Мда уж, ешкин-кошкин. Мир не так прекрасен и удивителен, как казалось на первый взгляд. Бывает живешь, по улицам ходишь, по сторонам смотришь, но ничего не видишь. Но наступает тот самый момент, когда кто-то открывает тебе глаза и ты начинаешь замечать, что мифы вполне себе реальны и находят отражение в современности. Так, Алина, вдох-выдох, и без паники. Сейчас ты под защитой…
— А на мое место вы взяли эту неуклюжую корову! — приняв чашку с чаем, громко сказала Марина.
— Не стоит благодарности, — пробормотала я. Именно в этот самый момент, рукав футболки как-то странно задрался, показав всем присутствующим татуировку на правом плече. Сдается мне, что не просто так это произошло, что неодушевленная футболка не может жить своей жизнью и кто-то к этому причастен. И этот кто-то сейчас хитро усмехнулся в кружку. Кто-то, чье имя начинается на Д и заканчивается на М. Воин Духа, млин.
— Что за дикий леший, пропущенный через желудок мавки?! — вскинулась Марина, заметив знак. Как-то слишком складно у нее вышло произнести такую сложную конструкцию. Интересно, она репетировала? — Дэм, с какого Вакха ты наградил это коровишну своим знаком принадлежности?!
Альвина неодобрительно уставилась на Дэма, но ничего не сказала. Кстати, мне нравится слово «коровишна», украду ка я этот классный термин в свой арсенал ругательств.
— Солнце мое ясное, — нравоучительно сказала Альвина, — Нам не нужен суккуб по нескольким причинам. Первая — это тот цирк, который вечно устраивают твои братья по чудовищности. Вторая — твои сексуальные потребности. Третья — ты убиваешь ни в чем не повинных людей. И если бы мы не были с тобой знакомы, давно бы тебя прихлопнули, как минимум за гонор, с которым ты сюда заявилась. Но так и быть, живи.
— Я убила лишь троих!
— Всего-то, — пробормотала я. Паника вновь подступала к горлу.
— Молчи, коровишна… — прошипела она мне. — Когда взрослые разговаривают.
— Ну если твое поведение можно назвать взрослым, то я самая умная девушка на этой планете. Да что на планете, во всей вселенной…
Внезапно лицо Марины приобрело хищное выражение, черты обострились, зрачки вытянулись, а скулы стали резкими, словно выточенными из камня. Лицо посерело, хоть и было так же красиво. Просто ужасающе красиво. Я испуганно попятилась к прилавку, руки чуть задрожали. Верно говорят: «Молчание — золото». И опустим то, что я предпочитаю серебро. Мелькнула мысль о том, что надо поискать литературу по поводу суккубов. И про другую нечисть тоже. Надо научиться с ними справляться, распознавать среди обычных людей.
— Марина, угомонись, — жестко произнес Дэм, — моя сабля начинает нервничать. Я ведь могу не успеть ее вовремя остановить.
Марина со злостью кинула чашку с чаем, любезно предложенною мной, о стену и, развернувшись на каблуках, вышла. Очень театрально, занавес. Я шумно выдохнула, успокаиваясь.
— Не думала, что суккубы настолько эмоционально неустойчивые, — прошептала я, унимая дрожь в руках и направляясь в подсобку. Там как раз стояла метла. Надеюсь, не полетная и Альвина не обидится подобному использованию своего коня.
— Что-то она слишком спокойна… — удивленно произнесла Альвина. — Я думала, придется чертить блокирующий знак, чтоб усмирить ее истерику. А она восприняла это так, будто ожидала нечто подобное, только вон, ручки трясутся.
— У меня есть несколько идей, — ответил Дэм, — Но я их пока не проверил.
Вернувшись, я сделала вид, что ничего не слышала и начала скрупулезно избавляться от мелких осколков. Жалко чашечку… Ёшкин-кошкин, этот знак на донышке, которое недоразбилось, свидетельствует о том, что…
— Чашки, что, настоящие?.. — выдохнула я, сжимая осколок. Из ладони тут же хлынула кровь.
— Да, — задумчиво улыбаясь, ответила Альвина. Кажется, погрузилась в воспоминания. — Тут все настоящее и древнее…
— Глупая женщина! — вздохнул Дэм, приподнимаясь, — Очень рекомендую тебе нигде не раниться, не пускать кровь и все такое. Ладно мы, нас это не интересует, но на нечисть это действует как красная тряпка на быка.
