

— Что вы сидите в душной каюте, выходите на свежий воздух! — предложил Чеботарев.

— У меня гость, — ласково улыбаясь, ответила женщина, показав на Мухтара. — Ну как, что-нибудь узнали?

— Да, они готовили забастовку в защиту России…

— Как, здесь, в открытом море?

— Не думаю. Видимо, они намечали Афины.

— Кто же выдал этих смельчаков?

— Разве мало ползает по нашей грешной земле гадов?! Думаю, у хозяина есть шпик среди команды… — с сожалением сказал Чеботарев.

— Я вот все думаю: как бы помочь мальчику? — продолжала мадам Давшан.

Чеботарев, бросив беглый взгляд на Мухтара, почесал бородку.

— В обиду не дадим, — сказал он. — Я не знаю, когда и как попаду на родину, а то взял бы его с собой. Но боюсь, что у меня не получится. Я даже толком не знаю, что творится в России. Газеты лгут, сгущают краски…

— Они просто злобствуют.

— Да, вы правы.

— Я верю, премьер Ульянов спасет Россию. Он проводит очень умную политику: земля — тем, кто ее обрабатывает, фабрики и заводы — рабочим, народам — мир. Вы читали его обращение к мусульманам России и Востока? — спросила Давшан.

— Нет, к сожалению, в английских газетах оно не было опубликовано.

— Ленин обращается ко всем угнетенным Востока с призывом поддержать революцию и советскую власть, ибо она несет им свободу и избавление от колониального гнета.

Услышав знакомое имя — Ленин, Мухтар весь обратился в слух. Он ждал, что еще скажет этот русский человек, но Чеботарев очень бегло говорил по-английски, и Мухтар не все понимал.