Он взял меня за руку и прошептал слова на незнакомом языке. Рана тут же начала затягиваться. Ну все, здравствуй дядя Кащенко. Кажется, я окончательно сошла с ума.
— Кстати, Дэм, — произнесла Альвина, — ты ничего не хочешь мне объяснить?
— Что, — возвращаясь в кресло, поинтересовался Дэм. Я, тем временем, глупо хлопая ресницами, разглядывала свою ладонь.
— Ну к примеру какой задницей ты думал, когда наделил эту юную особу своим знаком принадлежности?
— Ну я же должен был как-то ее защитить. В соответствии с нашим договором…
— А то, что теперь на эту леди начнется самая настоящая охота, ты не учел? Слишком много существ хочет найти твое слабое место.
— Я доберусь до них первым.
— Как самонадеянно. А о том, что этот знак?..
— Потом, — перебил ее Дэм.
— Ну нет уж, эту штуку на плече теперь ношу я, так что хочу знать, что это означает, — набравшись смелости, возмутилась я.
— Все, что тебе нужно знать, так это то, что если ты попадешь в опасное положение, я это почувствую, — строго ответил Дэм.
— К чему такой альтруизм. Мне казалось, что в твоих интересах избавиться от меня.
— Все слишком сложно, ты не поймешь.
— Ну куда же мне, глупой человечке.
— В точку! — зло бросил Дэм. — Все, я ушел.
А потом он исчез. То есть сидел в кресле, а потом его, бац, и нет. Ладно, спокойно. Вдох, выдох, вдох, вдох, выдох, вдох, вдох, вдох, выдох. Отличная методика, мне про нее дедушка рассказал. Хорошо помогает для того, чтоб научиться держать себя в руках и успокоиться.
Почти весь день я расставляла по полочкам книги, стараясь найти хоть какую-то закономерность в названиях, цветах, размерах. Завела специальный реестр учета, вносила туда все данные, а заодно пыталась найти литературу, которая могла помочь разобраться в том, что происходит вокруг. Иногда приходилось отвлекать Альвину, иногда заглядывать в сами фолианты. Те, стоит заметить, были с характером: какие-то грели руки, какие-то пробирали морозом до самых кончиков пальцев. Некоторые кололись сотней игл, другие вообще не давались в руки, а третьих страницы были склеены. Словно глупый ребенок сидел и методично их склеивал клеем ПВА. В итоге, глупым ребенком себя почувствовала я: Альвина подхихикивала над моими потугами и недоумением, когда я пыталась открыть очередную строптивую книгу.
Несмотря на видимую уединенность магазинчика, клиенты тут появлялись достаточно часто. Многие из них выглядели как обычные люди: никакой чешуи, шерсти по всему телу, странных глаз или речевых дефектов. Как я чуть позже выяснила, магазинчик предоставлял два вида услуг: «аренда необходимого» и «продажа нужного» — именно в таких формулировках. В аренду можно было взять какой-нибудь ценный старинный артефакт, карты забытых земель, артефакты или оружие. А купить различные ингредиенты, зелья, талисманы и обереги.
Клиенты постоянно задавали одни и те же вопросы: «А это твоя новая помощница?», «А она что, необращенная?», «А где этот… Дэм?». Сложно сказать, что Альвина охотно отвечала — скорее загадочно улыбалась и молчаливо указывала на товар, позвякивая монеткой в кассе.
— Ты пообедать не хочешь? — спросила Альвина, когда я совсем погрязла в пыли книг, пару раз стукнулась головой о полку, исписала две китайские ручки.
— Хочу, — прочихала я.
— Садись, я сегодня угощаю.
Альвина махнула рукой в сторону небольшого столика, за которым они с Дэмом сегодня пили чай. На столике образовалась скатерть с красивой узорной вышивкой. Я села на стул, на котором еще утром сидел Дэм, Альвина напротив, а потом начали происходить чудесатые чудеса. Скатерть оказалась не простой, а самобранкой. Эту сказку я все же где-то слышала. Вот только одно но, скатерть самобранка исконно русское изобретение, а вот еда на ней была самая разнообразная. Паста, лазанья, сыры. Даже бутылка красного полу-сухого появилась, но Альвина стукнула по скатерти, будто дала щелбан шкодливому мальчишке и вместо вина появился морс.